Она слишком хорошо сознает, что он — мужчина. Все изгибы и мягкие округлости ее тела могли бы идеально слиться с его сильным телом…
— Я несколько раз загружала стиральную машину. Новизна ощущений утратилась. — Бренда нарочито небрежно пожала плечами, надеясь, что внезапно охрипший голос не выдаст ее чувств.
— Итак, какой-то парень, утверждающий, что он любит тебя, хочет, чтобы ты прыгнула с ним со скалы, и ты намереваешься уехать?
Бренде очень не понравились эти слова.
— Разве кто-то не может любить меня по-настоящему? — резко осведомилась она.
— Не думаю, что тот, кто действительно любит тебя, стал бы поощрять безрассудное, авантюрное поведение.
— Мы с Джейсоном два сапога пара.
— Боже мой, это уж совсем страшно!
Бренда снова пожала плечами, но была сильно уязвлена. Что бы ни говорил теперь Клинт, она здесь не останется. Она не потерпит, чтобы ее оскорбляли, порицали ее поступки… Относились к ней как к умственно неполноценному ребенку.
Клинт сделал глубокий вдох. У него был такой вид, словно он хотел схватить Бренду и встряхнуть так, чтобы у нее лязгнули зубы, поэтому, когда Клинт схватил ее за плечи, она приготовилась к худшему.
Однако он не стал трясти ее. Знакомый опасный разряд пробежал между ними, и Клинт устремил на Бренду долгий пристальный взгляд. Внезапно его глаза подобрели.
Он посмотрел на ее рот и провел кончиком языка по своим губам.
Бренда вспомнила, как несколько минут назад провела пальцем по его нижней губе, и затаила дыхание.
«Что мне делать, если Клинт поцелует меня?»
Вернуть поцелуй, естественно.
Но каковы будут последствия? Что это будет означать?
Она могла не беспокоиться. Клинт не стал целовать ее.
— Нет, Бренда, ты не можешь уехать.
«Мне нужно держать оборону. Я больше не ребенок, и он не может отдавать мне приказы. Я не позволю запугивать себя».
Но язвительный ответ замер у нее на губах, когда Клинт едва слышно сказал:
— Ты мне нужна.
От удивления Бренда открыла рот. Неужели слезы застилают ей глаза? Боже, какой стыд! Уж не падает ли она в обморок, потому что, черт подери, услышать эти слова почти так же приятно, как ощутить поцелуй. Может быть, даже приятнее…
«Я нужна ему?»
Клинту Макферсону нужна Бренда Кинг?
Ей казалось, что она ждала этих слов всю жизнь. У нее нет сил уехать. Пока нет.
Но ведь она сказала себе, что никакие уговоры Клинта не вынудят ее остаться. Это была ложь. Бренда обманула себя в очередной раз.
Черт подери! Почему с этой женщиной никогда ничего не идет по плану? По его плану, разумеется?
Решительной походкой Клинт шел к дому, репетируя прощальную речь. Если он хочет сохранить рассудок, Бренда должна уехать. И никаких «если» и «но».
Однако одно «но» все-таки есть. Учитывая, что она намеревается уехать с каким-то молокососом Джейсоном, чтобы карабкаться на скалу на Богом забытом острове, сохранение собственного спокойствия внезапно показалось Клинту жалким и эгоистичным.
«Вероятно, отец прислал Бренду ко мне, чтобы уберечь ее от беды».
Он не собирался позволить ей рисковать жизнью лишь из-за того, что она до смерти напугана тем, что произошло между ними, когда она провела рукой по его щеке.
Клинт признавал, что ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не прикусить прелестный пальчик, скользнувший по его губе с робкой дерзостью. Его уверенность в том, что Бренда должна уехать, снова окрепла.
Клинт испытывал страх от мысли, что эта миниатюрная девушка может сделать с его сердцем.
Но как быть, если с ней что-нибудь случится?
Она выглядит совсем юной в его рубашке и спортивных брюках. Волосы взлохмачены, под глазами темные пятна туши.
Ее вид должен был бы вызывать смех. У Ребекки ни один волосок не выбивался из прически, даже утром, когда она просыпалась. И спала она в сшитом на заказ шелковом белье.
Почему же в такой неэлегантной одежде Бренда кажется мне сексуальнее любой другой женщины?
«Мне придется тщательнее следить за собой…»
— Я нужна тебе? — прошептала она.
«Особенно если она будет искушать меня таким тоном!»
— Нет, — сказала Бренда, прежде чем Клинт успел ответить. — Этого не может быть. Я даже не умею заменить подгузник.
— Теперь умеешь, — напомнил он и ощутил чувство вины. Он манипулирует ею.
Но, быть может, это верное средство удержать Бренду от крайнего безрассудства?
— И не знаю, как обращаться с этой штукой для стирки белья. Как, ты говорил, она называется?
— Стиральная машина, — сухо ответил Клинт. — То, чем ты пользовалась миллион раз.
Бренда слабо улыбнулась.
— Знаю. Я бы вспомнила. — Она пристально посмотрела ему в лицо, пытаясь узнать правду. — Послушай, ты самый независимый человек на свете, поэтому я уложу вещи и утром уеду. Я тебе не нужна.
— Дело не во мне, — возразил Клинт. Желание удержать Бренду было таким же сильным, как стремление избавиться от нее. — Дело в ней.
Он взглянул на ребенка.
— Там, на озере, я внезапно понял, что устал. Иногда мне нужна передышка.
Бренда с сомнением посмотрела на него.
— И она нуждается в женском влиянии. Взять хотя бы это платьице и бантики. Я бы до них не додумался. Бедная малышка три месяца носила только ползунки.
Бренда снова посмотрела на Бекки, и нежность, которую Клинт успел заметить в ее глазах, сразила его.
Она напомнила ему, какая слабость охватывает его в присутствии Бренды и как быстро все выйдет из-под контроля — его контроля. Клинт ощутил муки совести.
Нехорошо играть чувствами Бренды, даже если делать это ради ее блага.
— Наверное, я смогу остаться ненадолго… Чтобы немного помочь. Пока ты не найдешь кого-нибудь присматривать за Бекки. Возможно, я смогу подыскать тебе няню.
— Спасибо, Бренда.
Она сделала к нему шаг и подняла руку. В ужасе Клинт замер на месте, подумав, что она снова прикоснется к его губам, а это уже слишком даже для мужчины с такой легендарной выдержкой, как у него.
Бренда резко опустила руку и густо покраснела.
— Нет проблем, молчун. Помогу тебе немного, но сейчас мне нужно лечь спать. Увидимся утром. Да, белье, которое я выстирала, лежит у тебя на кровати, — с застенчивой гордостью добавила она.
— Спасибо.
— Ну, до встречи утром. — Однако Бренда не сдвинулась с места. Наклонив голову, она заправила за ухо прядь волос и посмотрела на Клинта. — Я тебе нужна? — прошептала она. — Ты не шутишь?
