Сидя на перевернутом ящике, Софи наблюдала за играющими Антуаном и Билли. Чтобы песок не попал на ноги, она надевала большие башмаки покойного мужа Клары. Со стороны это смотрелось смешно, и она смеялась шуткам рыбачек и мальчишек, дразнивших ее.
Софи ценила каждую минуту неожиданно выпавшего ей счастья и возможности отдохнуть от работы. Она слышала, что в «Олд-Шип» был временно приглашен повар на ее место, так что на работе все было в порядке. Ей нравилось смотреть в сверкавшую даль синего моря и слушать плеск волн, крики чаек, болтовню рыбачек, наблюдать за модными дамами, приходившими на пляж купаться.
Клара дала Софи старую соломенную шляпу, но солнечные лучи все равно пробивались сквозь ее поля, так что вскоре кожа Софи покрылась золотистым загаром. Том, часто заходивший в гостиницу, сделал ей комплимент. Увидев ее на пляже, он поинтересовался:
— Софи, что вы здесь делаете? Вы ушли из «Олд-Шип»?
Она удивилась, неожиданно увидев его, но не успела ответить, как из воды раздались встревоженные крики дам:
— Мужчинам сюда нельзя!
Том, осознав свою ошибку, быстро удалился по лестнице, успев крикнуть Софи:
— Давайте прогуляемся! Я хочу поговорить с вами!
Софи подозвала Билли:
— Иди и скажи тому джентльмену, который только что был на пляже, что я не могу подняться к нему наверх, потому что у меня поранены ноги. Передай, что я приеду домой в повозке около половины седьмого, и он может прийти, чтобы поговорить.
Билли выполнил ее поручение, и Софи видела, как Том дал мальчику монету за то, что тот передал сообщение. Билли вернулся, держа в руках монету в шесть пенсов.
— Посмотри, что у меня есть, и мужчина сказал, чтобы ты не думала ни о какой повозке. Он будет ждать тебя в нанятом экипаже, потому что хочет, чтобы ты поужинала с ним.
— Он так сказал? — воскликнула Софи и посмотрела вверх, но Том уже ушел.
Когда подъехал мистер Помфрет, чтобы отвезти Софи домой, Том уже ждал девушку. Он поприветствовал ее и взял на руки.
— Я позабочусь о вас, — произнес он.
— Тогда я желаю вам обоим приятного вечера, — проговорил мистер Помфрет.
Софи, улыбнувшись настойчивости Тома, вздохнула:
— Вы даже не спросили меня, может, я предпочитаю поехать домой, Том!
— Потом я отвезу вас домой, — он бросил взгляд на ее ноги. — Какого черта, что у вас на ногах?
— Обычные рыбацкие боты. Неужели вы никогда не видели таких?
— Да, но не на женщине.
Она засмеялась и вынула из них забинтованные ноги.
— Вот! Так лучше?
— Ненамного. — Он устроился на сиденье рядом с ней и натянул поводья. — Я бы предпочел видеть ваши пальчики.
Софи искоса взглянула на него.
— Вы знаете, я не могу идти на ужин в таком виде! Весь подол моей юбки в песке и пыли, волосы взлохмачены, а эта шляпа впору огородному пугалу!
— На вас она смотрится, как будто ее делала специально на заказ лучшая модистка.
— Не ерничайте! — Она сняла шляпу. — Почему вы вернулись в Брайтон?
— Мой агент сообщил, что здесь продается собственность, которая может заинтересовать меня. И вот я здесь.
— А как вы отыскали меня на пляже?
— Я случайно увидел вас, когда шел в «Олд-Шип». Я рассчитывал встретить вас там.
— Кстати, вы заезжали снова на ферму Миллардов? Рори передал мне, что вы велели.
— Я предполагал, что вы спросите об этом. Больше такого не повторялось, а миссис Миллард регулярно навещает и ухаживает за могилой Маркуса.
— Она мне обещала… — Софи рассеянно опустила взгляд, медленно сгибая неровный край шляпы. — Спасибо, что вы подсказали Рори, чтобы он выбрал удачный момент и рассказал мне все.
— Я очень расстроился, услышав эту историю, — признался Том и добавил бодро: — но в этот раз у меня для вас хорошие новости с фермы. Один из сыновей Миллардов обручился, а его брат, по словам миссис Миллард, ухаживает за деревенской девушкой. Так что, возможно, скоро оба женятся, и вы сможете съездить на ферму.
— Я надеюсь на это. — Софи подняла голову и огляделась по сторонам. — Куда мы едем?
— Поужинаем на природе.
Девушка засмеялась, откинув назад голову:
— Тогда я не буду выглядеть чересчур нелепо в таком виде.
Он засмеялся вместе с ней, и обоим стало легко и весело. Они проговорили всю дорогу, пока не доехали до холма, который Том выбрал местом для пикника.
Софи ждала в экипаже, пока ее спутник достал плед и расстелил на траве, а затем поставил на него корзинку. Потом вернулся за девушкой, аккуратно взял на руки и посадил на плед.
— Как здесь красиво, Том, — восхищенно произнесла Софи. — За их спинами росли деревья, а внизу с высоты холма был виден город, издали напоминавший расстеленный разноцветный ковер, за которым начиналось бескрайнее синее море, где утопали последние лучи закатного солнца.
— Ваша болезнь помогла нам сегодня встретиться, — сказал Том. — Если бы не это, вы были бы на работе, а я бы спрашивал, как и где мы снова можем увидеться, прежде чем завтра я снова уеду.
— Так скоро?
— Увы, да. У меня деловая встреча, и я должен поторопиться. — Том снял с корзинки льняную салфетку. — Посмотрим, что в «Касл-Инн» приготовили для нас.
В корзине оказалось превосходное угощение и бутылка дорогого вина. Софи перекусила в полдень на пляже и сейчас проголодалась, так что Том угадал. Они ужинали и разговаривали о разном. Особенно ей интересно было узнать о необыкновенных сокровищах, которые ему приходилось держать в руках по роду своей деятельности.
— Я так много говорю, — произнес он извиняющимся тоном. Мужчина сидел, подогнув одну ногу.
— Нет, вовсе нет, Том, — заверила Софи. — Я очень хорошо понимаю, что вы увлекаетесь, когда рассказываете, и забываете обо всем. Я бы чувствовала то же самое.
— Мне не всегда везет. Однажды принц Уэльский увидел в моем магазине стол, который я не собирался продавать, но решил, что эта вещь непременно должна принадлежать ему. Существует старая традиция, согласно которой нельзя отказывать его королевскому высочеству, когда он желает что-то купить. Но я отказал.
— А почему этот стол стоял не у вас в доме?
— Он находился в магазине для интерьера. Я и не знал, что принц был в Лондоне в это время. — Том наблюдал, как девушка собирает остатки ужина и складывает их в корзину. Он отлично знал себя и понимал, что очарован ею. Его голос дрогнул. — Софи…
— Что? — Она закрыла корзинку и подняла на Тома свои большие глаза, которые сейчас были одного цвета с морем. Ее взгляд обескуражил его, и он не смог признаться, а вместо нежных слов произнес:
