Можно было подумать, что она плакала.
Однако когда она вскочила и подошла к Лидии, глаза ее были сухи и ярко сверкали. Она была очень стройна, — до того, что казалась худой, даже изможденной. Ее темное платье обрисовывало смехотворно тонкую — «осиную» — талию. У нее были высокие скулы, губы полные, надутые. Тушь на веках наложена слишком толстым слоем, а брови подрисованы так, что концы их прямо-таки стрелой взмывали ввысь. Трудно было даже вообразить, что она — дочь Миллисент, — до такой степени отсутствовало всякое внешнее сходство между ними. Элегантность ее была какая-то странно «не английская». И вообще, с острым внутренним разочарованием, констатировала про себя Лидия, перед ней не та Аврора, которую она помнила, а совершенно чужой, незнакомый человек.
Уже готовые было сорваться с ее уст радостные слова приветствия замерли. Она довольно официально протянула руку и подставила Авроре для поцелуя свою щеку.
— Ну что ж, Лидия! Ты выросла.
Лидия пожала плечами:
— А ты думала, что для нас здесь время остановилось?
Аврора отозвалась коротким смешком:
— Да я почему-то всегда думала о тебе не иначе как о школьнице. Глупо с моей стороны. Ты невероятно изменилась.
— Разве? — рассеянно спросила Лидия, занятая мыслью о том, что вот это лицо Филип увидел в ресторане и ему сразу же захотелось его изобразить на холсте — худое, с высокими скулами и странно потерянным выражением глаз. Неудивительно, что оно врезалось ему в память.
— Очень мило с твоей стороны вернуться домой ради моей свадьбы.
— А с твоей стороны мило приехать к нам сюда, — язвительно парировала Лидия.
— Ах, ты про это. Думаю, я все время ждала предлога, чтобы помириться с родителями. Кстати, они нисколько не изменились. Надеюсь, Миллисент не будет целых три недели так суетиться, как сейчас.
— Будет, — пообещала Лидия.
— Ах ты боже мой! — Лицо Авроры исказила раздраженная гримаса. — Не знаю, способна ли я это выдержать. Тут вся задержка из-за получения необходимых документов, разрешающих регистрацию брака. Выпить не хочешь?
— Сейчас?
— С этим все в порядке. У меня здесь имеется бутылка джина. Теперь не могу соблюдать это правило — «коктейли в шесть вечера». Ты можешь выпить джин с водой — тоника нет. Или пьешь неразбавленный?
Лидия скорчила гримасу:
— Я вообще терпеть его не могу ни в каком виде. Но как-нибудь проглочу чуточку, с водой конечно. — Внезапно смутившись, Лидия добавила: — Как приятно, что ты снова дома, Аврора.
Аврора наливала джин в бокал. Голову она при этом наклонила.
— Наверное, я должна была бы сказать, что мне приятно снова быть здесь, но, откровенно говоря, я чувствую себя, как рыба, вытащенная из воды на сушу. Я не представляла себе достаточно отчетливо всю эту восторженную суетню, которую разведет Миллисент — ее ахи вокруг меня, как если бы я была молодой, девственной невестой — ведь я не так уж и молода. Мне двадцать пять лет, ну, а что касается девственности…
Лидия ждала продолжения, но Аврора, передав ей бокал с джином, отклонилась от темы и сердито сказала:
— Мама старомодна до смешного. Мне бы надо было помнить об этом, но Филип, как мне показалось, был несколько удивлен, что у меня нет родни, ну и в общем, то да се, вышло так, что пришлось приехать.
Имя Филипа было упомянуто впервые. Лидия пригубила оной джин, передернулась от противного вкуса и сообщила:
— Я приехала с Филипом одним поездом, так что я с ним уже познакомилась.
Аврора поглядывала на нее поверх своей рюмки.
— В самом деле? И ты всю дорогу недоумевала, почему я собираюсь выйти за него замуж. Или почему это он вдруг захотел на мне жениться.
— Он мне рассказал о том, как впервые встретился с тобой. С первой же минуты он был околдован.
— Околдован? Ты считаешь, что это слово в данном случае наиболее подходит? Да, пожалуй, ты права.
Легко было заметить, что Аврора стала мастерицей по части уклончивых ответов, а в некоторых случаях умело переводила разговор на менее щекотливую тему.
— Он очень импульсивен, — пробормотала она. — Вероятно, уже жалеет о нашей встрече в тот день.
— Ну с какой стати он будет о ней жалеть? — требовательным тоном спросила Лидия. А сама вспомнила высокую худощавую фигуру, наклонившуюся над стойкой гостиничного бара, и руку, тянущуюся к рюмке. Он пьет двойные порции виски, Аврора — неразбавленный джин. Следует ли усматривать в этом что-то действительно значительное или же просто таков обычный стиль жизни их обоих?
Не получив от Авроры ответа на свой вопрос, Лидия продолжала расспросы:
— А Филип в самом деле исследователь?
— Почему бы и нет? Он, во всяком случае, так говорит.
— На меня он произвел скорее впечатление дилетанта. Манера говорить, изысканный вкус — ему явно нравятся роскошные вещи.
— Он в какой-то мере занимается всем — немного ботаник, немножко антрополог и еще что-то вроде современного Гогена — у него имеются довольно приятные картины. Он говорит, что я первая девушка, которую он встретил после возвращения в Англию, — так что, как видишь, он прямиком угодил в мои объятия.
Насмешливый взгляд Авроры окончательно сбил Лидию с толка. В чем тут дело? Быть может, Аврора стесняется проявить свои истинные чувства? А может, вовсе не любит своего суженого? — проносилось в голове Лидии.
— А ты готова была кинуться в его объятия? — произнесла она вслух.
Аврора весело рассмеялась:
— Лидия, деточка, какая ты нынче взрослая! Послушать тебя, так прямо житейски опытная женщина! Миллисент мне сказала, что ты в Париже. Что там у тебя стряслось?
Лидия пожала плечами:
— Обычная история. Мышиный жеребчик.
— Судя по твоему виду, ты вполне могла с ним справиться.
— Я убежала.
Аврора опустила глаза:
— Ну что ж, тоже способ «справиться». Я полностью его поддерживаю. Выпьешь еще?
— Нет, спасибо.
— А я выпью. Мне это просто необходимо. Наверное, я буду во время предстоящей процедуры как раз такой дрожащей от волнения невестой, какую надеется увидеть Миллисент.
Лидия уселась на край постели и, раздельно произнося слова, сказала:
— Между прочим, я сегодня днем побывала у тебя на квартире. Я думала ты, возможно, еще там и мы сможем поехать в Липхэм вместе.
Аврора резко вскинула голову. Она смотрела на Лидию с какой-то странной настороженностью.
— Когда это было? Судя по всему, я появилась примерно через полчаса после того, как ты ушла. Так мне сказала Джун Берч, твоя соседка.
— Ах, ну да, Джун. Она, правда, любит совать нос в чужие дела, но делает это из самых лучших побуждений.
