— Как у тебя оказалось эта бесценная вещь? — глядя ему в глаза, поинтересовалась Айрин.
Грегори взял кольцо и, надев ей на палец, поцеловал ее руку.
— Это кольцо много лет хранилось в нашей семье. Оно досталось моему прадеду еще в те времена, когда он держал ломбард. Неизвестно, кто принес ему это кольцо, кто мог расстаться с ним. По семейной легенде, оно хранилось в маленькой старинной коробочке вместе с закладной квитанцией. Возможно, с тех пор, как Эмма Гамильтон сняла его со своей руки, его больше никто не носил.
Он снова поцеловал Айрин. Грегори любил ее еще сильнее, чем раньше. Они полностью отдавались любви, забыв обо всем на свете, заново открывая друг друга. Их души и тела слились в единое целое, словно говорили на понятном только им двоим языке.
Находясь в казино, Габриэль все больше переживала из-за своей ошибки. Зачем она отказалась дать Айрин деньги? В ней проснулись угрызения совести: внучке она была обязана сегодняшним триумфом, ведь ее сногсшибательный наряд сделали в скромной мастерской Айрин на узкой улочке недалеко от главной площади Монте-Карло.
На следующее утро сразу после открытия магазина эту улицу заполонили кареты. Несколько дам, выйдя из экипажей, спешили в маленький магазинчик, в котором уже толпились люди. Они буквально вырывали из рук Айрин эскизы украшений. Один рисунок разорвали пополам две потенциальные заказчицы, пытаясь вырвать его друг у друга. Возбужденные дамы хотели купить все — от колье до накидки, в которых блистала Габриэль вчера вечером в казино. Айрин и Ивонна сбились с ног, разбираясь с посетительницами. Чтобы избежать столпотворения. Айрин решила назначить встречи в гостиницах или виллах, где они проживали, чтобы в спокойной обстановке обсудить их пожелания и условия заказов. Имена клиентов мужского пола Айрин также занесла в свой список, видя, как дамы бесцеремонно оттеснили их в сторону. Убедившись, что популярный дизайнер действительно записала их имена, джентльмены удалились.
Артур предусмотрительно не распустил свою временную команду. Когда мастера явились за расчетом и инструментами, он вернул их на рабочие места, сказав, что новых заказов хватит на несколько месяцев вперед. Дело пошло. Положение Айрин заметно упрочилось. Артур был уверен, что отныне молодая женщина, которую он знал еще ребенком и чей талант распознал с ранних лет, будет иметь успех. Айрин тоже мечтала, что в области ювелирного дизайна эпохи ар-нуво ее имя встанет в один ряде такими громкими именами, как Фуке, Готре, Лалик, Вевер и Тиффани.
У Артура Лукаса были и другие причины уговорить Айрин расширить мастерскую. Рано или поздно он подыщет себе преемника, который займет его место. Среда временных мастеров у него уже был на примете такой кандидат, и при первом удобном случае он собирался назвать Айрин его имя. Что касается его самого, то нагрузки последнего времени показали, что он сильно сдал, не мог долго сосредоточиваться на сложной ювелирной работе, резко ослабло зрение.
Если последний аврал показал Артуру, что он состарился, то Ивонну он буквально вернул к жизни: она с радостью снова взялась за иглу. Это ее руками была сделана знаменитая мантия, расшитая драгоценными камнями, которая наделала столько шума в казино. Ивонна согласилась и впредь брать на себя такую работу. Это означало, что стоять за прилавком ей долго не придется, и теперь она будет возиться на дому со своими любимыми шелками и атласами.
Айрин тоже была счастлива. Ей нравилось преодолевать трудности, но так быстро покорить свет — а заодно и полусвет — она не могла даже мечтать. Уже одного этого успеха было достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой, но в этот раз судьба оказалась к ней так щедра, что вдобавок подарила ей любимого человека. Жизнь открывала перед ней новые горизонты. Айрин сожалела только об одном: при ее занятости и успехах в бизнесе у нее оставалось слишком мало времени на личную жизнь, на человека, с которым ей хотелось быть ежеминутно. Грегори и сам вел активную деятельность на Ривьере. В его отсутствие Айрин часами просиживала за столом, создавая новые эскизы или встречаясь с заказчиками. Артур признался ей, что во время первого визита в мастерскую Грегори предложил им поставлять камни и другие материалы, если в этом будет необходимость. Это означало, что ко всему прочему они будут связаны еще и бизнесом. Увлеченная тонкостями искусства ар-нуво, Айрин до сих пор использовала относительно недорогие материалы: стекло, бронзу, слоновую кость и перламутр. Поэтому изысканные в художественном отношении изделия она могла продавать по вполне доступным ценам. Однако для определенной категории клиентов ценность ювелирного украшения измерялась только его коммерческой стоимостью, а не художественным мастерством, и Айрин приходилось пользоваться традиционными материалами — золотом и драгоценными камнями, по примеру своего отца. К счастью, София помогала ей в материальном смысле, и Айрин могла не задумываясь приобретать нужные камни не только у Грегори, но и у других торговцев бриллиантами. Иногда, подсчитывая расходы, она приходила в полное отчаяние. К счастью, ювелирные украшения были таким товаром, который люди не привыкли покупать в кредит, как это часто бывает с изделиями портных и модисток. Поэтому счета оплачивались без особых задержек, и кошелек Айрин снова пополнялся, открывая путь к новым тратам, которым не видно было конца. Многие заказчики приносили собственные изделия, чтобы переделать их по новому дизайну, а иногда и драгоценные и полудрагоценные камни, что было еще выгоднее для мастерской. Тогда Айрин не надо было тратиться на материалы. Однако, несмотря на это, расходы были огромными.
До отъезда из Монако Грегори решил показать Айрин свою строящуюся виллу на мысе д'Эй. Крыша была готова, но интерьер ограничивался голыми стенами, полом и незастекленными окнами. Осмотрев весь дом, они сели на террасе, откуда сквозь кокосовые и финиковые пальмы открывался изумительный вид на море.
— Прекрасный дом получается, — с энтузиазмом сказала она. — Жаль, что ты не сможешь жить в нем круглый год.
Грегори сел рядом и взял ее руки:
— Но ты сможешь, Айрин.
Ласково посмотрев на него, она проговорила:
— Нет, я не могу. Давай жить сегодняшним днем, радоваться, что мы вместе, а не строить планы на будущее. Так будет лучше, и мы оба это прекрасно понимаем. — Она умолчала о визите Лилиан, которая сообщила ей о том, что Грегори просил ее о разводе. Несмотря на все попытки Лилиан сохранить этот брак, Айрин надеялась, что когда-нибудь все разрешится в их пользу, однако трезво оценивала сложившуюся ситуацию. Статус женатого человека Грегори не способствовал уверенности в их будущем. — Если я поселюсь в твоей вилле, мы будем зависеть друг от друга, а мы оба этого не хотим.
— У тебя будет полная свобода действий. Ты можешь делать все, что захочешь.
Айрин покачала головой:
— Нет, не могу. И ты бы не смог.
— Я тебя не понимаю.
— Если бы мы жили под одной крышей, я бы очень изменилась, — пояснила она, с любовью глядя на него. — Нет, я не стала бы тебя меньше любить. Просто у меня появились бы новые желания. Я бы захотела засыпать и просыпаться в твоих объятиях, как жена. Я начала бы мечтать о детях, о настоящей семье. А этого у нас никогда не будет. Если бы у нас появился ребенок, то в глазах общества он считался бы незаконнорожденным, а этого я не могу допустить. К сожалению, мир жесток. Если бы мы жили вместе, я бы требовала от тебя все больше внимания. Возможно, мне не захотелось бы вообще оставаться одной. Сейчас у меня нет чувства собственности по отношению к тебе, но я слишком хорошо себя знаю и боюсь, что такое возможно.
