Шиповник с ароматной розой схож,
Когда бутон раскрыт дыханьем лета:
Колючки — те же, так же он хорош,
Порой такого же, как роза, цвета.
Но он красив и — только: пустоту
Красавец после смерти оставляет,
А роза, умирая, красоту
В нежнейшие духи переливает.
И ты, как роза: услаждая слух,
В стих перельется благостный твой дух.
Я замолчал и поднял глаза. Линди не смотрела на меня. Проследив за ее взглядом, я увидел, что она смотрит через стеклянные двери на розы. Мои розы. Неужто красота моих роз скрыла мое уродство?
— Адриан? — Уилл повторял что-то уже второй или третий раз.
— Прости, что?
— Я спросил, что розы символизируют в этом сонете.
После прочтения сонета на двадцатый раз я был уверен, что знаю ответ. Но решил промолчать, я дать Линди возможность показать себя: — Как ты думаешь, Линди?
— Я думаю, это символ истины, — сказала она. — Шекспир говорит о том, что аромат розы, который делает ее прекрасной, скрыт внутри. И даже когда роза вянет, ее запах еще остается.
— Разве шиповник не пахнет, Уилл?
— Дикий или собачий шиповник. Он выглядит, как роза, но аромата не имеет.
— Значит, красивый, но лишь с одной стороны? — спросил я и продолжил: — Как сказала Линди. Одна красота сама по себе содержания не имеет. В этом суть.
Линди посмотрела на меня как на умного парня, а не просто уродливого.
— А внутренняя красота может быть вечной, как аромат розы.
— Но будет ли запах розы вечным? — спросил Уилл у Линди.
Линди пожала плечами: — Однажды кое-кто дал мне розу, которую я вложила в книгу. Ее аромат не сохранился.
Я уставился на нее, прекрасно зная, какую розу она имела в виду.
Утро пролетело быстро, и не смотря на то, что к другим предметам я заранее не готовился, мне удалось не выглядеть полным идиотом. И я позволял Линди быть умнее меня, тем более, что это было совсем не сложно.
В половину первого Уилл спросил, присоединится ли к нам Линди на ланче.
Я был рад, что ее спросил Уилл. Я затаил дыхание, думаю, мы оба с ним замерли.
— Вроде как в школьной столовой? — сказала Линди. — Да, было бы неплохо.
Если кто-то подумал, что я не предупредил Магду о ланче, он ошибается. Ее я тоже поднял в шесть утра, правда она была приветливее, чем Уилл. Мы обсудили с ней возможное меню, исключив супы, салаты и прочие блюда, которые я мог пролить из-за своих неловких когтистых рук. Я ненавидел, что, будучи превращенным в зверя, я был вынужден есть, как зверь. Но к счастью, все обошлось, и позже мы вновь продолжили занятия.
Той ночью я лежал в кровати, вспоминая момент, когда ее рука коснулась моей. Хотелось бы знать, каково это, почувствовать ее не случайное прикосновение или самому коснуться ее.
Мистер Андерсон: Спасибо, что пришли. На этой неделе мы поговорим о трансформации и еде.
Чудовище Нью-Йорка: Я бы хотел поговорить про эту девушку. У меня есть девушка. Мы друзья, но я думаю, мы сможем быть больше, чем просто друзья.
Медведь присоединяется к чату.
Лягушонок: Првет Медвед
Медведь: У меня хорошие новости! Я человек! Я больше не медведь.
Чудовище Нью-Йорка: Человек?
Лягушонок: Пздравляю
Чудовище Нью-Йорка: *страшно завидует Медведю*
Медведь: Та девушка, Беляночка, она пошла за мной в лес, когда они переезжали в свой летний домик. Она заметила этого злобного карлика, который заколдовал меня, и помогла мне его убить.
Лягушонок: Вы убли крлика?
Медведь: ЗЛОГО карлика.
Лягушонок: все ж
Медведь: Я убил его, как медведь, так что это не преступление.
Молчунья присоединяется к чату.
Молчунья: Боюсь, у меня плохие новости.
Лягушонок: Медвдь снова чловк! (Медведь снова человек)
Молчунья: Великолепно! Но боюсь, со мной такого не случится.
Чудовище Нью-Йорка: Что случилось, Молчунья?
Молчунья: Я думала, все действительно хорошо. Он сказал, что я напоминаю ему девушку, которая его спасла (это была я). И не смотря на то, что его родители хотели, чтобы он встретился с другой девушкой, у которой богатые родители, он сказал, что останется со мной.
Медведь: Это здорово, Молчунья. Я думаю, все получится.
Чудовище Нью-Йорка: Ага, она ему не нужна.
Молчунья: В том-то и проблема. Нужна. Его родители сказали: «Ну, по крайней мере, ОНА может говорить» и отправили его на свидание вслепую. И можете поверить, теперь он думает, что она ТА, которая спасла его жизнь. А так как я не могу говорить, я не могу все объяснить ему.
Мистер Андерсон: Мне так жаль, Молчунья.
Молчунья: Я видела, как они целуются. Он с ней. Я проиграла.
Чудовище Нью-Йорка: #@*ь!!!
Чудовище Нью-Йорка: Простите. А есть ли другой способ избавиться от заклятия, Молчунья?
Молчунья: Мои сестры пытались уговорить Морскую ведьму снять с меня проклятие. Они отдали ей свои волосы и все, что у них было, но она сказала, что единственный способ снять заклятие — убить его.
Лягушонок: Ты собрашся сдлать эт?
Чудовище Нью-Йорка: Попроси Медведя помочь тебе. Он и его девушка убили карлика.
Медведь: Это не смешно, Чудовище.
Чудовище Нью-Йорка: Прости, Медведь. Я саркастичен, когда расстроен.
Молчунья: Я понимаю, Чудовище. Вы все были очень хорошими друзьями.
Лягушонок: Были? Эт знчит, чт ты не сбирашься длать этго?
Молчунья: Я не могу, Лягушонок. Я не могу убить его. Я слишком сильно его люблю. Это была моя ошибка.
Чудовище Нью-Йорка: Так, хочу уточнить — ты станешь морской пеной?
Молчунья: Мне сказали, что если я проживу, будучи морской пеной, триста лет, я попаду на небеса.
Лягушонок: 300 лет! Эт — ничто!
Медведь: Лягушонок прав. Тебе будет казаться, словно прошел день или два. Вот увидишь.
Молчунья: Я думаю, мне пора. Спасибо за все. Пока.
Молчунья покинула чат.
Чудовище Нью-Йорка: Не могу поверить.
