У нее появилась идея позвонить сперва Тиффани, но тут же отпала: она наверняка сейчас в постели с Хантом и не подойдет к телефону, даже если Рональд Рейган объявит атомную войну.
Морган еще раз взглянула на часы, постаралась справиться с учащенным сердцебиением и сняла телефонную трубку.
Гарри Блэмор надел фрак и повязал белый галстук. Он в последний раз оглядел себя в зеркало — волосы гладко зачесаны, сапфировые запонки не забыты, туфли начищены до блеска — и убедился в том, что полностью готов провести еще один скучный вечер в свете. Господи, как он ненавидел их! Всех этих амбициозных мамаш с некрасивыми дочерьми, дурно воспитанных нуворишей, которые готовы заложить душу дьяволу за приглашение на охоту в замок Ломондов. Но что поделаешь! Хоть и неприятны они, зато считают своим долгом покупать картины из его галереи в знак благодарности за оказанную честь.
Прежде всего ему предстояло отправиться в «Ритц» для делового разговора с Синтией Бересфорд, богатой вдовой и коллекционером антиквариата; к слову сказать, она состояла председателем правления компании, которую унаследовала от покойного мужа, выполняющей секретные заказы министерства обороны. Затем его ждал обед в Мэншен-Хаус, долгий и утомительный, но нужный для дела, и, наконец, бал в «Клэридже», который Миллеры устраивают в честь совершеннолетия сына и выхода в свет дочери. На этом балу будет Винтроп Харт, который давно уже проявляет интерес к Рембрандту из галереи Ломондов. Если Гарри удастся убедить его в том, что это полотно не только украсит его особняк в Далласе, но и станет хорошим капиталовложением, а также позволит его обладателю подняться на много ступеней вверх по социальной лестнице, то он останется в большой выгоде. От этой мысли Гарри повеселел и, спустившись в холл, решил зайти в кабинет и выпить для бодрости виски с содовой.
В кабинете, от пола до потолка заставленном книгами, горели старинные лампы под кружевными абажурами. Их свет бликовал на черной коже диванов, уютно падал на письменный стол, заваленный бумагами, играл в гранях тяжелых хрустальных графинов и тонкостенных бокалов, расставленных на серебряном подносе. Гарри всегда отличался пунктуальностью, поэтому, взглянув на часы, точно высчитал, что имеет в своем распоряжении семь минут, чтобы спокойно выпить и просмотреть светскую хронику в «Таймс». От изучения списка помолвленных, умерших и родившихся Гарри отвлек резкий, дребезжащий телефонный звонок. Скорее небо упадет на землю, чем родители согласятся поменять старые аппараты в доме на современные, с приятным мелодичным звонком!
— Алло! — недовольно буркнул Гарри.
— Могу я поговорить с лордом Блэмором? — Женский голос в трубке показался ему незнакомым.
— Я слушаю.
— Гарри!… Это Морган.
— Морган, прости, я не узнал тебя. — Он невольно напрягся, так что рука, сжимающая трубку, дрогнула.
— Я получила твою телеграмму, Гарри. — У Морган был какой-то странный голос, и Гарри растерялся, не зная, как реагировать на ее слова.
— Вот как? — еле выдавил из себя он, с замиранием сердца ожидая, каков будет ее ответ. После того как Морган, хлопнув дверью, покинула замок, он долго не решался позвонить ей и в конце концов, так и не набравшись храбрости услышать ее голос, отправил телеграмму.
Пауза затянулась.
— Гарри, ты где? — тихо позвала Морган.
— Я здесь.
— Гарри… я согласна стать твоей женой.
— Морган, дорогая… Господи, как я счастлив! Я не могу в это поверить! — казалось, он потерял рассудок от счастья.
— Ты уверен, что действительно хочешь этого? — Морган с трудом подбирала слова. — Я имею в виду, твоя семья…
— Не беспокойся об этом, моя дорогая. Отец от тебя в восторге, а мама обязательно полюбит тебя, как только узнает поближе.
— Я очень надеюсь на это, Гарри. Знаешь, я так счастлива! Скажи, а когда мы поженимся? — с детской восторженной непосредственностью спросила Морган.
Гарри умильно улыбнулся и, зажав трубку подбородком, трясущейся от волнения рукой потянулся к графину.
— Когда захочешь, моя дорогая. Только сперва мне нужно уладить кое-какие формальности, — ответил он. В первую очередь заявить Элизабет Гринли, что их свадьба не состоится. Потом поговорить с родителями: интересно, какую новость они предпочтут выслушать сначала — хорошую или плохую? Кроме того, придется позвонить в редакции «Таймс» и «Телеграф» и отменить заявку на публикацию сообщения о помолвке маркиза Блэмора и леди Элизабет Гринли.
— Почему бы тебе не прилететь сюда, чтобы познакомиться с моими родителями и здесь же отпраздновать помолвку? — предложила Морган.
Ее предложение полностью устраивало Гарри. Это было бы прекрасным способом избежать скандала, особенно в тот момент, когда он просочится в бульварную прессу. Гарри прищурился и сделал большой глоток виски, представив себе газетный заголовок: «Графский наследник отвергает маркизу ради богатой американки». Матушка будет рвать и метать — а она страшна в гневе.
— Прекрасная идея, Морган! Слушай, пусть пока это будет нашим секретом, дорогая… я имею в виду, до тех пор, пока я все здесь не улажу. Давай я позвоню тебе в конце недели, и мы условимся, когда я прилечу. Ты не против, если это будет, например, в субботу?
Морган с радостью согласилась. Она понимала, почему Гарри откладывает объявление их помолвки, и не испытывала по этому поводу ни малейшего беспокойства. Оставайтесь с носом, леди Элизабет! Морган с самого начала знала, что эта невзрачная серенькая мышка Гарри не пара. Ему нужна другая женщина — сильная, очаровательная, способная возвеличить его, создать ему блистательный имидж. Они с Гарри станут самой счастливой и гармоничной супружеской парой Лондона: его титул и ее деньги, внешность и чувство стиля помогут им проложить путь к истинному успеху в обществе. Да что там говорить, они просто созданы друг для друга!
— Приезжай поскорее, дорогой. Я так без тебя соскучилась! — проворковала Морган и, несмотря на то что ее родители уже успели ознакомиться с его телеграммой, а сама она решила завтра же утром поставить обо всем в известность Тиффани, добавила: — Обещаю, что ни одна живая душа не узнает о нашей тайне.
— Вот и умница! Не скучай, дорогая, я приеду как можно скорее.
— Я сама не своя от счастья, Гарри! Боюсь, мне не удастся заснуть этой ночью, — в последний раз Морган была в таком восторге в возрасте четырех лет, когда родители устроили для нее первый в жизни рождественский праздник.
— Морган… — Гарри прокашлялся и шепнул в трубку: — Я люблю тебя.
— Как хорошо, что ты понял это, пока не поздно. — Морган позволила себе эту небольшую колкость в адрес леди Элизабет, но тут же сменила тон на приторно сладкий: — Спокойной ночи, дорогой… я тоже люблю тебя.
Гарри аккуратно, почти нежно, опустил трубку на рычаг и допил виски. Черт побери, до чего же увлекательная штука жизнь! Всего полчаса назад он был женихом старушки Элизабет, которую знал с колыбели, а теперь помолвлен с прекрасной американкой, которая соблазнила его, едва успев познакомиться. Теперь родители Элизабет и его собственная матушка накинутся на него с увещеваниями, а то и угрозами; кое-кто из приятелей сочтет сумасшедшим или мерзавцем — ну и пропади все пропадом! Морган того стоит. Особенно в постели. Господи, как она хороша в постели! Гарри закрыл глаза и отдался во власть сладких воспоминаний.
