— Кружку черного пива! — тотчас объявил прапорщик.
— Три папиросы «Леттегер».
Тикен обеспокоился:
— Куда тебе, обкуришься.
— Думаешь, здоровью повредит?
— Вам дадут все, о чем просите. А вы, барышня?
— Можно подумать?
— Только недолго, я спешу, — поторопил принц, стоя уже в дверях.
— Хочу станцевать.
— Да ради бога! Музыка нужна?
— Если позволите.
— Осмелюсь доложить, — напомнил принцу вахмистр, — оркестр Вашего Высочества вооружен и послан в караульные наряды.
— Обеспечьте барышне хоть что-нибудь. Желание приговоренного — закон.
— Есть горнист, флейтист и барабанщик.
— Вот, пусть они и сыграют. Вас устроит, милая?.. Прощайте.
Профессор, все время разговора топтавшийся снаружи у двери, поспешил за принцем, бормоча в расстройстве:
— Но как же, Ваше Высочество… Мы останемся без медиумов в столь ответственный момент! А исследования по черному эфиру? Они близки к завершению, я собирался отправить туда ученицу…
— Я уже ее отправил. Скоро она там окажется. Если хотите, то возьмите ее труп себе и повлияйте на него катодными лучами или электричеством. Может, мертвая расскажет вам, как выглядит пространство черного эфира. Кстати, гере Картерет — удалось ли разбудить Вербу? или Хлыста?
Старик замолчал и отстал. Прежние ныряльщики в мир тьмы не просыпались. Трудно сказать, живы ли они в привычном смысле. Сердца их бились редко, как падают капли с пещерных каменных сосулек. Ни удары током, ни вливания, ни призрачный свет лучевой трубки на них не действовали. Держать их в холоде, около точки замерзания, стоило недешево, но профессор не терял надежды вернуть окоченевшие тела к жизни.
— Эти не очнутся, — убежденно заявил вахмистр, пользуясь случаем уесть ученого брюзгу. Раз сам принц над ним язвит, то и мелкой сошке можно. — Их души давно в темном царстве.
Картерет взорвался:
— Помолчите, вахмистр! Знайте свою службу, а наука не для вас!
— Куда уж нам… Мы одно знаем — если мясо залежалось, надо его вон.
— Ваше Высочество, — залебезил профессор, — распорядитесь, чтобы ученицу пулями не портили. Велите выдать ее мне живой и целой.
— Я приговор не отменю. Берите, что дают. А что касается живой… — Цересу явилась мысль, на что употребить дочь Бертона. — Я подыщу вам экземпляр для опытов. Чуть позже.
Выйдя из дворца, он обратил внимание, что небо — с утра ясное и голубое, — начали затягивать облака, похожие на стелющийся дым. День разгорался, наполняясь летним жаром. Ветер слегка шевелил верхушки парковых деревьев.
«Попутный. Он прибавит скорости, когда пойдем к столице. Заодно облачность поможет скрыться, если за мной увяжется морской разведчик. Кто прислал дирижабль ВМФ для слежки?.. Ничего, скоро они поймут, кто хозяин в империи — когда я захвачу их наземные базы».
— В Большой дворец, — сказал принц, забираясь в коляску.
Подъезжали с южной стороны, где конный и машинный двор, жилье челяди. Карета без гербов не волновала публику, можно незаметно проследить — не паникует ли прислуга?.. На беглый взгляд беспокойства не видно. Встретив свитского штабс-капитана, принц передал с ним приказ: «Отделению из штурмового эскадрона пешим ходом — к эллингу, ждать меня».
По аллее двое жандармов вели под руки третьего, с виду ошалевшего — его карабин повесил себе на плечо один из провожатых.
— Что такое? — выглянул Церес.
Увидев принца, служивые остановились и откозыряли, даже безоружный:
— Здравия желаем! Вот, рядового к лекарю ведем.
— Почему, кто приказал?
— Солнечный удар, Ваше Высочество! Видит неведомо что, по кустам палит, три патрона в пустоту истратил… В уме повредился. Не ровен час, еще убьет кого-нибудь.
— Ну-ка, братец, расскажи — что наблюдал, в кого стрелял?
— Осмелюсь доложить, Ваше Высочество, — залопотал ошалевший, вытаращив честные глаза, — стоял я в карауле на посту, согласно распорядку… Вдруг — вот светом молнии клянусь! — рядом по лужайке вскачь несется голая и размалеванная девка верхом на хвостатой свинье.
— В лазарет, — отмахнулся принц и велел водителю: — Трогай!
— Верьте слову, Ваше Высочество! — взмолился сумасшедший вслед коляске. — Свинья пегая и восьминогая, а хвост как морковь, длиной с руку…
«Что за нескладный день в Бургоне? — злобно думал принц. — Все с ума посходили, ведьмы летают, свиньи скачут!»
Броневик напролом пробил живую изгородь, снес резную белую беседку, наискось проехал по лужайке и, с хрустом смяв шпалеру, покатил прямиком к старой роще.
Там он глухо стукнул, вписавшись передком, и принялся упрямо рыть землю колесами, словно пытался лбом свалить вековое дерево.
Причудливая сеть дорожек и аллей, пронизывавшая Бургонский парк, преграды смыкавшихся рощ и лабиринты шпалер, пруды, каналы и мосты — здесь было где запутаться, и все суматошно путались.
Огонек слушал советы Эриты, оба глядели сквозь зеленоватое бронестекло смотровых щелей, машина виляла и бросалась из аллеи в аллею. Прямо из-под носа еле вырулил жандармский самокатчик, чуть не упал и, оглядываясь через плечо, что есть сил, погнал прочь от черной бронемашины.
— Я могу водить, — откашлявшись, заявила Эрита. — Кадет, сядьте за пулемет, надо пробиться через заставу!
Паренек помотал головой, не отрываясь от дороги:
— Нас там ждут. И пушку развернули, как бог свят. Влупят, мокрое место останется.
— А вы с разгона!
— На таран, что ли? Капонир из камня, башня железная — в блин сомнемся. Это ж… Ваше Высочество, броневик — против пехоты! или конницы…
— В объезд, — подлезла Лисси.
— В первый пруд, ан! Я тут дорог не знаю.
— Вспомните, вы смотрели сверху, — настаивала Эрита.
— Да дьявол их не разберет, парк старый, кроны сомкнуты. За большим дворцом дома какие-то…
— Это службы.
— Мачта, труба дымовая…
— Телеграф и электростанция.
— Чуть к юго-западу — эллинг, дирижабельное поле и ангары. Дальше дворец — шпилястый, маленький…
— Дом Птицы-Грозы, там принц наукой занимается.
— Он разве ученый?
— Он все на свете. — Эрита, морщась, терла помятое горло. — Пловец, авиатор, наездник, под парусом ходит.
— Справа жандармы! — предостерегла Лисси, взглянув в бортовую щель. — Трое с велосипедами, таились за шпалерой.
— Куда им, с шилом на пулемет, — злорадно процедил кадет. — Но долго кружить нам не дадут… В общем, благородные барышни, слушать меня и делать, что я говорю. Приказ ясен?
