— Научится, — отрезал судья.
— Два дня для посещения в неделю слишком мало, если принять во внимание близость между детьми и матерью.
— Я не могу позволить им видеться чаще, пока куратор не убедит меня, что эта женщина вполне надежна. А поскольку их отец сейчас является единственным кормильцем детей, за ним сохраняется свободный доступ к деньгам, который он имел все это время, — судья перевел свой взгляд с Дэниса на меня и обратно. — Кто оплачивает счета?
— Моя подзащитная, ваша честь, — ответила Кармен с таким хладнокровием, которому мне оставалось только позавидовать. — Но мы возражаем против существующего положения вещей. Мистер Рафаэль настоящий транжира. Машины, одежда, путешествия — я даже не представляю, какие суммы он сможет пустить на ветер сейчас, когда дни его неограниченного доступа к средствам жены сочтены.
— Ваша честь, — медленно растягивая слова, тоном наставника произнес адвокат Дэниса, — это просто злобный, ни на чем не основанный выпад.
Судья не ответил ни да, ни нет. Он обратился к Кармен:
— У вашей подзащитной сохранились чеки, подтверждающие такие крупные траты? Мы примем их во внимание, когда будет решаться финансовая сторона вопроса, — он отодвинул наши бумаги в сторону. — Кто следующий, Мисси?
Я дала выход своему отчаянию, когда оказалась на ступеньках здания суда. Прислонившись к каменной стене, я схватилась обеими руками за ее край и попыталась восстановить дыхание. Прошла минута, прежде чем Кармен догнала меня. Я изо всех сил пыталась не заплакать, хотя в глазах у меня уже стояли слезы.
— Это же неправильно, Кармен! Несправедливо. Тут уже и речи не идет об интересах детей.
Кармен обняла меня за шею. Ее голос звучал обнадеживающе. В нем слышалась твердость, которую я не замечала раньше.
— Вы чертовски правы, это несправедливо. И Сильви глубоко заблуждается, если думает, что я покорюсь. Как только я доберусь до своего офиса, я составлю ходатайство о пересмотре дела. И оно будет готово еще до закрытия суда сегодня. Если уж нам приходится мириться с тем, что дело ведет судья, который вынес первоначальное постановление, то я не сдамся до тех пор, пока он не отменит своего решения. Если он откажется, я потребую, чтобы он взял самоотвод, а если он не сделает и этого, я составлю промежуточную апелляцию. И дело передадут в апелляционный суд.
— А если снова ничего не получится? — спросила я.
— В этом случае мы тоже кое-что сможем предпринять. Например, добиться временного судебного запрета на деятельность Сильви, подав на него в федеральный суд иск о дискриминации женщин. Его замечания сегодня нарисовали яркую картину: он явно дискриминировал вас, потому что вы работаете, хотя, согласно конституции, имеете полное право работать. Это один вариант дальнейшего развития событий. Второй подать в суд на Дэниса.
— За что?
— Злонамеренное судебное преследование. Намеренное причинение эмоциональных страданий.
Я пыталась осознать, что вообще творил Дэнис, пыталась понять, как муж мог смотреть на меня так спокойно в зале суда, прекрасно отдавая себе отчет, на что он пошел после всех лет нашей совместной жизни.
— Неужели он меня настолько ненавидит?
Кармен покачала головой:
— Сомневаюсь, что это ненависть. Больше похоже на обиду. Вы оказались удачливее его. Многие мужчины так и не могут смириться с этим.
— А как можно оправдать его адвоката? Как он позволил Дэнису пойти на такое? Неужели он не видит, что мой муж не прав?
— Его работа — отстаивать интересы своего подзащитного.
— Но это несправедливо!
— В любом бракоразводном процессе очень сложно найти справедливость.
Я потерла ладонью грудь, испытывая резкую боль. И боль только усилилась, когда я увидела между гигантских гранитных колонн Дэниса — он спускался по ступенькам вместе со своим адвокатом. Весь его вид говорил о том, что мой муж прекрасно себя чувствует. А почему бы и нет? Его тщательно продуманный хитроумный обман удался.
Но мы хотя бы выиграли в финансовом вопросе. У него нет возможности опустошать мои счета. Волновало ли меня это? Не особо. Я никогда не придавала слишком большого значения деньгам.
Я видела, как Дэнис улыбается, вероятно, тому, что говорил Артур Хейбер. Улыбка его стала еще шире, когда они вдруг остановились. И только в этот момент я заметила женщину, которая поджидала их внизу, молоденькую блондинку небольшого роста, удивительно привлекательную.
— А-а-а-а, — протянула Кармен. — Вот и недостающее звено цепочки.
— Кто она?
— Фиби Лау. Она работает с Артуром Хейбером.
— Работает с ним?
— Она его партнер. Выглядит слишком юной, не правда ли? Ей тридцать два, хотя мало кому это приходит в голову. Ее юная и хрупкая внешность обманчива. Оппоненты либо недооценивают ее, либо начинают покровительствовать. Нет необходимости говорить, что Сильви никогда не воспринял бы ее всерьез. Возможно, именно поэтому за дело взялся Артур. Скорее всего, Артур ведет дело, а Фиби является его мозговым центром.
— В таком случае это она адвокат Дэниса?
— Официально они работают в команде, — медленно кивнула Кармен, внимательно разглядывая всю группу. — Артур жесткий, но, как правило, очень прямолинейный. А Фиби хитра. Ей присуща пылкость, которой он лишен, и совершенно не свойственны какие-либо моральные принципы. Она манипулятор. Это как раз в ее стиле — научить Дэниса так повернуть ситуацию, чтобы выставить вас в неприглядном свете. Посмотрите только, как они разговаривают. Я чувствую фамильярность. Они с Дэнисом не просто случайные знакомые. Да я просто уверена, что она настоящий адвокат Дэниса! Фиби отыскала такие улики, которые не могли пройти незамеченными в суде, именно она посоветовала Дэнису потерпеть до тех пор, пока он не соберет достаточно компрометирующего материала, чтобы составить против вас обвинение, основанное на косвенных доказательствах. Очевидно, Фиби намеренно выбрала Сильви и отправила Артура, снабдив его планом действий.
Эти трое, казалось, были очень довольны друг другом.
Я взглянула на Кармен.
— А вы знаете Дина Дженовица?
— Не очень хорошо.
— Он… плохой?
— Ну, не такой, как Сильви или Питер Хайль. Сама бы я Дина не выбрала. Хоть ему только недавно исполнилось шестьдесят, но он уже стар. Понимаете, о чем я говорю? Он несовременный, консервативный, способен скорее надоесть, чем навредить, очень внимателен ко всякого рода деталям. Дин безумно утомляет.
— О нет!
— Но зато он никогда не побеждает. А Питер Хайль, например, уже носил звания «Мистер Февраль» и «Мистер Июль».
Я поблагодарила бы Кармен за поддержку, если бы пребывала в более добродушном настроении. Но я чувствовала себя так, как будто в меня воткнули тупой конец палки, вытащили из меня все внутренности и четвертовали, и я не могла ничего поделать, кроме как покорно все это принимать.
