– Стой!
Дрезина медленно подкатила и остановилась. Это были бойцы с бронепоезда.
– О! А нас послали узнать, куда вы запропастились, – обрадовался боец.
– Как видишь, пешком топаем. Взорвали наш паровоз.
– Да ну! Вот дела! А бепо в Горбачево стоит, под парами.
– Везите нас на станцию.
Кое-как паровозники умостились на маленькой двухместной дрезине. Хорошо еще, что на рельсах ухабов нет, иначе не удержались бы. Ехали стоя, держась друг за друга.
И вот последний поворот, колеса простучали по стрелке. Впереди показалась громада бронепоезда.
Сергей забрался в бронепоезд и увидел удивленные взгляды паровозников с «Овечки».
– Оглохли мы, что ли? Не слышали, как ты подъехал.
Сергей лишь рукой махнул:
– Взорвали наш паровоз. Командир у себя?
– У себя! – Паровозники были шокированы неожиданным известием.
Сергей прошел в тендер, где в броневой рубке был боевой пост командира поезда, и постучал в дверь. Рубка была высокой, с хорошим обзором через щели, с оптикой, но очень тесной.
Дверь открылась, и командир выбрался из рубки – вдвоем там было не поместиться.
– Заремба? Вернулся уже? А я навстречу вам дрезину послал.
– Плохо дело, товарищ командир!
– Снова на немцев нарвались?
– Паровоз взорвали!
– Как?! У вас ведь впереди контрольная платформа шла! А люди целы?
– Они целы, как и платформа. А паровоз – в металлолом.
– Подробнее…
– Дозорный увидел на рельсах подозрительное место, гравий светлый был. Остановились – ехали-то медленно. Сапер убрал мину, поехали дальше. Скорость толком набрать не успели, двигались буквально шагом. Платформа прошла нормально, первая пара ведущих колес паровоза – тоже. А под второй – взрыв! Паровоз на рельсах не устоял, накренился. Рама скручена, котел пополам разорван, одно слово – хлам. А тендер и теплушка – без единой царапины.
– Самих-то не обожгло?
– Целы.
– Наверное, мина с электровзрывателем была, контакт по проводам был, – высказал предположение командир.
– Уже темно было, но проводов мы не обнаружили.
– Странно. Доложу командиру дивизиона. Проехать можно?
– Нет. Надо другим паровозом – мой с путей под насыпь столкнуть. Или трактором, танком.
– Где я тебе их возьму? А ведь у меня боевой приказ.
Командир задумался.
– Боевой приказ надо выполнить, до утра не так много времени. Как думаешь, бронепоездом столкнем паровоз?
– На путях теплушка стоит, – напомнил Сергей.
– Помню. Но надо пробовать. Едем. Все по местам!
Паровозная бригада Сергея забралась в «Овечку», машинист дал короткий гудок. Часовые забрались в бронеплощадки, и поезд тронулся. «Овечка» набирала ход медленно, не то, что «Эрка».
– Километров через десять теплушка на путях будет, не огражденная, – предостерег Сергей машиниста.
– Понял, – отозвался тот и включил прожектор.
По ночам немцы практически не летали, до линии фронта еще далеко, а столкновение с теплушкой могло закончиться катастрофой. И потому из двух зол машинист выбрал меньшее. Ночью на поездах или отдельных вагонах с правой стороны должен гореть красный фонарь. Сейчас его не было. В боевых условиях бронепоезда не всегда выполняли все предписания МПС. В мирное время за такое нарушение голову бы сняли, но сейчас по этой ветке никакие поезда, кроме броневых, не ходили.
Командир отделения ремонтников был человеком опытным и потому, заслышав звук паровоза и увидев свет прожектора, он выслал навстречу бойца. Тот карманным фонариком стал описывать круговые движения, давая знать об остановке.
Поезд снизил ход и приблизился к теплушке. Прицепились, скрутили сцепку. Командир приказал всем бойцам покинуть теплушку и перейти в броневагоны, и дальше поезд уже двигался медленно.
На путях, на месте подрыва паровоза оставался тендер. Он был черного цвета, и увидеть его в ночи было сложно.
Впереди легкий подъем, буквально несколько градусов, но «Овечка» одышливо дышала. Будка ее, по сравнению с паровозом Сергея, тесная, тем более что и народу в нее набилось много, две бригады.
Помощник увидел тендер первым.
– Тормози! Препятствие!
Поезд встал. На насыпь спустились обе паровозные бригады, командир и отделение ремонтников. При свете прожекторов осмотрели подорванный паровоз. Машинист «Овечки» предложил прицепить тендер к контрольной платформе бронепоезда и им же столкнуть паровоз, освободив пути.
Свой выход предложил сапер:
– Товарищ старший лейтенант! А давайте под правые колеса подложим взрывчатку. Как жахнем – паровоз сам и свалится.
– Рельсы повредим.
– Они и так повреждены, все равно менять. Зато быстро получится.
– Сумеешь?
– У меня мина немецкая есть, которую снял. Подложу, электродетонатор поставим – пять минут всех дел. Только бронепоезд отгоните.
Тендер прицепили к платформе, бронепоезд отъехал на полсотни метров назад.
Сапер возился недолго. Вот он отбежал, упал за насыпь с другой стороны и крутанул ручку «адской машинки». Вспышка, взрыв, облако пыли!
Паровоз Сергея стал медленно крениться на правый бок, потом рухнул.
К месту подрыва подошли ремонтники – надо было менять разбитые обоими взрывами рельсы. Работа знакомая, за час управились. Путь был исправен и свободен.
Бронепоезд двинулся в сторону Белева. Впереди был тендер, за ним – теплушка ремонтников, а уж затем – контрольная платформа. Порядок был нарушен, и в случае подрыва на мине первым взлетел бы довольно тяжелый тендер, а не легкая платформа.
Зазвонил телефон в будке:
– Остановка! – приказал машинист.
Бронепоезд встал. Довольно быстро определились на местности. Башни с пушками повернулись на левый борт, стволы орудий поднялись. И почти сразу грянул залп, через короткий промежуток – второй, третий… Грохот стоял сильный, клубилось облако пыли, стлался пороховой дым. А затем с пусковых установок сорвались реактивные снаряды и с воем огненными кометами ушли в ночное небо.
– Задний ход, уходим! – приказал командир.
Сергей в первый раз видел вблизи, как стреляют реактивные установки. Впечатлило!
Но по запуску реактивных снарядов немцы быстро засекали место пуска. И не успели они отъехать и километра, как по месту прежней стоянки ударили снаряды. Вспышки разрывов следовали одна за другой, а уж потом доносился звук.
