— Этой ночью был пожар,охранник отставил телефонную трубку от уха, подождав, пока стихнут испуганные выкрики Поттера, и продолжал:
— Нет, сэр. Горело не внутри дома, а снаружи. Пожарная команда прибыла почти сразу и все взяла под контроль. Никакого ущерба другим строениям не причинено.
— Кто-нибудь пострадал? Аманда уже звонила в страховую компанию? Дай мне с ней поговорить, — нетерпеливо потребовал Дэвид.
— Никто не пострадал. И я не знаю, звонила ли куда-нибудь миссис Поттер… потому что ее нет дома.
Дэвид притих. Паники и растерянности, которые он испытал в эти последние минуты, не должно теперь быть.
— Что ты хочешь этим сказать… что она не дома? Зловещая бесстрастность его голоса испугала Сержа.
— Я хочу сказать, что, когда она не спустилась утром к завтраку, я пошел наверх проверить. Ее не было в комнатах.
— Ты осмотрел окрестности?
— Да. Тщательно.
В голове у Дэвида помутилось. Мгновение он ничего не видел и не слышал из-за оглушительного рева в ушах. Первая его сознательная мысль была о том, что мама будет сердиться.
— Мне совсем не нравится то, что я слышу, — тихо сказал Дэвид. — Это как раз то, к чему я велел быть готовым, когда нанимал тебя, не так ли, Серж? Мне тебя хорошо рекомендовали. Меня уверяли, что ты умеешь хорошо делать свое дело. Я недоволен. И я хочу, чтоб ты это знал.
Серж не отвечал. Он тоже не был доволен такой ситуацией. Он слушал, а Дэвид продолжал:
— Я буду дома сегодня днем. И рассчитываю, что, когда приеду, моя жена будет уже в резиденции. А если ее не окажется, я рассчитываю услышать, почему ее нет и где ее можно найти. Я понятно выразился?
— Да, сэр, — ответил Серж. Это был приказ, который он умел выполнять. Розыск и уничтожение были по его части.
Связь прервалась. А минуту спустя он был уже в пути.
* * *
Джефферсон Дюпре вошел в свой офис и, прежде чем сесть, поставил на стол новую кофейную чашку.
Головная боль была результатом долгой ночи — он почти не смыкал глаз. Каждый раз, когда он закрывал их, он неизменно возвращался мыслями к женщине, молившей о помощи и бросившей трубку, прежде чем он успел узнать ее имя. Опыт говорил ему, что это был розыгрыш. Но чутье подсказывало, что нет.
Пар поднимался к его лицу, когда он наполнил чашку и поднес ко рту. Губами он ощущал струящееся тепло, но кофе был слишком горяч, чтобы пить. Однако вопреки обыкновению Джефферсон, дважды дунув, сделал первый глоток.
— Дюпре! У меня к вам разговор!
От неожиданного выкрика, раздавшегося в тишине, детектив чуть не подавился.
Моргая от внезапно подступивших слез боли, он повернулся к Бинеру, галопом несущемуся к нему через офис. Фалды пиджака старика подскакивали за его спиной, когда он размахивал руками вверх-вниз, как курица, пытающаяся взлететь.
— В чем дело, Бинер? — Дюпре поставил чашку подальше от возбужденного старика, чтобы остатки кофе не оказались на его рубашке.
— Паршивые дела, — выдавил из себя Бинер и, украдкой стрельнув глазами по сторонам, придвинулся поближе к детективу.
Дюпре задержал дыхание в надежде на скорейшее окончание разговора. Он еще не завтракал, а от Бинера пахло ничуть не лучше, чем в последний раз, когда он его видел. Потом Джефферсон почувствовал угрызения совести. У него были большие сомнения в том, что Бинер хоть что-то ел.
— Хочешь немного кофе? Если ты голоден, могу поделиться с тобой парой пончиков. Бинер затряс головой.
— Некогда… на еду нет времени.
Дюпре удивился. Ему еще не доводилось видеть, чтобы Бинер отказался от дармовой порции.
— Что же так тебя обеспокоило?
Бинер сложил руки на животе и, наклонившись вперед так, что его рот оказался лишь в нескольких дюймах от уха Дюпре, прошептал:
— Я видел мертвеца.
Дюпре дернулся, будто его подстрелили. Глаза сузились. Старик не имел обыкновения лгать. Если он говорит, что видел труп, Джефферсон не сомневался, что кто-то в самом деле мертв.
— И кто же это был?
Бинер пожал плечами.
— Не знаю. Женщина. Молодая женщина. Настоящая красотка, насколько я мог разглядеть. — Он нахмурился и окинул взглядом офис, будто ожидая обвинений. — Но близко я не подходил, — торопливо заверил он. — Я знаю, что нельзя ничего трогать на месте преступления.
Дюпре нахмурился:
— Давай-ка я скажу шефу, куда мы направляемся, — сказал он. — Потом ты отведешь меня на место. Бинер важно кивнул:
— Я это сделаю, потому что таков мой долг гражданина.
При этих словах Бинера Дюпре снова ощутил угрызения совести. Бездомные обычно совершенно терялись в бюрократической суете. Дюпре удивлялся тому, что Бинер-Дэви умудрялся ощущать свою принадлежность к обществу, в то время как все отвергли его самого.
— Где находится тело? — спросил Дюпре, уже собираясь войти в кабинет шефа.
— Позади дома конгрессмена, — ответил Бинер и, просунув палец под шапку, отрешенно поскреб голову.
Дюпре застыл. Его пальцы стиснули дверную ручку, но он не мог заставить себя повернуть ее.
— Ты имеешь в виду конгрессмена Поттера?
Бинер кивнул:
— Да. И нам лучше поспешить. Сегодня будет жаркий день, а той маленькой леди нужно поскорее выбраться из пекла.
Джефферсон Дюпре почувствовал, что единственная чашка кофе, которую он выпил, угрожает выплеснуться наружу. Он весь похолодел. Все одно к одному. У него тут же вспыхнуло воспоминание о женщине, которая звонила вчера, умоляя о помощи. И одновременно возник образ Аманды, какой он видел ее в последний раз.
Он не помнил, как сел в полицейский автомобиль. Способность здраво размышлять вернулась к нему, лишь когда он остановился надо рвом.
— Ты сказал, что она внизу… здесь? — спросил он, когда Бинер замешкался в начале рва.
Тот кивнул.
— Но вам нужно пройти дальше. Она на другом конце. Если хотите, могу показать, куда…
— Нет! Стой здесь! — приказал Дюпре. И, смягчив тон, похлопал Бинера по плечу. — Ты не против?
Старик уселся.
— Мне вовсе не хотелось бы возвращаться туда. Я просто думал, что должен это сделать.
Дюпре снова сжал его плечо в знак симпатии и попытался собраться с духом.
Утреннее солнце припекало голову. Он нервно провел рукой по волосам, оставляя борозды в черных прядях. Поправил кобуру пистолета под пиджаком, рассеянно провел пальцем по пряжке ремня на джинсах, поддел носком ботинка ветку и наконец решился спуститься.
Переход с яркого солнца в мрачную обстановку «спальни» подействовал на него угнетающе. Он пошел вперед. И когда вдруг появился запах, застыл, словно от удара кулаком.
