— Дорогая девочка, — возразил он, — я уезжал. Вернулся только что, и у меня не было времени заехать туда. Но завтра я туда еду.
— Правда? Я вот думаю, не выдержит ли тетя Харриет уик-энд со мной? — небрежно заметила Лорна.
— Думаю, она будет занята.
— Что, какой-то прием?
Он пожал плечами.
— Может быть. Во всяком случае я приеду не один.
— А с кем?
— Гм…
«Не будь дурой! — сказала себе Лорна. — Это совершенно невероятно. Ее нет». Или — не так уж невероятно? Лорна посмотрела на свой стакан, глаза ее сузились. Потом, подняв голову, откровенно сказала:
— Знаешь, Блейр, мне тебя очень не хватало. Раньше мы виделись чаще, и я надеялась, что мы… друзья.
— Последнее время я был очень занят, — с улыбкой ответил он. — И боюсь, что дальше буду занят еще больше.
Наступила короткая пауза. Потом, заметив, что он смотрит на фотографию, которая разбудила в ней гневное любопытство, Лорна уже не могла сдерживаться.
— Это ведь сестра Кемпбелл и ребенок Баррингтона? — сказала она. — Это она тебе подарила?
— Нет. — Блейр взял сигарету и, быстро извинившись, протянул ей коробку. — Кстати, я сделал этот снимок сам. В Корнуэлле.
Она с трудом сдержала гневное восклицание. Но сознавая, насколько напряженной стала тишина, спросила:
— Но что делал маленький Баррингтон с сестрой Кемпбелл? И, если я не покажусь слишком любопытной, как ты оказался там?
— Ну, это долгая история. — Он улыбался. «Похож на кошку, наевшуюся сметаны!» — с яростью подумала Лорна. А Блейр продолжал: — Тим не мог поехать туда, куда первоначально хотели его поместить, потому что там в доме была заразная болезнь — корь. А его отцу нужно было улетать за границу, и Джин, святая, взяла на себя заботу о мальчике, пока она в отпуске. А я оказался рядом и воспользовался возможностью осмотреть мальчика. Кстати, — он кивком указал на фото, — снимок я увеличил. Джин на нем особенно хороша.
Джин! Лорна едва не задохнулась от гнева, но сумела вполне естественным тоном спросить:
— Ты часто виделся с сестрой Кемпбелл и ее подопечным?
— Да, очень часто. — Совершенно не подозревая о поднятой им буре, но понимая, что, назвав Джин по имени, обнаружил более чем профессиональный интерес к ней, Блейр решил, что нужно не допустить недоразумений. Все равно скоро она узнает о помолвке, почему бы не сказать об этом сестрице прямо сейчас? Он помолчал, но его мысли прервал резкий короткий смех Лорны.
— Блейр, мой дорогой и невинный Блейр, надеюсь, сестра Кемпбелл не одна жила с мальчиком?
— Конечно, одна. А что? — Он удивленно и с легким недовольством посмотрел на нее.
— Что? — Голос ее неожиданно прозвучал резко. — Неужели ты не понимаешь, какие сплетни начнутся в больнице, когда все узнают, что ты был… в близких отношениях с сестрой Кемпбелл? Какой скандал! Нечего хмуриться и говорить, что у вас только деловые отношения. В наши дни никто не поверит, что ты просто хотел увидеть мальчика. Скажут, что ты и сестра… — она закончила, пожав плечами.
— У них не будет возможности что-нибудь сказать, — спокойно ответил Блейр. — Будет достаточно тем для разговора, когда все узнают, что «сестра Кемпбелл» и я собираемся пожениться.
— Шутишь?! — восклицание вырвалось, прежде чем она смогла его остановить. Лорна вскочила, слишком разъяренная, чтобы выбирать слова. — Блейр, ты не можешь жениться на этой… девушке! Кто она такая? Откуда она? Никто ничего не знает о ее прошлом; она очень скрытная. О, ты не можешь!
Даже самые умные мужчины гораздо простодушнее женщин. Блейр никак не мог взять в толк, почему его слова так восприняты, но, встретив яростный взгляд Лорны, почувствовал, что начинает сердиться. И холодно сказал:
— Вздор. Если она не доверяется каждому встречному, значит она скрытная? Во всяком случае она оказала мне большую честь, согласившись стать моей женой, и чем больше ее знакомых об этом узнают, тем лучше. Если не считать матери и матроны, ты первый человек, которому я рассказал. Ты ведь пожелаешь мне счастья?
Лорна уже осознала свою ошибку. Конечно, не этого она хотела. Выражение ее лица изменилось, хотя взгляд оставался жестким. Она протянула обе руки.
— Дорогой Блейр, конечно, я желаю тебе счастья. Прости меня. Просто я была поражена — никогда не представляла себе тебя женатым. И, вероятно, считала, что никто тебя не достоин. Надеюсь, она понимает, как ей повезло.
— Это мне повезло. — Он взял ее за руки и коротко поцеловал подставленную щеку.
Лорна отвернулась, осушила свой стакан и протянула ему.
— Думаю, еще одна порция, и я пойду. У меня тоже нет времени.
Пока он смешивал напиток, у нее было время взять себя в руки, и, когда он повернулся к ней, она сумела вполне естественно улыбнуться.
— Знаешь, — повторила она, — я никогда не представляла себе тебя женатым.
Блейр рассмеялся.
— Все мы таковы. Пока не появится подходящая женщина.
Лорна с усилием подавила гнев. «Подходящая женщина!» Но она тоже привыкла владеть собой в чрезвычайных ситуациях, а эта была хуже всего, с чем ей приходилось сталкиваться. Нужно хорошенько подумать, чтобы справиться с ней.
Прикончив выпивку, она встала.
— Надеюсь, ты будешь счастлив. Спасибо за угощение — думаю, что для трубочки я еще не гожусь — надеюсь на это. А матрона не рассердится?
— Ты в порядке. Увидимся в понедельник. — Он спустился с ней к выходу из дома и, возвращаясь к себе наверх, тут же забыл обо всем.
Но Лорна, ведя машину к дому, в котором жила, ничего не забыла. Она кипела от гнева и разочарования.
Эта сука Джин Кемпбелл! Конечно, со своим коварством и хитростью она задумала это с самого начала! Нельзя допустить, чтобы Блейр женился на ней. Но как ему помешать?
Когда Лорна немного успокоилась и принялась обдумывать положение, здравый смысл и знание характера троюродного брата подсказали ей, что всякое проявление вражды помешает ей достичь цели. Конечно, должен существовать способ устранить угрозу, которая нависла над планами на ее будущее… и будущее Блейра…
3
На следующий день, пока машина Блейра, свернув с главного шоссе, пробиралась извилистыми сельскими дорогами Суффолка к дому его матери, Джин с опаской гадала, что ждет ее в конце пути.
Их окружал прекрасный летний сельский пейзаж. В любое другое время он очаровал бы ее; она посчитала бы, что осуществляются ее мечты. А ведь она была уверена, что они никогда не осуществятся.
Если бы только она могла заставить себя рассказать все Блейру! Никогда бы не поверила, что можно так разрываться надвое. Но все время в ее ушах звучал голос Макнейрна, который, как некий Люцифер, говорит, что она не имеет права лишать Блейра счастья.
