Он стягивает с меня трусы, оставляя, однако, черный лифчик и пояс, и сажает меня к себе на колени, а затем начинает меня целовать. Я чувствую, как ткань брюк прижимается к моему обнаженному лобку. Вот М. кладет руку в нагрудный карман, и я вся напрягаюсь от страха, но он вынимает всего-навсего хромированные зажимы для сосков. Так вот что он достал из стола, вот чего я так боялась — зажимов для сисек!
— Раньше не приходилось ими пользоваться? — спрашивает М.
Я молчу.
— Они не очень крепкие — как раз для начинающих, — говорит он. Наблюдая за моей реакцией, он снимает с меня лифчик и устанавливает зажимы. Сначала мне становится больно, чего я стараюсь не показать, потом еще больнее, когда М. закручивает их, но вскоре соски немеют и боль отступает. М. довольно улыбается. Его язык шарит у меня во рту, его рука находится между моих ног, и пальцы, которые только что играли на фортепьяно, теперь играют на мне.
Внезапно М. откидывает голову назад.
— Ты уже мокрая, — говорит он и, положив меня на кушетку, становится на колени и лижет мой клитор до тех пор, пока я не кончаю. — Это было легко, — глядя на меня, говорит он, и в голосе его звучит нотка самодовольства. Встав, он сбрасывает с себя туфли.
Мне хочется обмануть его.
— Я еще не кончила.
Он расстегивает рубашку, и я привстаю, чтобы посмотреть, как он раздевается. М. снимает рубашку, вешает ее на спинку стула, затем снимает брюки и аккуратно их складывает. Он выглядит именно так, как я себе представляла: мускулистый, достаточно сексуальный для мужчины под пятьдесят — никакого брюшка, никакой морщинистой кожи. Его напрягшийся пенис вздымает ткань плавок. Я жду, что он снимет их с себя, но вместо этого он снимает носок, потом другой, потом часы. В конце концов он полностью разоблачается и становится передо мной.
— Соси! — говорит он. Это звучит как приказ.
Я немного задерживаюсь с выполнением, чтобы получше рассмотреть его член, необычно большой для сорокадевятилетнего мужчины. Раньше меня никогда не интересовал размер члена. Большой, маленький, толстый, тонкий — все без разницы, все они для меня одинаково хороши. Однако в напряженном пенисе М. есть что-то такое, что меня глубоко возбуждает. Я думаю, это чувство уходит в глубь веков, когда секс был больше связан с выживанием, чем с развлечением. Такое сильное возбуждение я испытывала только при виде самого первого представшего передо мной пениса.
Я беру в рот его член и начинаю его лизать и сосать, но вскоре мое первобытное восхищение сменяется совсем другим чувством. Теперь я высасываю из М. силу, желая высосать ее всю до последней капли. Я ощущаю его руки на своих плечах, зная, что в любой момент он может сдавить ими мою шею, и, понимая, что играю в опасную игру, удваиваю свои усилия. Я хочу — я должна — доить его до тех пор, пока он не кончит. Но М. меня останавливает.
— Теперь я тебя трахну, — говорит он и толкает меня на кушетку.
Испугавшись, я пытаюсь привстать, но М. неумолим. Резким движением он срывает один из зажимов, и сосок пронзает сильная боль — это вновь приливает кровь. Он снимает второй зажим, затем взбирается на меня и грубо овладевает мной. Постепенно, пока он трудится надо мной, я успокаиваюсь и пытаюсь занять более удобную позицию, но М. возвращает меня обратно. Он крутит меня как хочет, не оставляя свободы выбора. Я слежу за тем, как он меня трахает — то задрав мне ноги, то повернув на живот, то снова уложив на спину, — сначала как бы со стороны, но потом что-то происходит, я перестаю бояться и погружаюсь в его мир. М. стоит на коленях, его движения быстры и резки, он держится за мои груди так, словно это рукоятки какого-то механизма. Лицо его перекошено от удовольствия. Мне приходит на ум первобытный, пещерный предок с его густо обросшим телом и низким лбом — скорее животное, чем человек. Схватив меня за волосы, М. мотает мою голову из стороны в сторону. Я пытаюсь возражать, но тут же закрываю глаза и вижу перед собой дикаря. Голос его шепчет мне на ухо:
— Тебе это нравится, да? Ты будешь делать то, что я скажу. Тебе нравится быть моей шлюхой.
И правда, мне действительно это нравится. Я не могу объяснить своих чувств: ненавижу этого человека, боюсь, но в то же время его, пусть краткое, господство надо мной меня опьяняет. Я кончаю, а через несколько минут кончаю снова.
Глава 11
Я просыпаюсь словно от толчка и, приподнявшись, оглядываюсь по сторонам. Сердце бьется как сумасшедшее. Вокруг обстановка спальни М., подо мной его кровать. Сквозь занавески пробиваются слабые солнечные лучи, давая возможность разглядеть комнату. Она похожа на пещеру — такая же громадная и пустая. Из ванной доносится плеск воды. Я не слышала, как встал М., и это меня пугает.
Я не имею представления, когда наконец уснула. М. принял снотворное и мгновенно отключился, а я провела несколько часов без сна, уверенная, что лежу в одной постели с убийцей. Мысль о том, что он бодрствовал, пока я спала, приводит меня в ужас. Я была полностью в его власти, он мог сделать со мной все, что угодно. В будущем таких глупостей допускать нельзя. Я снова ложусь, обнимаю подушку и прислушиваюсь. В голове пусто, во рту сухо — слишком много виски, слишком мало сна. Я вспоминаю о Яне, моем верном Яне, и сразу чувствую себя виноватой. Но ведь у меня нет выбора! Мне нужна информация о Фрэнни, и если для того, чтобы ее получить, потребуется снова переспать с М. — я готова. Во вчерашнем сексе не было ничего личного, и это не имеет никакого отношения к нам с Яном. Тем не менее я по-прежнему испытываю угрызения совести. Мои рассуждения не оказали того эффекта, на который я рассчитывала. Ладно, со своими чувствами я разберусь позже, сейчас у меня нет на это сил: надо целиком сосредоточиться на М.
Вода в ванной все еще бежит. Я думаю о том, что М. сказал мне прошлой ночью. «Вы представляете меня этаким монстром, да? — М. засмеялся. — Думаете, я силой заставлял Фрэнни себе подчиняться? Никогда. Она все делала добровольно, могла сказать „нет“, но ни разу этого не говорила. О да, временами она колебалась. Ей не хотелось участвовать в некоторых видах деятельности. Тем не менее она в конце концов уступала. Но повторяю, она всегда могла сказать „нет“ и в любое время уйти».
Я прислоняюсь к спинке кровати и натягиваю на себя одеяло — ведь на мне ничего нет. Сейчас утро понедельника; в девять у М. занятия. Если он позволит мне здесь остаться, у меня появится возможность обыскать его дом, чтобы найти нужные полиции улики.
Вода в душе перестает шуметь. Через несколько минут из ванной появляется М., совершенно голый, только с плеча небрежно свисает синее полотенце. Он молча смотрит на меня, затем подходит к окну и отдергивает шторы. В комбате сразу светлеет. За окном я вижу просторную лужайку, два персиковых дерева, калифорнийское мамонтовое дерево, трех черных дроздов, сидящих на телефонных проводах. Двор окружен увитой плющом высокой изгородью. Уверенной походкой М. направляется ко мне; положив руку на мое голое плечо, он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я отворачиваюсь и подставляю ему холодную щеку. Руки у меня сложены на груди. Я не желаю заниматься с ним сексом еще и утром. М. склоняет голову набок — такое проявление непокорности его, видимо, забавляет. Затем он выпрямляется, решив не обращать внимания на мое настроение.
