Как сейчас, когда от его руки исходит теплота и бессознательная чувственность, напомнившая Бренде случай, давно ушедший в прошлое.
То был вечер студенческого бала. Ей исполнилось семнадцать, и она думала, что, кроме нее, в саду никого нет. Она плакала, и слезы капали на платье, которое стоило целое состояние, но не помогло произвести впечатление. Бренде хотелось быть такой же красивой, как Челси, которая была моложе ее на четыре года. Внимание мужского пола, которым наслаждалась сестра, привело Бренду в ярость.
Примеряя платье в окружении восторгавшихся продавщиц, она думала, что при ее появлении в зале воцарится восхищенная тишина и ей не придется больше играть роль принцессы-сорванца.
Но, надев платье в своей спальне, Бренда вдруг почувствовала, что она пытается изменить себя. Серебристый цвет открытого и короткого платья придавал ее коже желтоватый оттенок. Она не умела рисоваться, как Челси, которой было только тринадцать. Бренда выглядела плоскогрудой и нескладной, как ребенок, нашедший на чердаке сундук со старыми платьями и принарядившийся для чаепития с воображаемой королевой.
Вдобавок парикмахер, вызванный на дом, мучил ее волосы до тех пор, пока ему не удалось зачесать их наверх.
Бренда была уверена, что юноша пригласил ее на студенческий бал не потому, что она нравилась ему. Она — член семьи Кинг. Конечно, его родители тоже были состоятельными людьми, но не принадлежали к элите, не то, что ее семья. Вероятно, он был влюблен в Челси или хотел, чтобы Джесси подготовила его к экзамену. Возможно, ему хотелось потолковать с ее отцом о старых автомобилях.
Бренда надеялась, что молодой человек будет так поражен, увидев ее в новом обличье, что забудет об иных своих устремлениях.
Однако, смотрясь в зеркало, она поняла, что выглядит попросту нелепо. Обычно Бренда могла рассчитывать на отца, который внушал ей уверенность в подобных ситуациях, но Джейк не понял, какое значение имел для нее студенческий бал, и уехал по делу.
Поэтому Бренда попросила Бениту, свою горничную, сказать молодому человеку, что не пойдет на бал, и убежала в сад, чтобы выплакаться.
Внезапно кто-то появился из темноты и положил руку ей на плечо:
— Бренда?
— Уйди.
Но он не ушел. Опустившись на скамейку рядом с ней, Клинт мягко спросил:
— Что случилось?
Так как обычно он разговаривал строгим и холодным тоном, Бренда была захвачена врасплох и неожиданно для себя поняла, что может доверить ему любой из своих секретов.
Поэтому она рассказала Клинту о платье и молодом человеке. Клинт долго молчал.
— Знаешь, Бренда, — наконец произнес он, — бояться иногда нормально.
— Я не боюсь, — с обидой возразила она. — Ничего не боюсь. Ты видел, как на прошлой неделе моя лошадь взяла шестифутовый барьер! Я сделала пятнадцать затяжных прыжков!
После недолгой паузы Клинт очень тихо сказал:
— Все мы боимся одного и того же, Бренда. Не вписаться, почувствовать себя не к месту, узнать, что нас не любят такими, какие мы есть.
У нее захватило дух от точной оценки ситуации, но затем она вспомнила, что Клинт славится тем, что умеет срывать покровы и видеть правду — даже ту, которую тщательно скрывают.
— Иди и будь сама собой, — посоветовал он. — И все будет в порядке.
Ей было семнадцать лет! И она не понимала, кто она!
Клинт протянул ей красивую кружевную шаль цвета слоновой кости. Накинув ее на плечи, Бренда поняла, что с ней платье выглядит превосходно.
— Как ты узнал, что она подойдет к платью? — удивилась она, поднимаясь со скамьи. — Мужчины не разбираются в таких вещах.
— Я видел, как ты спускалась по лестнице, и попросил Бениту найти что-нибудь подходящее. Она сказала, что это шаль твоей матери.
Бренда плохо помнила мать, и воспоминания не были особенно приятными. Мать не терпела непослушания, джинсов и грязи. Ее вкус считался непогрешимым.
— Еще одно…
Клинт вынул шпильки из ее прически и взлохматил волосы руками. Она замерла, внезапно желая, чтобы все было по-другому.
— Вот так лучше, — с легкой улыбкой сказал он.
Как же Бренда жалела, что не может стать старше! Или Клинт — моложе. Тогда можно было бы сидеть здесь с ним в темноте, с волнением и надеждой ожидая… Она не знала, чего.
Они услышали звонок в парадную дверь, и все мгновенно изменилось. Бренда побежала к дому, чтобы помешать горничной отослать молодого человека, потому что ей уже хотелось идти на бал.
Но она обернулась.
Ей нужно было узнать кое-что.
— Клинт?
— Гмм?
— Это тебя не пугает? Что тебя не любят таким, какой ты на самом деле?
Он тихо фыркнул.
— Скажи, — настаивала Бренда.
Клинт вздохнул и после некоторого колебания честно сказал:
— Посмотри вокруг себя, Бренда. Это сказка, а я — парень, выросший на задворках. Не проходит дня, чтобы я не ожидал, что кто-нибудь поймет это и поставит меня на место.
— Клинт… — начала она, подходя к нему. Слушать признания молодого мужчины намного интереснее, чем идти на студенческий бал с Томми Уилсоном!
Но Клинт уже поднялся со скамьи и, засунув руки в карманы, смотрел на нее с обычным циничным выражением.
Несмотря на молодость, Бренда почувствовала, что он сожалеет о словах, вырвавшихся у него в момент слабости.
— Иди, — приказал Клинт. — Веселись.
После бала, который быстро улетучился из ее памяти, она долго фантазировала о возможном продолжении разговора, но такого случая больше не представилось. Клинт вел себя как настоящий джентльмен, был всегда вежлив и дружелюбен, но без намека на фамильярность или склонность к откровениям.
В день, когда ей исполнилось девятнадцать, Бренда, облаченная в великолепное платье от Армани, подстегнула свою храбрость несколькими бокалами шампанского и…
Нет! Она не будет вспоминать момент, который до сих пор вызывает у нее величайшее смущение.
Бренда с усилием возвратилась к настоящему. От руки Клинта, лежавшей на ее плече, по всему ее телу распространялось приятное ощущение теплоты.
Он опустился на ковер и склонился над ней. Несмотря на рыболовные крючки, торчавшие в жилете, покрытом подозрительными пятнами, Клинт выглядел великолепно. Темные волосы небрежно падали на лоб, радужная оболочка, окаймлявшая зрачки, которые казались огромными в полутемной комнате, была цвета чистого золота.
В полусонном состоянии, под действием давнего воспоминания и неподдельного удовольствия Бренда протянула руку и сделала то, о чем всегда мечтала. Она провела ладонью по щеке Клинта и прикоснулась большим пальцем к его нижней губе.
