— А самое странное, — продолжила Тара, — что у него давно уже никого нет.
Кейти попыталась скрыть охватившее ее облегчение. И тут же спохватилась. Это не ее дело, есть у него кто-то или нет. Главное, чтобы он не посылал букеты через нее, Кейти.
Если все-таки такое случится, у нее не останется выбора. Она составит букет из желтых гвоздик, чтобы выразить свое разочарование и презрение. А может, даже пошлет бедной девушке композицию из аконита — пусть знает, с кем связалась.
Тара выглядела встревоженной.
— Не понимаю, что с ним происходит. В последний раз я видела его таким, когда заболела мама.
— Ваша мама больна? — медленно спросила Кейти. — Мне так жаль! Дилан сказал мне, она ушла.
Тара грустно кивнула:
— Можно и так сказать. Болезнь Альцгеймера. Папа принял решение поместить ее в клинику. Одну из лучших, но сути дела это не меняет. Дилан был против его решения, он хотел нанять сиделку. Но папе не понравилось, что чужой человек будет проводить у него дома двадцать четыре часа в сутки. Но мне кажется, для папы просто невыносимо видеть жену в таком состоянии. Она стала для него совершенно незнакомой женщиной, не той, которую он любил в течение тридцати пяти лет. Последние проведенные ею дома месяцы были ужасны. Она оставляла включенной плиту, ломала вещи. Иногда она выходила ночью из дома и бродила по улице в ночной рубашке. Однажды она нашла ключи от машины и отправилась на прогулку. Ее привезла домой полиция. Слава богу, она никого не задавила и не погибла сама.
— Мне так жаль, — сочувственно повторила Кейти. — Не могу даже представить, что вы пережили.
Дилан никогда не рассказывал ей о болезни матери. Не доверял ей, не раскрывал секрета, который так ранил его сердце.
А может, я все придумываю, мелькнуло у нее в голове. Ведь Дилан приходил именно в мой магазин, чтобы купить цветы для матери.
Кейти внезапно вспомнила, каким грустным он был, когда выбирал тот букет. А еще она вспомнила, что та же самая грусть мелькала у него в глазах, когда он отверг ее.
— Это было тяжело для всех нас. А для Дилана в особенности. Он так и не простил отца за решение поместить маму в лечебницу. Стало еще хуже, когда отец стал общаться с одной из подруг матери. Вряд ли там было что-то серьезное, но они решили вместе отправиться в круиз. Узнав об этом, Дилан просто рвал и метал. Бедному папе пришлось отменить заказ на билеты, но Дилан до сих пор не отвечает на его звонки. Когда маму госпитализировали, брат начал менять женщин как перчатки. О других безумствах я и не говорю. Хотя прыжок с самолета было худшим из них. А теперь он еще собрался участвовать в гонках на верблюдах!
Кейти видела, что Тара очень озабочена поведением своего брата. И внезапно ее осенило: в ту ночь Дилан отверг ее не потому, что она недостаточно красива, не потому, что сказала неправильные слова в неправильное время. Это были всего лишь ее собственные страхи, на самом деле она была здесь совершенно ни при чем.
Все дело в самом Дилане.
— Когда заболела ваша мама? — мягко спросила Кейти.
— Все началось примерно три года назад, и прошел уже год с тех пор, как маму госпитализировали.
Тара могла бы и не уточнять, когда ее мать была помещена в клинику. Кейти уже догадалась. Хоровод женщин появился вокруг Дилана, когда она только открыла свой магазин. То есть ровно год назад.
— Дилан всегда пользовался успехом, — продолжила Тара. — Иногда у него появлялись девушки, но это все было несерьезно. Дилана всегда больше интересовала карьера. У него просто не было времени крутить романы. Я даже упрекала его, говорила, что ему нужно больше внимания уделять девушкам. И вот, накаркала. Но я лишь имела в виду, чтобы он нашел правильную девушку, завел семью. Нельзя пренебрегать самой важной стороной человеческой жизни. А в последний год... Я никогда не видела такого количества пустоголовых девиц за столь короткое время.
Ему нужны были женщины, которые ничего от него не требуют.
А она, Кейти, была совершенно другой. Неудивительно, что он испугался.
И все же она не могла не признать, что Дилан был честен с ней. Он не давал ей никаких обещаний, не притворялся лучше, чем есть.
Проблема была вовсе не в ней. Проблема была в Дилане. Он отчаянно пытался доказать всему миру свое бесстрашие. А правда такова: он боялся тех же вещей, что и остальные люди.
Он боялся боли. Он боялся еще раз открыть свое сердце.
Беседа плавно перетекла на другие темы. И к концу ланча Кейти была твердо уверена — они с Тарой станут лучшими подругами.
В пятницу, зная, что Дилан отправился в Сахару восстанавливать душевное равновесие, Кейти решила сама составить букет для его матери. Дилан не знал языка цветов, но он всегда брал белые хризантемы, символизирующие правду, и маргаритки, которые говорили о чистой любви.
А затем Кейти добавила собственные штрихи. Это были поздние тюльпаны — абсолютная любовь, белый вереск — защита и лилейник —материнство. В этот букет она вложила всю свою душу. И любовь к Дилану.
Пусть даже цветы предназначались не ему лично. В его отсутствие она могла себе позволить показать свои чувства.
Вот композиция закончена, и Кейти отошла в сторону, оценивающе глядя на свою работу. У нее перехватило дыхание, такая энергетика изливалась из этого букета. Он просто светился воплощенной любовью.
Потом она закрыла магазин и отправилась в лечебницу к матери Дилана.
Она нашла женщину в ее комнате. Мать Дилана обладала строгими и гордыми чертами лица, ее волосы были аккуратно причесаны, а костюм сидел идеально. Но когда она повернулась к вошедшей, из ее глаз на Кейти посмотрела пустота.
— Здравствуйте, миссис МакКиннон, — поприветствовала женщину Кейти.
Лоб больной пошел складками, как будто она пыталась ухватить ускользающие обрывки памяти и понять, кто перед ней стоит.
— Вы не знаете меня, — поторопилась уверить ее Кейти. — Я просто принесла вам цветы.
Женщина глянула на букет и слабо улыбнулась, когда ее дрожащие пальцы коснулись белых лепестков. Она забыла о присутствии Кейти. Казалось, что послание, заключенное в букете, дошло до ее затуманенного разума. На мгновение ее синие, как у сына, глаза прояснились. Она вдохнула аромат цветов с таким удовольствием, что Кейти поняла, почему Дилан так часто приносит ей цветы.
Вошла сиделка, нагруженная стопкой чистых полотенец.
— О, цветы! — воскликнула она. — Сын миссис МакКиннон всегда их приносит. Он читает ей книги и показывает старые домашние видео. Наверное, он не в городе, раз не смог сегодня прийти.
Она начала раскладывать полотенца, параллельно болтая о том, какой замечательный человек мистер МакКиннон и как он любит свою мать.
— Бедная женщина, она даже не знает, что он приходит к ней, — и с этими словами она снова вышла за дверь.
