На кухне от златовласки с графинькой было мало толку. Одна, похоже, никогда плиты не видела, а другая сроду к ней не подходила. Зато Ларе мамина наука пригодилась: сумела и нарезать, и сложить в толстостенный горшок.
— Керогаз? — заглянула она в конфорки плиты.
— Отойди, — отстранив ее, Безуминка натянула летные очки-консервы, опустила щит с окошком и перекинула рычажок. За толстым стеклом заревело, забилось ослепительное пламя.
— Ох ты! — Лара попятилась, закрыв глаза ладонью.
— Ракетные горелки, — гордо ухмыльнулась девушка-хозяйка. — Говорю же: не люблю ждать. Полминуты, и мясо готово.
Под рев горелок, пока Безуминка следила за горшком, Лара втихаря взяла другой, порожний, и стала напяливать его на голову. Тут же ее поймали на прицел пилотские очки:
— Это керамика. Кругом керамика или стекло. Просто глазурь под металл. Железные здесь только ложки, вилки и ножи. Их мало, они легкие, с них далеко не крикнешь. Кончай, ладно?
Когда ужин исчез в голодных животах, а сверху легло по стаканчику винца, все бессильно развалились на широком ложе. Напевая без слов, Безуминка взяла с полки баночку и принялась смазывать распаренные, красные следы от кандалов на щиколотках Лисси.
— Я вам очень признательна, эрина, — с благодарностью сказала Лис. — Вы столько для нас сделали!
— Я не замужем. — Безуминка занялась ее руками.
— Простите, ан.
— Я не дворянка.
— Но долг обязывает оказать вам уважение. Я не могу вас называть ниже, чем «ан».
Безуминка потрепала ее по щеке:
— Ты очень славная. Жаль, что вы сюда попали. Я вам не завидую, особенно тебе.
— Вы знаете, кто я такая? — приподнялась Лисси.
— Конечно. Я сама передала Удавчику приказ, чтобы тебя схватили. Так что извини за твои шрамы.
Лицо графской дочки посерьезнело, брови нахмурились, но тут вмешалась Лара:
— Это из-за меня. Я выстрелила в того парня. Они обозлились…
— Жандармы — обычные выродки. А из синего полка Его Высочества в особенности. Но это хорошо, что ты рассадила тыкву-Сарго. Будь он в хорошем настроении, все могло быть иначе.
— Они бы не посмели. — У Лисси даже ноздри затрепетали.
— С тобой, да. Ты благородная.
— А кто вы? — придвинулась Лара.
Безуминка взяла ее за ногу и снова запустила палец в баночку. С другой стороны подползла Хайта и прильнула к хозяйке.
— Я главный медиум Его Высочества. Нет, просто лучший медиум.
— Медиум?.. вещун? — Лара слегка растерялась. Так зовут тех, кто говорит с духами умерших, с ангелами, с дьяволами. Это запрещено церковью, а закон карает вещунов как мошенников.
— Да, а что тут особенного? — пожала плечами Безуминка. — Ты тоже медиум. Давно начала слышать голоса?
— С год назад.
— Значит, превращаешься из девчонки в девушку. Это называется пробуждением. Твое тело развивается, нервы становятся чуткими к эфиру. Тебя везли в Гестель, верно?
— Ну да, — насторожилась Лара.
— Там государственная школа медиумов, а командует ей батюшка Лисены, граф Бертон. Он учит пробудившихся, как пользоваться своим даром.
Лисси было странно узнать это. Вот как! О работе батюшки ей рассказывает диковинная девушка, а сам он не говорил ни слова.
— Но батюшка никакой не вещатель!
— И тем не менее. Он умеет учить, это великое искусство. — В голосе Безуминки прозвучало глубокое и искреннее уважение.
— Там не ставят опыты на сумасшедших? — продолжала допытываться Лара.
— Конечно, ставят, только на нормальных.
— Я должна вернуться к батюшке, — непреклонно заявила Лисси со знакомым Ларе блеском глаз и звоном в голосе. — Ан, пожалуйста, помогите нам уйти отсюда!
— Еще по стакашку, это я могу. А насчет уйти вы даже не просите.
— Но почему? Ведь вы здесь влиятельная!
— Я тут не главная. Скажу жандармам, чтобы вели себя повежливей, но больше ничего не требуйте.
— Джикса сонимо ца ниджику, Безуминка, — ласкалась Хайта с явным желанием понравиться хозяйке.
— Давай-ка и ты свои лапы. А остаться не проси. И вообще учись говорить по-людски, иначе здесь не выжить.
— Я учись!
— Они не умеют быть вежливыми, — ледяным тоном заметила Лисси.
— Умеют, еще как. Хотя в синем полку одни ублюдки.
Это Лара уже слышала от дядек, которые, подпив, любили посудачить о военных, полицейских и судейских. В жандармы часто берут всяких отщепенцев, кто проигрался в карты, плохо обошелся с девушкой или смошенничал с векселем.
— Удавчик Тикен это семинарист-недоучка, — объясняла Безуминка, умащая следы от бечевы на ногах Хайты. — Любил путаться по кабачкам, по игорным домам. Кто-то показал ему, как придушить человека, чтобы без хлопот обшарить карманы. Один раз он слишком сильно затянул удавку, вот и спасается в полку. А Сарго механик, он дрался на кулачках за деньги.
— И тот, с кем он дрался, больше не встал? — предположила Лара.
— Соображаешь. Принц собирает в полк таких парней, которым больше некуда идти, только на виселицу.
— Значит, оба они убийцы. — У Лисси вдоль позвоночника пробежал холодок. Страшно было подумать, что она вновь окажется в обществе этих двоих.
— Да, им не повезло. Ну, хватит об меня тереться! — Безуминка слегка толкнула Хайту. — Лара, протяни-ка вон ту пачку.
Достав папиросу с длинным мундштуком, Безуминка прямо в постели закурила, а Лара подставила ей пепельницу. Табачный дым напомнил о доме. Батя курил табачок попроще, не настолько духовитый. На какой-то миг слезы навернулись на глаза, но Лара отогнала тоску о доме и вернулась к своим вопросам:
— Выходит, граф готовит медиумов для армии? Вместо телеграфа?
— Не только. — Безуминка выпустила дым колечком изо рта. — Для дипломатов или как шпионов. От обычного человека медиума не отличишь, он может только сам себя выдать.
— Можно ли сбежать отсюда? — настаивала Лисси.
— Да, по воздуху, если у тебя есть дирижабль.
— А если выбраться через окно и тихонько…
— Ан, милая, не считай жандармов ослами. Они караулят коттедж с двух сторон. Даже если ты их обойдешь, из Бургона не вырвешься.
— Но здесь большой парк. Под каждым деревом солдата не поставишь.
Лара не унималась:
— Принцу нужны свои люди, чтобы вещать и подслушивать?
— Ты умница. Если б доехала до Гестеля, была бы у графа в любимицах.
Лис показалось обидным, что какая-то простолюдинка может стать любимицей ее батюшки.
