Его руки обвились вокруг нее.
— Мне больше нравится то, что под платьем. — Он приник к ее губам в долгом, нежном и упоительном поцелуе. Ей было трудно устоять на вдруг ослабевших ногах.
— А мне нравится вот это, — сказала она счастливым полушепотом, прижавшись щекой к его груди и слушая учащенный стук его сердца.
Он пальцами перебирал ее волосы.
— Ведь я говорил — мы родственные души.
— Да, говорил. Ты уверен, что тебе надо на работу?
— Уверен.
— Тогда почему ты меня обнимаешь?
Его смех защекотал ей ухо.
— То, что я тверд в своем решении, не означает, что мне легко тебя отпустить.
— Ты произносишь замечательные слова.
— Все чистая правда, — сказал Дункан с ноткой удивления в голосе.
Она подняла глаза. Сколько же он знает путей, чтобы тронуть ее сердце?
— Ты никогда мне не врал, правда? Даже когда соврать было бы очень легко и гораздо удобнее. Ты самый честный человек, которого я знаю.
Он невесело усмехнулся.
— Все потому, что ты ловила рыбку в маленьком озерце. Ты и не представляешь, какая живность водится в море жизни.
Харли скорчила рожицу.
— Боже всемогущий, он начал философствовать. Тогда я лучше пойду.
— Правильно, — согласился он, все еще крепко обнимая ее.
— Мне надо заняться музыкой.
— Да, — ответил Дункан, нежно целуя ее в лоб.
— А у тебя много работы.
— Полно, — он поцеловал ее в ушко.
Где-то в глубине ее тела снова зашевелилось желание.
—Дункан?
— Гм-м? — его губы уже на шее.
—Дункан, если ты не прекратишь, я повалю тебя на пол и овладею тобой.
— Ты всегда скажешь что-нибудь очень приятное.
Харли расхохоталась и уклонилась от продолжения эротичной атаки.
— Потерпи до ужина. Точнее, до после ужина. На сей раз я не начну с десерта.
— Постараюсь сдержать свой аппетит.
Румянец снова проступил на ее щеках.
— Так-то лучше, — поспешно вымолвила Харли, высвобождаясь из его рук и направляясь к двери.
Вчера она стояла перед этой дверью полная колебаний, беспокойства и мучительных сомнений. Тогда она еще не знала, что ее ждет.
Сейчас она вновь стоит у той самой двери, но теперь она знает, что она желанна, что имеет над этим мужчиной магическую власть. Но надо было идти, пока оба они не поддались любовному безумию.
— Дункан, — произнесла Харли. Он откликнулся стоном и только крепче прижал ее к себе.
— Кому-то из нас нужно бы побольше выдержки и самообладания.
— Зачем? — удивилась Харли.
— Погоди минутку, дай подумать. Не могу собраться с мыслями, — с театральным трагизмом проговорил он.
Харли снова расхохоталась. Она обернулась и поцеловала его в кончик носа.
— Увидимся вечером, в шесть.
— Не в семь?
— Я не дотерпела до семи вчера, почему же ты думаешь, что я выдержу сегодня?
— Тогда в шесть, — улыбнулся ей Дункан. Харли неохотно высвободилась из его объятий и снова шагнула к двери.
— Харли!
Она обернулась с вновь затеплившейся надеждой.
— Да? — ответила она с готовностью.
— Поскольку теперь и ребята Жискара, и Бойд знают, где ты остановилась, тебе лучше сегодня же сменить гостиницу.
— А, — сказала Харли, стараясь скрыть разочарование. Как не хотелось возвращаться к делам в субботу утром, да еще после этой восхитительной ночи. — Конечно. Обязательно.
— И не говори никому, куда ты переедешь. У Эммы есть номер твоего сотового телефона на случай экстренной связи.
— Прекрасно. Ладно, увидимся в шесть. — Харли вышла из квартиры в небольшой холл перед лифтом, где стоял охранник компании. Сейчас это был другой молодой человек. А впрочем, какая разница? Она вышла из апартаментов его босса, а еще нет девяти утра. Всем все и так понятно.
А она чувствовала себя уверенно, как никогда в жизни.
— Привет, Джон, — прозвучал сзади голос Дункана. — Это мисс Миллер… то есть Смит… то есть Хичкок…
— Миллер вполне сойдет, — торопливо добавила Харли. Она опять покраснела.
— Как бы она ни назвалась, — со смехом в голосе заметил Дункан, — для нее вход всегда свободен, Джон.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Джон. Дверь лифта распахнулась, и Харли устремилась внутрь, не решаясь взглянуть ни на Дункана, ни на Джона. Она нажала кнопку первого этажа и стала молиться, чтобы двери поскорей закрылись. Но они и с места не двинулись.
— Это совсем не то, что ты подумал, Джон, — продолжил серьезным тоном Дункан. — Мисс Миллер наша клиентка.
— Конечно, сэр. Я понимаю, — не менее серьезно ответствовал Джон.
Харли оторвала глаза от носков своих красных сапожек и посмотрела на Дункана. Его так и распирало от сдерживаемого смеха.
— Сегодня вечером будем играть в шашки, — заявила она прежде, чем дверь лифта закрылась.
Румянец не сходил с ее щек вплоть до того, как Харли вышла из такси у гостиницы. Она прошла сквозь вращающуюся дверь в отделанный вишневым деревом вестибюль и почувствовала, как кто-то схватил ее за руку. Прежде чем Харли успела понять, что происходит, она оказалась в кресле справа от входа.
Она подняла глаза. Пришлось сильно задрать голову, чтобы оглядеть утренних визитеров.
—Добрый день, мадемуазель Хичкок. — Это был Дезмон.
— Как провели ночь? — бестактно брякнул Луи. Синяк на его челюсти налился всеми цветами радуги.
— Прекрасно, — выдавила Харли. Во рту у нее пересохло. — А как у вас дела, ребята?
— Месье Ланга в Хэмптоне не оказалось, — сухо проинформировал Дезмон.
— Неужели? — слабо изумилась Харли.
— Не оказалось.
— Мадемуазель, как вы могли так с нами обойтись? — потребовал ответа Луи.
—Что мы вам такого сделали? — с горечью спросил Дезмон.
Харли не знала, что ответить.
— Мне так жаль, ребята, мне правда жаль. Не знаю, что на меня нашло.
— Похоже, вы его любите, — заметил Луи со вздохом.
— Мы, французы, относимся к таким вещам с пониманием, — добавил Дезмон. — Но почему он не отдаст бриллианты? Ведь наш шеф настаивает на возвращении того, что по праву принадлежит ему.
— Слушайте, я целиком за то, чтобы бриллианты были возвращены месье Жискару, — уверила Харли. — Обеими руками за.
