— Я готов пойти на такой риск.
Она снова покачала головой:
— Нет, это было бы нечестно с моей стороны. — Она поцеловала его в губы. — Сейчас мы не требуем друг от друга невозможного, не предъявляем претензий, не бесимся от того, что не можем жить, как нам хочется. Сейчас мы расстаемся и радуемся новой встрече. Пусть наши отношения такими и останутся. Мы взрослые люди и любим друг друга. Пусть все будет так, как есть. — Айрин поднялась, не вынимая руки из его рук. — А теперь нам пора уходить. Не смотри на меня такими грустными глазами. Когда-нибудь и здесь мы проведем счастливые минуты, даже если все будет складываться не так, как хочется.
По пути к машине, стоявшей неподалеку на пыльной дороге, Грегори рассказал ей о недавнем разговоре с Лилиан, в котором просил, а вернее, требовал у нее развода.
— Она была у меня в магазине и все рассказала, — призналась наконец Айрин и передала их разговор. Она только не упомянула о том, что Лилиан не сомневалась, что когда-нибудь они снова соединятся. Из суеверного страха Айрин не хотела даже повторять ее слов, чтобы не накликать беду.
Для Грегори было вдвойне мучительно слышать из уст любимой женщины о вызывающем поведении своей жены. Он окончательно убедился, что его брак давно рухнул.
— Наверное, тебе покажется странным, но Лилиан никогда не считала, что изменяет мне. Она по-своему любила меня, насколько это возможно для нее, но постепенно я начал понимать, что ее интересует только карьера. Ее выходки сделали невыносимой нашу совместную жизнь. Наш разлад достиг высшей точки, когда она по неосмотрительности забеременела. Думаю, что каждый мужчина когда-то задумывается о сыне. Я тоже надеялся, что это изменит наши отношения в лучшую сторону. Несмотря на свои три месяца беременности, она еще пела на сцене одного из лучших мюзик-холлов. Тогда ее заметил директор театра «Гейэти», или «босс», как она его называет. Он вызвал ее на собеседование, которое она успешно выдержала, и в тот же день она сделала подпольный аборт.
— Боже мой! — воскликнула Айрин.
— Она вернулась домой полумертвая, истекая кровью. Я вызвал доктора, которому с трудом удалось ее спасти. Я, как мог, поддерживал ее, а она умоляла меня не разводиться с ней. Она боялась только за свою карьеру в «Гейэти», но сама понимала, что это конец нашего брака.
— Тогда она заставила тебя поклясться, что ты никогда не разведешься с ней?
— Разумеется, я готов был на все, чтобы спасти ее жизнь. Когда опасность миновала и Лилиан окрепла, мы расстались. Я уехал в Голландию и открыл офис в Амстердаме, пока смерть отца не заставила меня вернуться в Лондон. Боюсь, она всегда будет чинить мне препятствия. Я не вижу выхода из этого тупика, во всяком случае, в ближайшем будущем. После того как она поступила в «Гейэти», ее больше всего пугает скандал, связанный с разводом.
— Единственное, что она не в силах, — это запретить нам любить друг друга, правда? — сказала Айрин, стараясь его успокоить.
— Любимая, ты моя единственная любовь, — сказал он, взяв ее за плечи.
— Я знаю, — прошептала она.
Айрин взяла его под руку, и они пошли дальше, глядя друг на друга.
В конце недели их ждала очередная разлука. Когда Грегори уехал по делам, Айрин с удвоенной силой погрузилась в работу, чтобы наверстать часы, проведенные с Грегори. Не успев проститься, она уже начала тосковать по нему, предвкушая радость новой встречи. Напряженная работа помогали ей скоротать дни ожидании. Айрин никогда не знала, когда он вернется. Она взяла себе и помощь двух продавщиц, одела их и белые шифоновые блузы и серые шелковые юбки, сама же носила элегантные платья в пастельных тонах. Большую часть дня она проводила и своей гостиной наверху, облачившись и комбинезон.
Однажды, спустившись в магазин, Айрин, к своему крайнему удивлению, увидела там императрицу Евгению, как всегда, и черном, с букетиком пармских фиалок на поясе.
— Здравствуйте, мисс Линдсей. Я слышала, вы открыли здесь магазин, и хотела пожелать вам успехов.
— Благодарю вас, мадам.
Визит столь высокопоставленной дамы свидетельствовал о хорошей репутации ее магазина. Простой ремонт цепочки для такой клиентки делал честь ее фирме. На этот раз императрица обратилась по поводу броши с изумрудом, подаренной покойным Наполеоном Третьим.
Айрин сама занялась ремонтом. Во все времена драгоценные украшения были средством выражения чувств мужчины к любимой женщине. Она вспомнила о кольце, которое подарил ей Грегори, символе великой любви, не знающей войн и преград. Ей казалось, что на ее руке кольцо засияло по-другому, будто в него вдохнули новую жизнь.
Наряду с продажей и дизайном ювелирных изделий в задачу Айрин входили еще два вида работ. Некоторые клиентки заказывали копии дорогих изделий, но с менее ценными камнями, а оригиналы украшении надевали только в исключительных случаях, большую часть времени храня их в банковском сейфе. Такие услуги в свое время оказывал ее отец. Айрин изредка тоже изготовляла копии. Другой вид услуг раньше был ей совершенно незнаком: такие сделки отец совершал и атмосфере пашой секретности, с участием только главного продавца. Впервые столкнувшись с подобной операцией, Айрин немного растерялась.
Однажды, когда Айрин находилась у себя в квартире, ее вдруг вызвали в магазин, где ожидала дама довольно высокомерного вида, желавшая поговорить с ней лично. Айрин отвела ее в небольшой кабинет, где можно было побеседовать с глазу на глаз.
Как только закрылась дверь, дама торопливо достала из сумочки обтянутую кожей коробочку, в которой лежала изящная эгретка
[3]
из драгоценных камней в форме ветки сирени.
— Сколько вы можете дать за эту вещь? — спросила она. Видя удивление владелицы магазина и решив, что Айрин хочет набить цену, агрессивно заметила: — Не делайте вид, что это вас не интересует. Все ювелиры в Монте-Карло пользуются таким приемом, зная, что игроку нужны наличные деньги. И не думайте, что я не знаю истинной цены этой вещи.
Айрин отодвинула коробочку и встала:
— У нас приличное заведение, мадам. Мы не занимаемся мошенническими операциями. Обратитесь в другой магазин.
Выражение лица и поведение посетительницы мгновенно изменились.
— Прошу меня извинить. Я очень возбуждена. Конечно, я должна была догадаться, что императрица Евгения не будет патронировать сомнительное заведение. Честно говоря, я пришла сюда, зная вашу безупречную репутацию. Пожалуйста, сколько вы можете дать за мою вещь? Умоляю, скоро откроется казино, а мне не на что играть.
Айрин снова села. «Как ужасна участь игрока, одержимого этим пороком», — с грустью думала она, но не в ее правилах было осуждать людей. Взяв в руки эгретку, она внимательно изучила ее через ювелирную лупу. Камни были безукоризненными, хотя само изделие не представляло для нее интереса. Она назвала цену, и женщина мгновенно согласилась. Как это принято в таких случаях, она сообщила Айрин необходимые данные о своей личности, и та выписала ей банковский чек, который счастливая посетительница буквально вырвала у нее из рук. Не успела Айрин выйти кабинета, как та, хлопнув дверью, уже выскочила на улицу.
