Невозможность действовать по своему усмотрению и то, что каждый шаг женщины оценивается с точки зрения доминирующих прав ее мужа, очень огорчил Луизу. В течение нескольких недель ей предстоит ходить по натянутому канату. Ей ужасно хотелось написать Полю Мишелю, что скоро он будет свободен, но она не осмеливалась. Одно его восторженное слово, и директор немедленно напишет Роберту. Еще никогда в жизни время не тянулось так медленно.
Роберт был дома один, когда однажды днем из Фаунтли к нему приехал учитель.
— У меня очень важные новости, мистер Престбери, — начал молодой человек, крутя в руках свою шляпу. — Ваш сын сбежал из школы. Ночью. Его отсутствие было обнаружено только сегодня утром. Мы уже сообщили в полицию, и сейчас она занимается его поисками. По всей вероятности, мальчик попытается добраться до дома, поэтому, если ему это каким-либо образом удастся, пожалуйста, немедленно уведомите об этом директора.
— Если он появится на пороге дома, — холодно заметил Роберт, — я отправлю его обратно в Фаунтли следующим же поездом.
Луиза вернулась домой чрезвычайно утомленная. Она очень устала после последних примерок с дебютантками, которые разволновались, узнав, что королева лично примет некоторых девушек, прежде чем их будет принимать принцесса Александра.
Роберт крикнул ей из гостиной, наполняя свой бокал:
— Твой сынок удрал из Фаунтли. Одному богу известно, где теперь этот неблагодарный маленький засранец.
Луиза была потрясена и возмущена тем, что Роберт сказал ей об этом только сейчас, не задал никаких вопросов, не узнал подробности исчезновения мальчика.
— Я сейчас же еду в Фаунтли! — заявила она. — И все выясню. Вечерним поездом.
Она бегом поднялась к себе в комнату и позвала служанку. Через десять минут экипаж уже увозил ее на вокзал. Роберт, который тоже не собирался торчать дома, неторопливо поднялся по лестнице и, когда проходил мимо комнаты жены, кинул туда беглый взгляд. Служанка вешала в шкаф элегантное черное платье Луизы, в которым она ходила сегодня в магазин, а на туалетном столике лежал ее ридикюль, из которого высыпалось все содержимое, когда она торопливо собиралась в дорогу. Интересно, есть ли там деньги. Он небрежно вошел в комнату и посмотрел, что там лежит. Обшитый кружевом платок, связка ключей, коробочка с румянами, черепаховая расческа. Кошелек она взяла с собой, но в спешке рассыпала с полдюжины соверенов.
Роберт не стал пока ни к чему притрагиваться. Но позже, когда служанка ушла, вернулся в комнату. Содержимое ридикюля было аккуратно уложено обратно, но он выудил из него несколько золотых монет, потом приступил к шкатулке с драгоценностями. Вечером ему предстояла неприятная перспектива уведомить свою любовницу о том, что отныне он не сможет больше быть ее бессрочным благодетелем, поэтому небольшой подарок в виде какой-нибудь безделушки сможет подсластить пилюлю и унять истерику. Он нервничал. С Лили Эшкрофт непросто будет совладать. После того как Луиза уволила ее из «Престберис» — унижение, которого Лили так и не смогла ей простить, — он нашел для нее уютную квартиру. Роберт не питал к Лили никакой привязанности, просто его с самого начала привлекла ее кукольная внешность в сочетании с какой-то примитивной грубоватостью. Он будет скучать по ней так же, как и по всему остальному, чем придется пожертвовать, а во всем виновата Луиза.
Роберт нетерпеливо рылся в ларце. Жена предпочитала простые украшения, выгодно оттеняющие наряды, ничего вычурного и вульгарного, что подошло бы Лили, но он выбрал довольно дорогую бриллиантовую брошь, которая поможет ему умаслить свою темпераментную любовницу. Интересно, может, есть еще что-нибудь, чем можно было бы ее порадовать? И он вспомнил про ключи в Луизином ридикюле. Вынул связку, задумчиво взвесил ее на ладони и быстро сунул в карман.
Когда Роберт приехал к Лили, она была не в самом любезном настроении. Она рассчитывала, что он прибудет раньше, предвкушая поездку в недавно открытый мюзик-холл, о котором все говорили. Правда, пока еще не слишком поздно, но, куда бы они ни собирались, Роберт первым делом затаскивал ее в постель, после чего неизменно повторял эту процедуру, если только не был слишком пьян. Если же она уставала или попросту хотела от него почему-либо избавиться, то напаивала любовника до полусмерти и с радостью оставляла его, спящего, в кебе, чтобы его отвезли домой. Лили с самого начала считала Роберта скупердяем, и пока у нее не было причин менять свое мнение, хотя, если ему хотелось, то он мог швыряться деньгами направо и налево. Впрочем, она не могла пожаловаться на свою теперешнюю жизнь.
— Ты опоздал, — злобно прошипела она. Ей очень хотелось поругаться.
— У нас целая ночь впереди, — ответил он, — к тому же у меня для тебя два сюрприза.
Лили была заинтригована. Она любила приятные сюрпризы. Сначала он сказал, чтобы она закрыла глаза, и уже через секунду она различила сквозь зажмуренные веки слепящий свет. Открыв глаза, увидела у Роберта в руке бриллиантовую брошь и восторженно завизжала, пораженная не столько изяществом украшения, сколько его дороговизной.
— О-о-о! Какая прелесть. Дай сюда!
Лили приколола брошь к корсажу своего вечернего платья, и, пока они сидели в увеселительном заведении, где расшаркивались официанты и хлопали пробки от шампанского, искрящиеся бриллианты отражались в серебряных приборах, в вазе с розами и в высоком зеркале на противоположной стене. Но сегодня у нее не день рождения, а Роберт никогда ничего не дарит просто так, значит, что-то задумал. Мысль об этом настроила ее на враждебный лад. Лучше уж пусть сначала напьется, а то вдруг заготовил ей сюрприз, который ее совсем не порадует. Он порой проявлял весьма необычные желания.
— Давай выпьем еще шампанского, — предложила Лили, опустошив свой бокал.
Он выполнил ее просьбу, будучи уже прилично пьяным и даже не замечая, что она пьет мало, а он глушит бокалами. Впервые шампанское ее не развеселило, а оказало обратный эффект — сознание прояснилось, и она холодно и внимательно наблюдала за любовником, чувствуя, как возрастают ее подозрения. Немного погодя он достал из кармана связку ключей и положил ее на скатерть. Язык у него заплетался, на губах появилась глуповатая улыбка.
— Видишь, м-моя п-пр-и-иикрасная Лили? Это ключи от гардероба. От целого нового гардероба. Сейчас я тебе его покажу.
На свежем воздухе его стало слегка пошатывать от выпитого, однако ее рассудок оставался до странности ясен, и Лили контролировала себя. На Литтл-Аргилл-стрит Роберт велел ей выйти из кеба. Она занервничала, увидев, что он привез ее в магазин своей жены, который был заперт и в окнах которого не горел свет. Лили прикрыла брошь своей вечерней шалью. Кругом находились люди, но это далеко не всегда останавливало бандитов и головорезов, которыми были печально знамениты ночные улицы. Подойдя к темному входу, Роберт отпер дверь одним из ключей.
— Что все это значит? — резко спросила она.
Но он просто протолкнул ее вперед и запер за собой задвижку. Потом зажег спичку и по лестнице проводил ее на второй этаж, где зажег газовые лампы. В помещении стало светло, на выставочных стендах заиграли драгоценными красками платья, которыми так славилась мадам Луиза. Роберт закружился на каблуках, широко разведя руками.
