Потом позвонила Рона, нарисовала мне чудовищную картину состояния Конни и молила меня приехать. Однако я разговаривала с мамой всего несколько часов назад и пришла к выводу, что Конни чувствовала себя вовсе не так ужасно, как описывала мне Рона.
Итак, я ощущала себя виноватой: предала Дэниса, бросила Кикит, не навестила маму.
Потом я вспомнила о Броди. А в чем я провинилась перед ним?
Я смотрела на него. И тут я поймала на себе его взгляд и увидела легкую полуулыбку.
В пятницу днем клерк из апелляционного суда позвонил Кармен и сообщил, что судья дает Артуру Хейберу время до следующей среды, чтобы тот успел составить письменный ответ на наше ходатайство.
Я понимала, что нам удалось одержать маленькую победу, потому что судья мог без промедления отказать нам в пересмотре дела и покончить с этим. Но своим решением он отодвигал процесс еще на пять дней.
Одна задержка за другой. Когда же наступит конец?
Глава тринадцатая
— Как ты, мам?
— Хорошо.
— Как прошла ночь?
— Замечательно.
— Ты спала?
— Главное, что я проснулась. Порой я просто удивляюсь этому.
— Удивляешься чему?
— Что все еще живу. Зачем?
— Ты живешь ради нас. Ты наш стержень. Ты есть, и это дает нам силы.
— Ты счастлива, Клер? — Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба.
— Счастлива? — переспросила я, лихорадочно соображая, что ответить.
— В жизни. Мне надо знать. Я соскучилась по твоей улыбке.
— Я улыбаюсь сейчас. Через час мы едем в цирк. Дети в восторге.
— Что ж, хорошо. А я вот никогда не выносила запаха животных.
Я рассмеялась. Ее любимое оправдание.
— Жаль, что я не водила тебя в цирк, — грустно сказала Конни. — Я говорила, что нет денег, но они были. Просто я безумно боялась их тратить. Как же я теперь сожалею об этом.
— Не сожалей. Мы с Роной прекрасно обходились и без цирка.
— А я нет. Я лежу тут и думаю, что, возможно, запах животных мне вовсе не так уж и не противен. Но я теперь никогда не узнаю этого.
— В таком случае я тебе привезу целую кучу сувениров.
— Когда? Я скучаю по тебе.
— Скоро, мам. Надеюсь выбраться к тебе на следующей неделе.
— В понедельник? Во вторник?
— В четверг. Первым же рейсом. Принести тебе завтрак?
— Да, пожалуй, — и я почувствовала, что Конни улыбается. — И последний каталог зимней одежды для путешествий. Он уже вышел?
Эти ее слова подняли мне настроение. Тот день, когда мама перестанет мечтать о последних новинках кружевного белья, будет означать, что конец уже близок.
— Я обязательно привезу его, — заверила я. — Мам, наверное, мы вернемся поздно, и я не смогу позвонить. Может, мы поговорим завтра утром?
— Если я доживу.
— Доживешь. Кто же еще, кроме тебя, оценит, как ужасно воняли слоны?
Я подъехала к дому в десять и ждала, пока Кикит с Джонни присоединятся ко мне. Обычно они уже ждали меня на крыльце, когда я въезжала во двор. Но сегодня я просидела пять минут и, обеспокоенная, вылезла из машины.
— О, это ты, Клер, — окликнул меня Малколм Аддис со двора, примыкавшего к нашему. — Я не узнал твоей машины. Новая?
Я помахала ему и ответила:
— Новая, — продолжая идти к дому.
— На сей раз не красная?
— Нет.
Я гадала, что могли подумать соседи, замечая, что я уже не в первый раз жду детей около дома, не заходя внутрь. Даже в те времена, когда я работала допоздна или путешествовала, они видели меня гораздо чаще. Наверняка они уже давно догадались о том, что произошло.
Решив, что мне нечего стыдиться и нужно выглядеть уверенно, я высоко подняла голову. Остановившись на крыльце и сделав вид, что ищу нужный ключ, я незаметно постучала в дверь.
Всем своим видом Дэнис демонстрировал, что очень сильно торопится. Судя по жесту, которым он пригласил меня зайти, мое появление только усилило его раздражение.
— Ничего доброго в этом утре нет, — проворчал он в ответ на мое приветствие и закричал: — Поторопитесь, ребята! — Он бросил на меня сердитый взгляд, провел рукой по волосам и пошел вверх по лестнице. — Клара Кейт! Твоя мама приехала!
Первой я увидела Кикит. Она была рассержена не меньше Дэниса. Ее подбородок дрожал, пока она бежала вниз по ступенькам.
— Я хотела надеть свой зеленый комбинезон. Папа обещал его постирать, но не постирал.
— Ты же надевала его только один раз, в четверг, — возразил Дэнис.
— Не правда! Я надевала его во вторник. И это вовсе не значит, что он чистый. — Кикит обратилась ко мне: — Моя любимая футболка все еще мокрая.
— А чем плоха эта? — спросил Дэнис.
Она состроила гримасу отвращения.
— Вся мятая!
— Я что, должен гладить футболки? — спросил меня Дэнис.
— Нет. Ты должен их разгладить и аккуратно сложить, пока они еще теплые после сушилки.
— Хорошо, — согласился он. — Это я могу делать. — И снова обратился к Кикит: — Где твой брат? Джон! Спускайся!
— Я выгляжу ужасно, мама?
— Ты выглядишь прекрасно.
— Я хотел выглядеть красиво для Джой. Она в машине?
— Она у Броди. Но мы в любом случае встретимся. — Я достала курточку Кикит из шкафа. — Иди, подожди нас на улице, моя сладкая. Через минуту мы с Джонни присоединимся к тебе.
— Джон не поедет, — бросила Кикит на пути к выходу и засунула руки в карманы.
Дэнис снова побежал вверх по лестнице.
— Джон! Куда ты пропал? — Он остановился на полпути, потому что в этот момент Джонни появился на пороге своей комнаты.
Я подошла к сыну.
— Что случилось?
Джонни пожал плечами.
— Ничего. Просто я не хочу ехать.
— Но ты же любишь цирк!
— Я был там много раз. Я лучше останусь дома, с папой.
Его слова ножом полоснули по моему сердцу. Я пыталась защититься от этой боли, убеждая себя не принимать отказ сына на свой счет. Джонни просто не знает, как вести себя с нами. Дэнис вздохнул:
— Я не могу остаться сегодня дома, Джон. Я еду в Бостон.
— Я могу поехать с тобой?
— Нет.
Джонни опустил голову.
— А подождать тебя дома?
