Ему впервые удалось выйти одному. Аргелин велел ему взять телохранителей, но, очутившись на улице, он тотчас же отпустил их. Это было рискованно. По городу пошел слух, что он убил Архона, а значит, любой недовольный сочтет за честь расправиться с ним.
Купальня была большая и гулкая. На дальней стене протягивала руки над купальщиками Царица Дождя, ее окутывали влажные водоросли, на платье росли лишайники. Недавно ей отбили лицо. С ногтей стекали капли осевшей воды, из трещин в стене стремительно выбегали мелкие зеленые ящерки.
Бассейн был обложен мрамором, вода в нем плескалась теплая и прозрачная. Как только река потекла снова, Аргелин велел подать ее по трубам, хотя сам сюда никогда не заходил. В этом Сетис уверился, понаблюдав за ним несколько дней. Потому-то он и выбрал это место для встречи с принцем.
Аргелин не прикасался к воде.
Как ни безумно, но это была правда. Сетис осторожно порасспросил рабов и офицеров. После смерти Термин Аргелин ни разу не вымылся водой, не взял ее в рот. Он пил только вино и молоко, умывался соком лимонов. В его покоях не было ни капли воды. Он объявил войну Царице Дождя и не делал никаких уступок.
Сетис прошел по мокрому кафелю. В бассейне плескались и перекликались купальщики, из соседних залов доносился смех и пронзительные вскрики женщин. Под белой колоннадой, тянувшейся по всей длине здания, сидела за столом, играя в карты, группа знатных гостей. У них за спинами стояли слуги. Чуть дальше на купальщиков смотрели две гетеры.
Сетис нахмурился. Где же Джамиль?
На камни, намочив ему ноги, выплеснулась большая волна. Сетис отскочил, чертыхнувшись, и пошел по колоннаде мимо вереницы сфинксов. Глядишь, скоро у них у всех появятся черты Аргелина. У него под ногами на изысканном мозаичном полу вырисовывались великие Звери пустыни: Лев, Жук, Обезьяна. Сетис взглянул на них, и в душе шевельнулась тайная гордость. Он видел их — настоящих Зверей. Они разрешили ему пройти. Он испил из Колодца Песен. Он — Сетис. И не должен отступать.
Игроки за карточным столом обернулись к нему. Он остановился.
Их было шестеро, все хорошо упитанные, блестящие от масла, в дорогих нарядах. У того, что сзади, — длинные светлые волосы.
Сразу видно — люди богатые, привыкшие к хорошей жизни. Когда-то они стояли у власти. Теперь ходят на праздники к Аргелину, аплодируют его процессиям. Сетис и завидовал им, и презирал. Он сложил руки на груди.
— Господа, я ищу принца Джамиля. Он еще здесь?
Тот, что сидел ближе всех, толстяк с жирными складками на пузе, нависавшими над поясом купального халата, вгляделся в свои карты и взмахнул рукой. Блеснули крупные бриллианты в его кольцах.
— Поищи в Покоях Роз, писец.
Сетис долго хранил молчание. Потом сказал:
— Мое звание — личный секретарь Великого Царя-Архона.
Это произвело на них должное впечатление. Один, вставая, чуть не упал, зацепившись за полотенце. Самая красивая из девушек накинула на лицо тонкую вуаль и сквозь нее всмотрелась в Сетиса.
Толстяк побледнел.
— Прошу прощения. Я и не догадывался…
— В следующий раз догадаетесь, господин…
— Мальхус. — В гулком зале слово прозвучало, как тягучий всплеск воды.
— А где эти Покои Роз?
Вопрос был обращен к высокому светловолосому человеку в зеленом халате. Его веки были изящно подведены, Сетису были хорошо знакомы эти странные глаза с непроницаемым взглядом.
— Если не ошибаюсь, — лениво протянул князь Осаркон, — они находятся вон там.
— Покажите мне.
После недолгого колебания князь поднялся и приглашающим жестом указал Сетису следовать за ним.
— Поздравляю вас с повышением в должности, секретарь. Надеюсь, ваша работа интересна?
— Очень.
Поблизости никого не было. Под плеск купальщиков Шакал резко произнес:
— Напрасно ты заговорил со мной.
— Я целую неделю прожил в страхе. Если бы ты знал, какая радость — поговорить с человеком. Его охраняют?
— Всегда. Но только двое.
— Как Мирани?
— Хорошо. Беспокоится о тебе. — Шакал свернул в коридор. — Аргелин может устроить за тобой слежку. Старайся не рисковать. Войди в контакт с Джамилем. Потом подожди, пока придет рыжий виноторговец. Он будет приносить вести и забирать послания. Больше никогда не заговаривай со мной и не выходи в Порт без охраны.
Сетис сказал:
— Он схватил двух из Девятерых, Тетию и Перейду. Может быть, и остальных тоже.
— Где они?
— Пока еще не знаю.
— Доберись до них.
— Он никуда не ходит без телохранителей. Только пару раз уходил куда-то ночью. Один. Куда — не знаю.
Шакал сказал:
— Мы должны это выяснить.
— И еще вот что. — Сетис прикусил губу. — Он хочет уничтожить статую Бога. Ту, что в Храме. Предупреди Мирани.
Шакал бросил на него стремительный взгляд. Но сказал только:
— Благодарю тебя, секретарь. Вот они, Покои Роз. — Он распахнул дверь и грациозно поклонился. Не успел Сетис и рта раскрыть, как он уже исчез.
Дверь с лязгом перегородили скрещенные копья.
Сетис терпеливо достал свои новые документы и протянул стражникам. На бумагах хорошо виден был голубой картуш с именем Аргелина. Один из стражников что-то произнес на гортанном языке. Его обыскали, проверяя, нет ли оружия, после чего копья раздвинулись.
Сетис очутился в комнате, полной чудес. На шпалерах вдоль стен зеленела жимолость и благоухали розы. Цветущие побеги оплетали все три стены, укутывали потолок. От запаха алых цветов кружилась голова, у воздуха был бархатистый привкус. Четвертой стороной комната открывалась в небольшой садик; гладь воды неглубокого бассейна была усыпана лепестками, между которыми плясали косые лучи солнца. Их блики озаряли полноватого человека, лежавшего лицом вниз на деревянной скамье, а невысокий массажист разминал ему спину.
Сетис вошел.
— Господин Джамиль?
Джамиль тяжело поднял голову.
— Да.
Он настороженно взглянул Сетису за спину, на стражников-северян, дежуривших у дверей. Сетис заговорил ровным голосом.
— Меня послал его величество Царь-Архон. Мы можем поговорить наедине?
Жемчужный принц оглядел его с головы до ног, потом сказал коротышке:
— Спасибо, Малет. На сегодня достаточно.
Он сел, и Сетис заметил, что принц немного тяжеловат, хотя крепок и мускулист. Однако он вряд ли способен двигаться быстро. Массажист накинул на него тяжелый халат, шитый золотом, и откланялся. Джамиль подошел к столу и налил два бокала апельсинового сока. Добавил корицы и шербета, жестом подозвал Сетиса.
