Джо и Рут вместе с родителями Гарри встречали гостей у дверей отделанной светлым дубом гостиной палаты лордов. Когда мажордом с тяжелым жезлом и в красном камзоле выкрикивал имена их друзей, они едва не бросались навстречу с распростертыми объятиями. Джо радовался возможности снова оказаться среди близких людей, поскольку невероятно тяготился засильем британской аристократии. У него шумело в ушах от обилия многоступенчатых титулов, и голова шла кругом от необходимости ничего не перепутать. Какое блаженство было вдруг увидеть среди чужих лиц старину Стейна, или Шварца, или Бергдоффа! Джо понемногу привыкал к обстановке и позволил себе немного расслабиться. Однако когда он пожелал представить графине кого-то из своих приятелей и дружески сжал ей локоть, она убрала руку и ограничилась равнодушным кивком. Джо ретировался и невольно почувствовал уважение к своей дочери, которая оказалась настолько мудрой и терпеливой, что смогла наладить отношения с будущей свекровью.
Наступил момент, когда молодожены должны были разрезать свадебный торт — пятиэтажную конструкцию из белого пломбира, опирающуюся на коринфские колонны, украшенные гербом Ломондов.
Тиффани постаралась пробраться поближе, чтобы лучше видеть. Она, как и отец, чувствовала себя не в своей тарелке: вид новобрачных заставил ее вспомнить о Ханте и затосковать.
— Морган, похоже, счастлива, а? — услышала она у себя над ухом голос. Тиффани похолодела. Она очень хорошо знала голос Сига Хофмана, ближайшего друга и компаньона отца, бледного, с бескровными губами и похотливым взглядом, насквозь пропахшего виски толстяка. Он обнял ее за талию, и словно невзначай опустил руку ниже.
— Убери от меня свои грязные лапы! — сквозь стиснутые зубы процедила Тиффани и стала протискиваться туда, где стояла мать. Сиг молча смотрел ей вслед, и жидкий румянец заливал его щеки.
— Что здесь происходит? — спросил Джо, оказавшийся рядом. — Как ты смеешь грубить Сигу?
— Я ничего не сказала ему, папа. У меня вообще нет желания говорить с ним — ни сейчас, ни когда бы то ни было еще, — беспечно ответила Тиффани и отошла.
— Что с ней, черт побери? — возмутился Джо, обращаясь к жене. — Сиг стал членом нашей семьи еще до того, как она родилась.
— Тихо, дорогой. Первый лорд адмиралтейства предлагает тост за здоровье молодых, — прошептала Рут.
— Но Сиг мой друг! — не унимался Джо. — Я не могу допустить, чтобы его обижали. И потом, он незаменимый человек для «Квадранта».
— Вряд ли Тиффани хотела его обидеть. Она немного расстроена сегодня. Вот, — Рут взяла с подноса у проходящего мимо официанта два бокала, — возьми. Выпей шампанского за здоровье Морган и успокойся.
Джо нахмурился, но взял бокал. Ни у кого из его детей нет головы на плечах, за исключением Морган. Сперва Закери устроил публичный скандал, а теперь Тиффани оскорбляет Сига на виду у всех! Когда Тиффани была маленькой, она всегда радовалась приходу «дяди Сига» и усаживалась к нему на колени. В последние же несколько лет, когда им случалось сталкиваться, они явно избегали друг друга. Черт их разберет, этих баб! Правда, Сиг всегда посмеивался над желанием Тиффани стать дизайнером, да и теперь, когда она многого достигла на этом поприще, относился к ее занятию пренебрежительно. Может быть, именно это она не хочет простить ему?
— Поднимем бокалы за здоровье молодых! — громовой голос прервал ход его мыслей. Гостиная засверкала хрусталем и наполнилась звоном, и снова защелкали фотоаппараты. Морган и Гарри разрезали торт ножом, специально доставленным из шотландского замка, и, взявшись за руки, стали позировать перед камерами.
Джо беспокойно огляделся. Через несколько минут Морган уедет переодеваться к обеду, гости начнут прощаться и разъедутся по домам. Тогда можно будет расслабиться окончательно и немного передохнуть до обеда. И вдруг Джо почувствовал себя ужасно одиноким. Наверное, стоит пригласить Сига с женой в «Клэридж» пропустить по стаканчику перед тем, как отправиться в «Аннабель».
Мажордом объявил об отъезде новобрачных, и гостиная пришла в движение. Джо отправился на поиски Рут, без которой с трудом обходился в моменты неуверенности. У него отлегло от сердца, когда он увидел ее возле бара.
— Я пригласил Сига к нам в «Клэридж», — сказал Джо.
— Прекрасно, дорогой. Мы должны быть в «Аннабеле» к девяти, так что у нас уйма времени, — ободряюще улыбнулась Рут.
Джо в очередной раз убедился в том, что всегда может положиться на свою жену. Да и выглядела она сегодня великолепно, не чета этому дряхлому дракону в юбке — графине Ломонд.
В сопровождении неуемных репортеров Морган и Гарри вышли во внутренний двор палаты лордов, где их ждала машина, чтобы отвезти в Хитроу. Морган не переставала счастливо улыбаться и, задержавшись на крыльце, вдруг бросила свой свадебный букет в толпу. Под общий одобрительный рев его поймал малыш из свиты Гарри. Морган расцеловалась с родителями и сестрой, ее муж пожал руку графу и чмокнул в увядшую щеку графиню, после чего молодые сели в машину, дверцы которой захлопнулись за ними с тихим клацаньем. Машина тронулась, и Морган обернулась, чтобы улыбнуться на прощание своим родственникам. Но через миг резко развернулась обратно — она встретилась взглядом с графиней, которая готова была испепелить ее своей ненавистью.
9
Морган осторожно открыла ящик туалетного столика и достала пакетик с пилюлями, запрятанный среди косметики. Она проглотила одну пилюлю и, когда Гарри вышел из ванной, с самым невинным видом лежала в постели с книгой.
Шла вторая неделя их медового месяца, который они проводили в отеле Святого Жерана на острове Маврикий. Морган убедила Гарри, что лучшего места им не сыскать, и он вынужден был с ней согласиться. Она настояла на том, чтобы взять на себя все расходы в их свадебном путешествии, за что Гарри был ей невероятно признателен, поскольку покупка дома в Найтсбридже обошлась ему в кругленькую сумму и заставила влезть в долги. Кроме того, Морган потребовала полностью сменить интерьер и ему пришлось купить новую мебель и ковры.
Гарри был на мели как никогда, однако чек, полученный им от Джо Калвина в качестве приданого Морган, оставлял надежду на урегулирование финансовых проблем и, более того, на реконструкцию шотландского замка. От этой мысли на душе у Гарри полегчало.
Он толкнул стеклянную дверь их номера и вышел на еще не остывший песчаный берег моря. Над головой у него в черном небе сияли яркие крупные звезды, похожие на бриллиантовую россыпь. Теплое море плескалось у самых ног, волны тихонько разбивались о рифы, на берегу искусственного пруда громко квакали лягушки. Здесь было чудесно, но Гарри чувствовал, что начинает скучать — его угнетало безделье. Морган, напротив, наслаждалась экзотикой и возможностью с утра до ночи валяться на пляже, не думая ни о чем, кроме своего загара. Гарри вдруг невероятно захотелось отправиться на прогулку в горы с Ангусом и Маком, ощутить под ногами хруст гравия, шелест трав, подставить лицо холодному ветру, дующему с моря.
