Он отступил на шаг, окинув ее циничным и презрительным взглядом.
— Ты права, я действительно потратил слишком много времени впустую.
Вернувшись к себе в мастерскую, он собрал ножницы, все свои небольшие приспособления, уложил их на кусок ветоши, которую завязал в узел, и, не обращая ни на кого внимания, пошел наверх к мадам Камилле. Она изумилась, увидев его у себя, но его слова поразили ее еще больше.
— Сожалею, что вынужден объявить вам о своем немедленном увольнении, мадам. Я не бросаю вас на произвол судьбы, потому что у вас есть две закройщицы, которых с моим приходом перевели в швейный цех.
— Что заставило вас принять такое внезапное решение? — удивилась она. — Неужели вы чувствуете себя виноватым в порче дорожного платья, из-за которого я уволила эту глупую швею? Мадемуазель Денев мне все объяснила. Вас не в чем обвинить.
— Напротив, мадам. Это целиком моя вина. Я должен был запереть ее работу под замок, после того как все проверил и не нашел ни одной ошибки. Я не думал, что кто-то может специально его испортить. Мадемуазель Вернье должна быть немедленно снова принята.
Мадам Камилла вскинула руку.
— Не пытайтесь взвалить на себя ее вину. Вопрос закрыт. И я больше не намерена это обсуждать. — Она вспомнила о своих первоначальных сомнениях и готова была заключить, что между ним и молодой швеей связь гораздо более тесная, чем полагала простодушная мадемуазель Денев. Может, даже хорошо, что этот англичанин уходит. К тому же она не сомневалась, что тенденция к строгим линиям идет на спад из-за улучшения политической ситуации в стране, и скоро ей так или иначе пришлось бы отказаться от его услуг, поэтому сочла его уход весьма своевременным. — Я готова вас отпустить, — согласилась мадам. — Ваша работа всегда отличалась безупречностью. Поэтому можете обратиться ко мне за рекомендациями в любой момент.
Уилл предпочел бы, чтобы это предложили Луизе.
— Сомневаюсь, что мне это когда-нибудь понадобится. У меня другие планы. Прощайте, мадам.
Он ушел. Служитель открыл перед ним дверь, ведущую на фешенебельную улицу.
Луиза вернулась домой довольно поздно, замерзшая и дрожащая. Дома ее ждали Катрин с Уиллом, они ужинали.
При ее появлении оба одновременно встали, а Катрин бросилась ей на шею, сотрясаясь от рыданий и ярости, вызванной несправедливым увольнением. Еле-еле ее успокоив, Луиза повернулась к Уиллу, который вкратце объяснил, что это, несомненно, мадемуазель Денев лично искромсала серый шелк. Совершенно опустошенная, Луиза рухнула на стул, который он вовремя пододвинул ей. Она дрожала от облегчения: значит, все-таки она все скроила правильно. Дополнительным утешением для нее было разъяснение того недоразумения, которое спровоцировала двуличная контролерша.
— Ты из-за меня лишился работы, Уилл, — произнесла она с состраданием, когда он все ей рассказал.
Он улыбнулся, положив руку на стол, за которым они сидели.
— Я все равно собирался уезжать. Я добился того, чего хотел, — познакомился с методами кройки и шитья во французской промышленности и с тенденциями в парижской моде. Теперь пора возвращаться на родину и открывать собственное дело. Сначала, конечно, все будет довольно скромно, но у меня есть патент на швейную машинку, я намерен набрать себе учеников, которые будут учиться шить на ней и на других, которые я еще изобрету. Машинки ни в коем случае не заменят собой ручной труд, зато они ускорят производство.
Катрин выразила сомнение:
— Дамы не станут носить одежду, сшитую на машине.
Луиза возразила:
— Уилл имеет в виду готовое платье.
Он утвердительно кивнул, на лице Катрин отразилось легкое пренебрежение.
Уилл вопросительно посмотрел на Луизу.
— Что ты теперь намерена делать?
У нее было достаточно времени, чтобы во время прогулки обдумать свое ближайшее будущее.
— Что за вопрос. Попробую как-нибудь снова заняться пошивом дамского платья.
— Но как? — спросил он.
— И где? — вмешалась Катрин. — Ни одна портниха не возьмет тебя без рекомендаций.
Луиза уверенно вскинула голову:
— Если я сама найду работу, мадам Камилла уже никогда не сможет опорочить мою репутацию. — И с сияющими глазами она изложила свой план. Она рискнет: будет говорить работодателям, будто только что вернулась во Францию, проработав некоторое время в Англии в качестве независимой портнихи. — Попробую попасть в швейный цех, в котором изготовляют продукцию на склад. Там оценят мое умение.
Катрин отнюдь не разделяла ее восторга и не скрывала этого. Уилл же полностью ее поддержал.
— Ты достаточно хорошо говоришь по-английски, любой поверит, будто последние два или три года ты прожила в Англии. По-моему, план замечательный.
Она была благодарна ему за доверие.
— Это единственный способ начать все заново и избежать ответов на ненужные вопросы.
— Я напишу тебе рекомендательное письмо, в котором будет указана твоя высокая квалификация, — предложил он. — Если хочешь, я составлю его таким образом, что твой будущий наниматель и не разберет, обучалась ли ты у меня кройке в Париже или в Англии.
— Это было бы чудесно! — И Луиза побежала за письменными принадлежностями.
Он написал рекомендательное письмо и попрощался:
— Может, еще когда-нибудь встретимся.
— Я надеюсь, Уилл, — искренне проговорила Луиза.
На секунду она вообразила, что, судя по его прощальному долгому взгляду, Уилл хочет поцеловать ее так же, как прошлой ночью, но потом поняла, что прощается он навсегда. Она стояла на пороге, глядя ему вслед, он обернулся, помахал ей рукой и скрылся за углом.
Закрыв дверь, Луиза услышала, как Катрин, по-прежнему сидя на стуле, что-то задумчиво говорит, подперев подбородок ладонью:
— Знаешь, а мне кажется, он был бы не против нанять тебя, когда начнет свое собственное дело.
Луиза не очень-то в это поверила.
— По-моему, ты ошибаешься.
Катрин проницательно посмотрела на нее.
— А если бы он позвал тебя, ты бы поехала?
— Нет, — решительно, без колебаний, заявила Луиза. — Мой город — Париж. Ни одно другое место не сможет предложить мне то, что я хочу получить от жизни.
Но она знала, что будет скучать по Уиллу. Их связывало уже слишком многое.
В ту же ночь Уилл отбыл из Парижа в дилижансе. Первую часть пути у него был один-единственный спутник — его соотечественник, который тоже возвращался на родину. Они обменялись парой дежурных фраз, затем каждый водрузил ноги на противоположное сиденье, надвинул на глаза шляпу и постарался как можно быстрее уснуть. Уилл почти уже задремал, когда его вдруг переполнила необычайная радость — он понял, как, сам того не сознавая, соскучился по родине. Он стал думать о встрече с Эллен, с которой уже более двух лет был помолвлен, проведя большую часть этого времени вдали от нее. Красивая, чистая и преданная, она не стала препятствовать его отъезду в Париж, желая ему только самого лучшего. Во Франции он, разумеется, не упустил ни одной предоставившейся ему возможности, в профессиональной сфере он расширил свои познания от азов портновского дела до вершин моделирования. И теперь знал, что предпримет в дальнейшем. Эллен, безусловно, будет и впредь поощрять его усилия, но вот даст ли согласие на брак ее отец, пока он не докажет, что преуспел, — это совсем другой вопрос. Он ни разу не целовал Эллен так, как целовал Луизу, поддавшись вспышке страсти, которая заставила его позабыть об Эллен. Холодный голос рассудка убеждал его, что внезапное вторжение Нанетт Денев пошло во благо, иначе возникли бы душевные осложнения, пробудь он с Луизой еще часа два-три. Но до конца жизни его теперь не отпустит чувство, что он потерял безвозвратно самое дорогое.
