Вся беда заключалась в том, что Лия не представляла себе, как именно будет происходить побег. Ей очень не хотелось попадать в руки властей, а это было неизбежно, если устроить шумную сцену.
– Ты бывала раньше в Канаде? – ответил Марко вопросом на вопрос. Голос его звучал на удивление мягко.
– Нет. А ты?
Казалось, Марко колеблется. Помедлив, он кивнул.
– В какое место в Канаде мы едем?
Марко пожал плечами и снова стал смотреть на дорогу.
Лия замолчала.
Забавно. Именно этого она всегда хотела – уплыть вместе с Марко в какое-нибудь экзотическое место. Вдвоем.
Теперь ее мечта сбылась, они вместе участвуют в настоящем приключении. Правда, не плывут, а едут.
Впрочем, и Канада не очень соответствовала ее представлениям о чем-то экзотическом.
Хотя путешествие под дулом пистолета можно назвать экзотическим, криво усмехнувшись, подумала Лия.
Если бы чуть больше года назад Лии сказали, что Марко похитит ее и будет под угрозой оружия конвоировать в наручниках, она бы не поверила. Как могли их отношения, какими бы несовершенными они ни были, выродиться в сцену абсурдного фильма? Это на самом деле смешно.
Сама идея казалась дикостью.
И вот эта дикость стала явью.
Жизнь обернулась фарсом.
Но вся шутка в том, что их по-прежнему страшно тянуло друг к другу. Руки и губы тянулись к объятиям и поцелуям, и стоило им встретиться взглядами, как в глазах вспыхивала страсть.
Надо бежать от него, прежде чем…
Прежде чем он убьет ее.
Еще одна шутка. Ведь она вовсе не думает, что надо бежать из страха перед убийством. Она хочет бежать по другой причине.
Надо бежать, пока между ними не произошло то, что начало строиться в тот момент, когда он положил ей руку на спину в Бостоне. И не важно, что сделал он это с целью увлечь ее в это идиотское, ирреальное путешествие.
Важно другое. После стольких месяцев разлуки она снова может видеть его, прикасаться к нему и чувствовать его эмоции, о которых он отказывается говорить вслух.
Если же он сам прикоснется к ней, то вся ее решимость мгновенно улетучится.
Пока этого не случилось, надо бежать.
С отсутствующим видом она посмотрела на серебристо-зеленый транспарант, извещавший водителей о близости канадской границы.
И тут ее осенило.
Он увозит ее в Канаду.
Она будет полной дурой, если помешает ему. Если он без происшествий вывезет ее из Штатов, она станет недосягаемой для американских властей и освободится от прошлого.
Это не значит, конечно, что от Марко не надо бежать… Но, поклялась себе Лия, это случится только после того, как они пересекут границу.
Они достигли моста Мира в пригороде Буффало около четырех часов пополудни. У границы выстроилась вереница машин, ожидающих проезда на канадскую территорию. Для Марко это, видимо, не было неожиданностью.
Можно было, конечно, проехать в Канаду и по мосту Верлпул-бридж, движение по нему было несравненно меньше, но Марко, подумав, отбросил эту идею. Чем больше машин, тем больше заняты таможенные чиновники и тем меньше внимания станут они уделять Марко и Лии.
Он уже предупредил Лию, чтобы она поддерживала его версии в беседе с чиновником. В ответ она лишь скривилась и промолчала. Собственно, она мрачно молчала весь сегодняшний день.
Сердце Марко колотилось как бешеное, когда он потихоньку продвигался в краденой белой машине по висячему мосту, переброшенному над бурлящей рекой. Бросив взгляд на Лию, он увидел, что она смотрит в окно, погрузившись в свои невеселые раздумья.
Все, что ей надо сейчас сделать, – это открыть рот, громко позвать агента таможенной службы и сказать ему, что ее похитили, что машина краденая и что у ее спутника имеется пистолет.
И все будет кончено.
Остается верить, что она этого не сделает.
Остается надеяться, что у нее хватит ума и рассудительности понять, что для нее тоже все будет кончено. Наверное, она больше не думает, что он в сговоре с Виктором и везет ее на смерть.
Или думает?
Если думает, то сбежит от него, как только машина минует середину моста, где канадским и американским флагами обозначена граница между двумя государствами.
Вот они уже въехали в Канаду. Впереди уже виднеется будка таможенного инспектора.
Это ее шанс, если она считает Марко врагом.
Но должна же она понимать, что, подложив свинью ему, она одновременно подложит еще большую свинью себе.
Ее депортируют во Флориду для дачи показаний по делу об убийстве жены Траска и похищении. Она снова станет Эй Джи Саттон и будет вынуждена дать показания против одного из самых могущественных наркобаронов.
Лия станет подсадной уткой для ямайской банды Виктора; его люди убьют ее раньше, чем она сможет своими показаниями разрушить империю, которую они с таким трудом создали. Эти люди не знают пощады.
Она должна это понимать, подумал Марко, пристроившись в шеренгу машин, ожидающих таможенного досмотра.
Она должна понимать, что для нее единственный шанс выжить – это довериться ему.
Довериться слепо.
Марко снял ногу с тормоза, и машина подвинулась к будке еще на несколько футов.
Изо всех сил сжав руль, Эстевес глубоко вздохнул и шумно выпустил воздух сквозь приоткрытые губы.
Он посмотрел на Лию. Она продолжала неподвижно сидеть, молча глядя в окно.
Еще одна машина миновала таможню, и Марко подвинулся к будке еще ближе. Неулыбчивый таможенный служащий, склонившись к окну стоявшей впереди машины, опрашивал пассажиров.
– Я скорее умру, чем причиню тебе боль, – хрипло сказал Марко Лии. – Хочу, чтобы ты это знала.
Она даже не шелохнулась в ответ.
Марко взглянул на переднюю машину и заметил, что у нее погасли тормозные огни. Автомобиль тронулся, очистив место у таможни. Настала их очередь.
Пора.
Марко тронул машину, испытывая почти непреодолимое желание вдавить в пол педаль газа и, взломав шлагбаум, рвануть на свободу.
Однако умом Марко прекрасно понимал, что это совершеннейшее безумие. Он никогда этого не сделает. Единственное, чего он добьется, так это стрельбы на поражение по их машине.
Вместо газа он нажал на тормоз и плавно остановился возле таможенного инспектора. Это была женщина с ненакрашенным лицом, в наглухо застегнутом кителе и форменной фуражке.
Марко прекрасно знал, что никаким обаянием нельзя пронять пограничных чиновников-женщин.
