Аманда встала и позвала его, ожидая в темноте, пока он подойдет к ней.
Он тут же оказался рядом.
— Я разбудил тебя. Извини.
Она прислонилась щекой к его груди и сомкнула руки у него за спиной.
— Мне было страшно. Мне было одиноко. Только мужчина, мой мужчина, мог прогнать страх и избавить меня от одиночества.
Их тела соприкоснулись. Нокосе провел рукой по волосам и слегка сжал ее лицо в своих ладонях.
— Я твой мужчина, Аманда?
В сердце своем он уже знал ответ, но хотел, чтобы она еще раз это повторила.
— Да, и моя любовь.
Он прижал ее голову к своей груди и пристально посмотрел на Дримкетчер, висевший на стене. «Что мне теперь делать? Сказать ей правду и разбить ее сердце или отнести ее в постель и потерять свое собственное?»
Он подтолкнул ее вниз на шкуры.
— Я хочу лечь рядом с тобой, Аманда.
— Навсегда, — прошептала она, раскрывая ему объятия.
Вот в этом-то и была беда. Он не мог сказать ей, что их «навсегда» будет состоять всего из двух дней. Потом ей придется вернуться обратно. Он прекратит свое существование, а она будет жить так, как он ее научил. Он только молил о том, чтобы она знала, где искать ответы на вопросы, которые ожидали ее в мире.
— Ты и так уже навсегда в моем сердце, — прошептал он, стараясь не грустить.
Темнота окутала их, когда начался древний ритуал. Встречное стремление тел, соединяющихся и отступающих, чтобы продлить блаженство. Тело Аманды начало извиваться.
Напор его проникновения давал о себе знать. Она царапала пальцами его спину, пытаясь не упасть с кровати, которая начала раскачиваться. И прежде чем она смогла перевести дыхание, чтобы вымолвить его имя, наслаждение разлилось в ней.
Содрогания ее тела глубоко захватили его. Он приник к ложбинке между ее грудей и излил себя внутрь ее, своей вечной любви.
А когда вершина была достигнута и началось скольжение вниз, он лег рядом, ожидая, пока ее дыхание смягчится сном.
Тьма начала рассеиваться светом нового солнца. Усталый, Нокосе задремал. Сны предсказали ему, что должно произойти. Он смотрел правде в лицо и не испытывал сожалений. Если бы завтра ему пришлось повторить все сначала, он не задумываясь поступил бы точно так же. Жизнь была малой ценой за обретение любви.
Часы их любви пролетели. На рассвете Нокосе шепотом разбудил Аманду и, сказав, что ему нужно идти на охоту, велел снова спать.
Аманда вздохнула и подняла руки, чтобы обвить его шею. Он тихо засмеялся ей в ухо и быстро поцеловал в губы, приказав запереть за ним дверь на засов.
Вспомнив о вчерашней встрече с шайкой индейцев, Аманда голышом соскочила с кровати, бросила последний короткий взгляд на Нокосе и опустила засов. Одного вида его обтянутой оленьей кожей спины было достаточно, чтобы дать пищу ее снам.
Он был высок и смугл, как стройные стволы деревьев вокруг хижины. Его волосы, черные как вороново крыло, отлетали от плеч, когда он быстрым шагом удалялся от хижины. Лесной человек. Нокосе. Бог среди людей.
Несколько часов спустя Аманда, одевшись, слонялась по темной хижине и с любопытством исследовала различные предметы, чтобы получше понять его и себя. Но здесь не было ничего такого, что бы объясняло драму их жизни.
Время шло. Ее ожидание перешло в беспокойство. «Что-то, вероятно, случилось! Его так долго нет». Она тут же посмеялась над собой. Он пошел добыть еды, и ей следовало помнить, что это было не так просто, как сходить в супермаркет. Их пища находилась на ветвях, на земле, передвигалась на копытах. Успокоенное этим объяснением, ее беспокойство растаяло. Взгляд упал на Дримкетчер.
— Итак, — сказала Аманда и остановилась перед ним, посмотрев на перо, безжизненно повисшее в отсутствие ветерка. — Это ты привел меня сюда. Сет говорит, что такие штуки заключают в себе великую магию. — Она поочередно потрогала коготь, кожу и медальон. Внезапно ей пришла в голову замечательная идея. Если добавить к Дримкетчеру что-то личное, это придаст ему больше силы. Любовь к Нокосе переполняла ее. Дримкетчеру не хватает частицы ее самой.
Беглый осмотр нескольких полок, стоящих вдоль одной из стен, дал то, что было нужно для выполнения ее замысла. Удовлетворенная тем, что у нее есть важное дело, Аманда села на кровать и принялась расчесывать спутанные волосы.
Торопясь, чтобы не передумать, она отделила небольшую прядку сбоку и стала плести косичку, потом крепко связала ее тонкой полоской кожи, взяла нож и отрезала косичку у корней волос.
— Ну вот, — сказала Аманда, подняв крошечное колечко из волос, и осмотрела его. — Бесконечность. — Благодаря полоске кожи получился полный круг.
Встав на цыпочки, она дотянулась до Дримкетчера и привязала косичку к плетению. Та легла между медвежьим когтем и орлиным пером. «Безделушка, — подумала Аманда. — Вряд ли ее сила будет значительна, но все же это частица меня самой».
Аманда ошибалась. Это было недостающее звено, связывающее их миры.
Она отступила, подбоченившись, и оглядела свой подарок, потом хлопнула в ладоши, горя от нетерпения побыстрее увидеть Сета и показать ему свою поделку.
И как только у нее в мыслях мелькнуло его имя, она услышала звук, возвестивший о его возвращении. Голубка дважды проворковала в лесу, Аманда затаив дыхание ожидала конца условного сигнала. Воркование прозвучало еще дважды.
Она подняла засов и широко распахнула дверь. На глаза мгновенно набежали слезы. Но это были слезы не печали, а радости.
— Ты вернулся! — вскрикнула она и выбежала на опушку.
Всегда грациозно и уверенно державшийся на ногах, Нокосе споткнулся, когда увидел ее. Его обдало жаром и тут же охватил порыв любви, столь сильный, что приветствие, которое он собирался выкрикнуть, застряло у него в горле.
«Великий Дух, дай мне силы», — взмолился он. Птицы, пойманные им в силок, упали на землю, когда Аманда очутилась в его объятиях.
— О, Сет, я подумала, вдруг ты никогда не вернешься, — прошептала она, покрывая каждый дюйм его тела благодарственными поцелуями.
Сердце Нокосе дрогнуло. Ее улыбающееся лицо было обращено к нему в желании снискать его одобрение. Он закружился с ней, радуясь тому, как ее волосы колышутся за плечами каштановым опахалом.
— Значит, ты скучала по мне?
Она засмеялась, шутливо ударила ладонью по его руке и опустилась на землю.
— Только чуть-чуть, — рассмеялась она. — Только чуть-чуть.
— Пойдем, — тихо сказал он. — Скоро будем есть.
— Чем мы займемся, пока еда будет готовиться? — смущаясь, спросила она.
Зазвучал его смех.
— Твой выбор, — ответил он, с удовольствием наблюдая, как она залилась румянцем, а потом посерьезнела.
