– Что там? – спросил он почти сердито.
– Господин Вагош, вам лучше зайти в аппаратный, – проговорил тенорок мистера Опии.
– Уже!.. Иду!..
Даже не вытащив образцы из молекулярного сканера, Джей соскочил с кресла и пулей вылетел в коридор.
– Или перевести вызов на син-син? – заполошно воскликнул жополиз ему вслед.
«Вспомни о толстом Филе, и он тут как тут, – думал Джей, торопливо шагая в сторону аппаратного отсека. – Однако оперативен, как никогда». Он одновременно ощущал и страх, и облегчение. Примерно так чувствуешь себя в момент прыжка с джетом из летящего по суборбиталке скафа.
Влетев в отсек, Вагош сразу кинулся к операторской консоли.
– Давай сигнал, – потребовал он тихо и грозно.
– Сейчас, – заторопился жополиз. – Неустойчивая волна… Извините, господин Вагош.
«Кырык-к», – сказали динамики, и над консолью появилось изображение. Но это было не изображение Фила Розенштайна, а изображение совершенно незнакомого молодого лица: щеки с румянцем и длинная шея, торчащая из ворота облегченного пилотского скафандра.
– АМК-16-10? – раздельно сказало лицо. – АМК-16-10, вы слышите меня?
– АМК-16-10. Вас слышу. – У Джея появилось навязчивое желание ущипнуть себя за руку.
– Говорит скуллер T-112MGM, – оживляясь, сказал парень, изображение его дрогнуло, рот размазался по горизонтали. – У нас на борту эксперт с чрезвычайными полномочиями, член Комитета по Экспансии. Просим посадку.
– Как-как? – ошарашенно переспросил Джей.
– Чрезвычайный эксперт, господин Лагран… – повторил пилот. – Мы просим посадки.
Глава 22
На развернутом голографическом окне, залезавшем верхней третью на изгиб потолка аппаратного отсека, на фоне темных, почти черных, туч была отчетливо видна большая кремовая блямба, в которую, закручиваясь, быстро проникали серые неряшливые метастазы. Как будто в сливки на крепком кофе опустили вращающийся венчик миксера.
Мини-скуллер уже пробил облачный покров и теперь, словно искусный канатоходец, балансируя на факеле, висел в двух километрах над станцией. Очертаний аппарата пока видно не было, только ослепительно-белый огонь выхлопа.
– Он не подожжет лес? – опасливо спросила Анна.
– Не должен, – сказал Джей. – Когда спустится ниже, включит низкотемпературную тягу.
– Все это как-то неожиданно, – сказала Анна.
«Да уж», – подумал Джей.
– Весь Соммерс под сплошным грозовым фронтом, – объяснил он жене. – Садиться слишком опасно… Они и так сделали четыре витка по орбите, – и подумал про себя: «Кое-кто из синоптической службы Центрального огребет по полной».
– Кырык-кш-шы, – сказал динамик.
Джей невольно оглянулся. Изображение пилота бесконечно теряло четкость, и видеоряд пришлось отключить.
– Кы-шшш… Видим вас хорошо, – деловито доложил пилот. – Через три минуты начнем снижение. Если снаружи кто-то есть, ему лучше укрыться.
– Посадочная площадка к северу от станции, – мрачно сообщил Джей, – но она еще не готова. Какая у вас температура факела? Вы сможете?..
– Не беспокойтесь, – перебил его пилот, – сядем на расчищенное кольцо. Сядем на кольцо.
– Погодите! Но это слишком близко к станции! – Джей почувс твовал. как спина его покрывается испариной.
– Ерунда… У нас все под контролем.
– Они там боятся, – иронически сказал другой голос.
– Ничего, – ответил пилот. – Подкрылки на шесть, на восемь и двенадцать. Я продуваю вспомогательные сопла… К-к-кшш…
– Вот зараза, – пробормотал Джей, не отрывая глаз от яркой точки.
Анна осторожно взяла его за руку.
Сияющий белый сменился сияющим голубым, потом желтым. Святящаяся точка стронулась с места и, увеличиваясь в поперечнике, поехала к обрезу трехмерного окна.
– Аня, переключи камеры! – крикнул Джей.
Анна выпустила его руку, картинка кувыркнулась, и опускающийся скуллер опять оказался по центру голоэкрана.
Теперь уже можно было различить абрисы корабля. Он походил на насекомое, на диковинную божью коровку с наполовину выпущенными крыльями, и он спускался все ниже. Окно потемнело, автоматически убавляя яркость.
– Впечатляюще, – негромко сказали за спиной Джея.
Он быстро оглянулся. Между входными дверями и операторской консолью, запрокинув голову, стояла Урсула. Она смотрела на экран с хищным любопытством.
– Я же просила тебя присмотреть за малышом, – сказала Анна с укором в голосе.
Джей отвернулся и опять стал смотреть на садящийся скуллер.
– Он спит, – откликнулась Урсула. – А если заплачет, мы услышим по интеркому.
Корабль, казалось, висел уже над самой головой. «Нужно закрыть заслонки прожекторов», – сообразил Джей. И в тот же момент Анна выключила прожекторы. Огонь выхлопа заливал площадку перед станцией и джунгли на юго-западе ослепительным желтым светом. «Бедное семейство мамаши Чу», – подумал Джей.
Сплющенная с боков божья коровка с тремя парами торчащих книзу полупрозрачных вытянутых крыльев, прикрытых выпуклыми пластинами надкрылков, повисла в ужасающей близости от миникупола. Пламя факела било в серую раскаленную почву. Скуллер опасно качнулся и нырнул вниз. Клубящееся облако пыли ударило в голографическое окно, горячим самумом облизало, заволокло, поглотило всю станцию. Экран почернел.
– Вот гад, – потрясенно сказала Анна. – Сжег мне две камеры.
Она переключила что-то на консоли, и картинка с клубящейся пылью опять появилась на стене.
И в тот же момент начался дождь. Часть окна вдруг расплылась мутной водяной линзой, видимо, капля попала прямо в объектив одной из камер. Анна включила режим очистки, картинка стала гораздо яснее. Потоки воды, обрушившиеся с неба, моментально прибили к земле тяжелое облако пыли и погасили очажки пламени под кормой севшего корабля. Многотонная божья коровка стояла на нейтральной полосе, расставив в стороны лепестки шести решетчатых амортизаторов и гордо задрав к черному небу блистер пилотской кабины. Сходство скуллера с насекомым усиливал оранжевый окрас корпуса. Спекшийся грунт под дюзами исходил паром.
Джей мрачно вытер рукавом мокрый лоб и оглянулся.
– Камеры придется менять, – неуверенно сказала Анна.
Урсула улыбалась, разглядывая изображение севшего аппарата.
Включился динамик и уже знакомый голос пилота сообщил, что процедура посадки по протоколу ноль-шесть-ноль-девять успешно завершена.
– Можете развернуть временный шлюз в сторону нашей малышки? – добавил другой голос. – А то нашего до станции, боимся, не хватит.
