— Предупреждаю тебя, сюда сейчас придут люди ярла. Среди них — его поэт. Мы с ним друзья.
Она ожидала, что человечка это остановит, но он только усмехнулся тонкими губами.
— Люди самого ярла Вулфгара! Значит, у нас обоих имеются важные покровители. Так что давай сюда свои деньги, да побыстрее.
— Кари, сын Рагнара, тоже мой друг.
Она сказала это просто так, наугад, однако в глазах грабителя тотчас промелькнула тревога, даже страх.
— Этот колдун? Снежный странник? — Он быстро дотронулся до своего амулета. — Да, жаль, что его здесь нет.
— Он может видеть то, что происходит где-то далеко. Может быть, как раз сейчас он наблюдает за нами. И запоминает тебя.
Человечек занервничал. Облизнул губы:
— Ничего, придётся рискнуть. — Он протянул руку. — Давай кошелёк.
Пламя очага осветило нож в его руках. Джесса в бессилии сжала кулаки.
Но не успела она шевельнуться, как в дверь постучали. Задёргалась защёлка.
— Есть кто-нибудь? — крикнул чей-то голос. Джесса рванулась, но грабитель с крысиным лицом мгновенно приставил ей к горлу нож.
— Ни звука! — прошипел он. Скапти заколотил в дверь:
— Джесса! Торгард! Откройте!
Джесса чувствовала тёплое дыхание грабителя на своём лице, видела его грязные ногти на руке, сжимающей нож. Он был маленьким, не намного выше её, но жилистым и крепким. Джесса обругала его про себя.
Послышались удаляющиеся шаги Скапти. Джесса чуть не заплакала. Теперь ей оставалось надеяться только на себя. Она спокойно отстранилась:
— Хорошо. Забирай деньги.
Грабитель насторожённо смотрел, как она достаёт тяжёлый кошелёк. Усмехнувшись, он шагнул к ней, но тут Джесса изо всех сил швырнула кошелёк ему в лицо; охнув, человечек схватился за кошелёк, но в это время Джесса с грохотом опрокинула на него стол, на пол полетели солонки, тарелки, кружки. Она уже наполовину вылезла из окна, когда рядом в оконную раму вонзился нож. Взвизгнув, Джесса спрыгнула на землю и побежала в темноту, крича:
— Скапти! Скапти, подожди!
Худощавая фигура, идущая впереди, остановилась.
— Джесса! Это ты?
— Он вооружён! Скорее!
Скальд, выхватив меч, закрыл её собой и стал вглядываться в сумеречную темноту.
— Кто?
Задыхаясь, Джесса рассказала, что случилось в харчевне.
— Так он один?
— Да.
— Ты цела?
— Да, да, но у этой крысы остались мои деньги!
Скальд хмыкнул:
— Ну что ж, постараемся их вернуть. Пошли. Хотя он наверняка уже удрал. — Он почесал длинный нос. — В глубине души я очень на это надеюсь.
— А я нет. Я пойду за тобой.
Скапти осторожно пошёл назад, к харчевне; Джесса следовала за ним, слушая, как плещет о берег вода.
Дверь харчевни была распахнута настежь. Скапти осторожно просунул голову внутрь. Потом оглянулся:
— Извини, Джесса. Твоя крыса сбежала.
Джесса рванулась в харчевню. В комнате царил жуткий беспорядок. Стол перевёрнут, еда разбросана по всему устланному соломой полу. В отчаянии Джесса пнула ногой стул.
— Ну зачем я запустила в него этим несчастным кошельком! Это же глупо, глупо! Ведь там были и деньги Вулфгара!
— А что ты могла сделать? Он был вооружён, а ты нет.
— Это совсем другое. «Всегда носи два ножа» — вот что говорил мой отец.
— Он был мудр.
— Если я когда-нибудь снова увижу эту крысу…
— Не увидишь. Сегодня с отливом мы уходим.
Скапти присел рядом с хозяином харчевни, который со стоном пошевелился.
— Будь любезна, принеси воды… и немного его пива.
— Его пива! — проворчала Джесса. — Это пиво добьёт его окончательно.
Глава третья
В подворье богатом, в палате высокой, смелый воитель сидел возвышаясь…
Джесса плотнее закуталась в накидку и посмотрела на волны. Лодка то ныряла вниз, то, разбрасывая брызги, взмывала вверх, к весеннему небу, нежно-голубому, как птичье яйцо, и более светлому, чем тени на снегу. Ей хотелось есть, но запах свежего ветра над фьордом действовал как второй завтрак.
Скапти с трудом пробрался на нос, спотыкаясь о гребцов и не отвечая на их добродушную воркотню. Согнув свои длиннющие ноги, он присел рядом с Джессой.
— Скоро будем дома. А ничего, приятное утро для поездки.
Она кивнула, глядя, как мимо проплывают берега, покрытые нежной зелёной травой. На склонах холмов ещё лежал снег, но день обещал быть таким тёплым, что можно будет снять перчатки.
Поэт переплёл длинные пальцы:
— Поговори со мной, Джесса. Выпусти слова наружу. Брось камешки своих мыслей в бездну моего молчания.
Джесса посмотрела на него и криво усмехнулась:
— Всё сплетаешь слова, как цепочки.
— Это моя работа.
— А работа Вулфгара — править страной. Чем он там занимается, если всякие воры и разбойники творят на рынке что хотят?
— Воры и разбойники есть везде.
Но он явно смутился. Потом сказал:
— Вулфгар сделал очень много, став ярлом. Увидишь, когда приедем в Ярлсхольд. Люди снова не боятся говорить открыто — действуют суды по налогам и собственности. Теперь всё по справедливости. Все узники колдуньи — а их было много — отпущены на свободу. Все усадьбы, фермы и скот, которые она отобрала, возвращены владельцам — тем, кто остался в живых. Ярлсхольд больше не рассадник ужасов, Джесса.
— Так и должно быть. А сам Вулфгар изменился?
Скапти пожал плечами и посмотрел на воду:
— Все люди меняются. Власть — тяжёлое одеяние. Нужно быть очень сильным, чтобы его носить. Конечно, Вулфгар человек честный, благородный, с горячим сердцем, но…
— Но что?
— Что?
— Да, что? Скажи мне, я очень хочу это знать. — Джесса перестала теребить шнурки сапог и посмотрела на Скапти. — Скажи, Скапти. Я же вижу, у вас что-то не так.
— Да ничего, всё хорошо. — Лицо скальда сделалось каким-то странным. — Всё это только моё воображение. Наверное, власть — это не тяжёлое одеяние, а горшок с мёдом, который привлекает ос. А может, мы, поэты, просто ходячие загадки. Во всяком случае, после Гудрун что ни случись — всё хорошо. А ты как?
Джесса увидела, что он хочет переменить тему, и засмеялась:
— О, я! У нас всё хорошо. Мне вернули нашу ферму, Торкил получил земли своего отца, так что мы теперь богатое семейство — то есть были до вчерашнего вечера.
