Этот человек не очень-то дружелюбен. Я бы сказала — совсем недружелюбен.
Дженни улыбнулась. Это был ее Ченс. Значит, он еще здесь. И она поспешила обратно на улицу по выщербленным ступеням, потом — вдоль ряда отдельных комнатушек, поглядывая на номера, часть из которых держалась на одном честном слове. Одна дверь была открыта. Точнее, полуоткрыта. 126!
— Ченс! — громко произнесла она, толкая дверь и заглядывая внутрь. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока она стояла, тупо уставившись на высокую обнимающуюся парочку — женщину-блондинку и темноволосого, очень знакомого ей внешне мужчину. Сердце защемило так, что стало трудно дышать. Колени подкосились, на глаза навернулись слезы. Но ее охватило не отчаяние. Ее охватила ярость. В чистом, детском фирменном дженни-тайлеровском виде.
— Тебе, должно быть, здорово приспичило, дорогой, — процедила она, постаравшись наполнить ядом каждый звук. — Субботний вечер еще не наступил, а ты уже при деле!
От ее слов парочка вздрогнула и резко обернулась на неожиданно прозвучавший женский голос.
Виктория отступила назад, потрясенная выражением ярости на лице девушки, возникшей в дверном проеме. Но Ченс только просиял и бросился к Дженни навстречу с распростертыми объятиями.
— Дженни! Как тебе удалось…
— Это тебя не касается, Ченс Маккол. Скажи лучше, как ты посмел? Как ты посмел сбежать, не сказав мне ни слова? Как ты мог так поступить?..
Ченс схватил ее обеими руками, крепко прижал к груди и расхохотался.
— Я так по тебе соскучился, Дженни! Понятия не имею, как тебе удалось меня найти, но я еще никогда в жизни не был так рад видеть кого бы то ни было!
Виктория наблюдала за этой встречей с каплей зависти. Она догадалась, что встретилась с девушкой, которая целиком завладела сердцем брата, и теперь ее задачей было как можно скорее сгладить недоразумение, пока дело не зашло слишком далеко. Ченс и так достаточно настрадался из-за ее семьи. Если это в ее силах, она предпочла бы прожить оставшуюся жизнь в уверенности, что такого больше не повторится.
— Чтоб ты провалился, Ченс! Ты бросил меня! У тебя не хватило мозгов сказать мне, куда ты собрался, ты просто сбежал! — Голос Дженни звучал приглушенно, поскольку говорила она ему в грудь. Но упрек от этого не стал менее очевиден. Она тщетно пыталась вырваться из его крепких рук. — А в довершение я нахожу тебя в объятиях какой-то… Ну почему всегда кто-то другой? Почему ты не можешь?..
— Прошу прощения, — решила вмешаться Виктория, подходя ближе. — Кажется, мне пора идти. Извините, — мягко прикоснулась она к плечу Дженни. — Это совсем не то, о чем вы подумали. Он мой брат!
Дженни прекратила вырываться.
— Брат?
— Я тоже так думаю, — подтвердил Ченс, целуя ее в макушку. — Мне пришлось поверить ей на слово. Примерно так, как я поверил тебе, Дженни. Ты понимаешь?
Дженни с шумом выдохнула воздух. От внезапно схлынувшего нервного перевозбуждения она ослабла, задрожала мелкой дрожью и смогла лишь кивнуть. Только сейчас она вспомнила, что он по-прежнему страдает провалами памяти.
— Увидимся завтра, Ченс. Дженни, надеюсь, мы встретимся с вами тоже, в менее… стрессовой ситуации. — Виктория улыбнулась. — Я уже ушла.
Дверь захлопнулась за ней. Наконец-то они одни!
Дженни была права, когда думала о том, где ей следует находиться. В объятиях Ченса Маккола.
Глава 14
Дженни начала плакать. Негромко. И не сразу. Слезы собирались в уголках глаз и медленно скатывались по щекам. И только когда Ченс застонал при виде этого, ее прорвало. Она зарыдала в голос. Он обхватил ее и поднял на руки, а она наконец дала волю своим чувствам.
— Ты меня оставил, — причитала Дженни между всхлипами и била кулачками ему в грудь.
— Я понимаю, детка, — шептал он. — Если бы я мог начать все сначала, я бы обязательно взял тебя с собой.
— Ты даже не позвонил. Не написал ни одной строчки! — Она снова попыталась оттолкнуть его, но железное кольцо рук стало только еще крепче. Нанеся последний удар, девушка без сил обмякла в его руках.
— Я понимаю, детка, — повторил Ченс. — Если бы я мог что-либо изменить, я бы обязательно так сделал. Но не могу. Все, что я могу, — попросить у тебя прощения.
Простишь?
Он еще сильнее прижал ее к себе. Она простонала; объятия напомнили обоим, что тела нуждаются в большем.
— Прошу тебя, Дженни! Бог свидетель, я сделал так ради тебя. Ради нас. Я не знал, как сказать, боялся скомпрометировать тебя своим прошлым, которого не помню. Понимаешь?
— Нет. Но я соглашусь с этим, только если ты пообещаешь, что мы вернемся домой вместе. — Она говорила негромко и при этом постоянно ощупывала его руками, словно не доверяла глазам. — Не знаю, как мне удалось пережить все это, мистер. Больше я не вынесу.
Что-то в последней фразе подсказало Ченсу, что за ее словами стояло не просто физическое влечение. Приподняв ей голову, он пристально посмотрел в глаза.
Впервые после ее появления Ченс внимательно разглядывал женщину, которая лежала у него на руках. Он заметил маленькие шрамы и следы царапин на лице, заживший след на рассеченной губе. В душе все перевернулось. С Дженни случилось какое-то несчастье, а его не было рядом, чтобы прийти на помощь. Она была ранена и страдала… В одиночестве.
— Что случилось с тобой? Что с лицом? — мрачно спрашивал он. Поворачивал ее лицо и старался получше рассмотреть все возможные следы ранений.
Дженни только пожала плечами. Почувствовала его нарастающее напряжение и поняла, что все равно придется все рассказать. Она никогда не умела ничего от него скрывать.
— Что случилось, милая? Ты попала в аварию на машине?
Девушка покачала головой и попыталась спрятать лицо у него на плече. Ченс ухватил ее за подбородок и решительно, но нежно заставил посмотреть в глаза.
— Ты упала? Или может, ты… — Мелькнувшая мысль ему очень не понравилась. Он почувствовал неприятный холодок в груди. — Дженни! Посмотри мне в глаза!
Ты действительно каталась на этом чертовом жеребце?
Ей даже не пришлось отвечать. Ченс все понял по выражению ее лица.
— Ты что, хотела погибнуть, да?
Секунда, что прошла, прежде чем она собралась ответить, для него была более чем достаточной. Он отчаянно встряхнул ее, боясь услышать «да».
— Скажи мне, что это не правда! Скажи, что это не могло произойти из-за меня! Умоляю! Дженни!
Ей стало стыдно. Запустив пальцы в его шевелюру, она наклонила его к себе и прошептала в губы:
— Честное слово, Ченс. Я не собиралась умышленно причинять себе вред. Просто уже ничего не соображала. Я не могла думать, могла только действовать.
