— Дядя Эдгар! О, я так рада, что нашла вас здесь!
— У меня едва ли было время исчезнуть, так как вы не предупредили меня, — сказал ее дядя сухо.
— Простите. Мне следовало постучать. Я была так возбуждена. Посмотрите, дядя Эдгар! Я получила письмо. Прочтите!
Она почти швырнула лист почтовой бумаги дяде Эдгару, и, нетерпеливо ожидая, пока он читал тонкие аккуратные строки, впервые подумала, почему он никогда не говорил ей о мистере Крейке.
Однако в следующий момент он невольно разрешил ее сомнения.
— Боже мой, я думал, старик давно умер.
— Так вы знаете его, дядя Эдгар?
— Конечно. Он улаживал дела вашего отца после его смерти. Но прошло много лет с тех пор, как у меня был случай повидаться с ним, и поскольку он и тогда был старым человеком, я не имел представления, что он до сих нор жив. Дайте подумать, ему должно быть не меньше девяноста.
— Тогда как чудесно с его стороны вспомнить обо мне. О, мне хотелось бы повидать его.
— Для молодой женщины, выказывающей замечательное презрение к мужчинам ее собственного возраста, этот глубокий интерес к джентльмену, приближающемуся к своему столетию, кажется очень странным.
— Дядя, пожалуйста, будьте серьезны! — взмолилась Фанни. — Меня интересует не мистер Крейк. Он помнит моего отца, и, возможно, мою мать. Мне бы очень хотелось поговорить с ним о них.
Дядя Эдгар сложил руки на животе и откинулся в кресле. Его глаза были непроницаемы.
— Итак, вы хотите совершить еще одно путешествие в Лондон?
— О, я действительно хочу, пожалуйста! Я знаю, что прошу об огромном одолжении, но если бы вы попробовали понять, как я чувствовала себя, ведь я совсем не помню своих родителей, а теперь появилась возможность узнать о них.
— А если вы узнаете нечто, чего вам вовсе не хотелось бы знать?
— Что вы имеете в виду? Ничего такого я не могла бы узнать о своих родителях. Что такого мне не следовало бы знать?
Дядя Эдгар мягко покашливал.
— Будьте немного поспокойнее, моя дорогая. Если я что-нибудь понимаю, мистер Крейк скажет вам, что вы копия своей матери, своенравная, беспокойная, настоящее наказание, а? Именно так он опишет вас. — Он похлопывал ее но руке в своей знакомой успокаивающей манере. — Не беспокойтесь так. Вы поедете в Лондон и увидите этого джентльмена. Мы оба поедем.
— Вы имеете в виду, что поедете со мной!
— Я наверняка поеду с вами. В таком состоянии, в каком вы находитесь в данный момент, вам нельзя путешествовать одной.
С довольным чувством он позволил Фанни благодарно обнять себя.
— Возможно, вы даже замолвите словечко за своего дядю, когда мы приедем в Лондон.
— Ну конечно, дядя Эдгар! Когда мы можем ехать? Завтра?
— Возможно, на следующей неделе.
— О, но, дядя…
Дядя Эдгар сделал внезапное нетерпеливое движение, как если бы его согласие было только лицемерием. У Фанни появилось холодное чувство, что он уже сожалеет о своем обещании.
— Неужели я должен отменить все свои дела, даже самые важные, ради сентиментального старика, который и так уже ждал почти двадцать один год, чтобы встретиться с вами? Ну же, дорогая моя, будьте благоразумны.
— Да, конечно. Как вам будет удобно. Я не подумала.
— Не затрудняйте себя размышлениями. — Он потянулся к карману за своей табакеркой. — Хорошеньким женщинам не следует думать. — Когда он открыл табакерку, табак просыпался. Как странно. Пухлые пальцы дяди Эдгара никогда не были неуклюжими. Но он уже снова мягко смеялся. — А мужчина никогда не должен позволять себе расстраиваться из-за хорошенькой женщины.
— Разве я вас расстроила, дядя Эдгар? — озадаченно спросила Фанни.
— Да, расстроили. Через десять дней начинается охотничий сезон. Мне придется пропустить первый сбор. Дьявол забери этого старого Крейка, ему следовало бы лечь в могилу десять лет назад.
Амелия обнаружила маленького китайского верблюда. Когда Фанни вошла в комнату, она держала его в руках. При появлении Фанни она виновато вскочила, а Фанни воскликнула:
— Амелия, как вы посмели! Рыться в моих вещах!
— Я всего-навсего хотела найти немного ниток в вашей рабочей шкатулке. Почему Адам отдал вам это? Вы у него просили?
— Просила! — Фанни в сильном негодовании выхватила у Амелии верблюда. — Нет, не просила. Он просто заметил, что верблюд понравился мне.
— И вот, как если бы вы были королевой, он вынужден был подарить его вам! — лицо Амелии пылало, голос звучал насмешливо. — Почему получается так, что вы должны получать все сейчас, даже еще одну поездку в Лондон, чтобы увидеть впавшего в детство глупого старика. Не знаю, что это на папу нашло. Но сейчас только и слышишь «Фанни должна сделать это», «у Фанни должно быть то», как если бы… я не знаю. Почему вы не вышли замуж за мистера Барлоу и не уехали?
— Амелия!
— Вам не следует думать, что вы нравитесь Адаму, только потому что он подарил вам этого безобразного старого верблюда. Сказать правду, он просто жалеет вас. Он сам сказал мне.
— А почему он жалеет меня? — тихо спросила Фанни.
— Бога ради, как мог бы он не жалеть вас? Все жалеют бедных родственников.
— Я думаю, вы просто злопамятны.
— Нет. Я говорю правду. Мама говорит, что именно мне следовало бы разрешить поехать в Лондон. Мне уже нора побывать в опере и театрах. Но на самом деле я не завидую вам в этом. Вы получите достаточно мало.
— Правда? — мечтательно спросила Фанни. Маленький верблюд в ее руках казался ей целым миром.
— Не смотрите так! — крикнула Амелия, топая ногой. — Вы выглядите глупой и потерявшей голову от любви. Адам не собирается жениться на вас. Он собирается жениться на мне.
— Он что — сказал вам об этом?
— Я не слепая! — сказала Амелия и неожиданно расплакалась и выбежала прочь из комнаты.
Джордж по-своему устроил еще худшую сцену. Он вбил себе в голову, что Фанни собирается встретиться с Хэмишем Барлоу в Лондоне. Бесполезно было разубеждать его в этом, говорить, что Хэмиш Барлоу давно уплыл на Восток.
— С кем же тогда вы собираетесь встречаться? Это должен быть мужчина. Вы не были бы так возбуждены перед встречей с женщиной.
— Да, это мужчина, но очень старый мужчина. Ему примерно лет девяносто. Это вас удовлетворит?
— Это удовлетворило бы меня, если бы я поверил, — в его мрачных глазах горел затаенный огонь. — Собираетесь ли вы вернуться?
— Конечно, я собираюсь вернуться! — с негодованием сказала Фанни. — Хотя иногда из-за вашего поведения мне хотелось бы остаться в другом месте.
— Если вы так поступите, я последую за вами. Я последую за вами и убью вас обоих.
