— Кто вы такая? Что вы здесь делаете? — высокомерно бросила одна из них.
— Я здесь по повелению ее императорского величества.
Дама пожала плечами и, усевшись рядом с другой, начала о чем-то с ней шептаться. Обе дамы не обращали на Маргариту никакого внимания. Когда в соседнем зале звуки фанфар возвестили о появлении там императрицы, обе дамы вскочили на ноги, суетливо оправляя на себе платья, прически, туалеты. Через минуту обе створки громадных дверей, также инкрустированных малахитом, распахнулись и возникший в дверном проеме лакей подал дамам знак входить.
Маргарита сидела, не зная, относится ли это также к ней или нет. Лакей тут же развеял ее сомнения:
— Вы тоже, мадемуазель!
— Что происходит? Объясните мне, пожалуйста.
— Вас удостоили высокой чести присутствовать на вечерней церемонии вручения портрета императрицы, во время которой ее императорское величество лично вручает придворным дамам, снискавшим ее особое благоволение, небольшой свой портрет, усыпанный бриллиантами. Две присутствующие здесь дамы — баронесса Борисова и графиня Михайлова должны получить сегодня эту почетную награду. Это один из самых высоких знаков отличия при дворе императрицы.
— Мне будет чрезвычайно интересно все увидеть! — Маргарита встала, польщенная великодушием Елизаветы, которая, судя по всему, позволила ей присутствовать на почетном и церемониальном награждении, предназначенном для особо приближенных к императрице дам.
Маргарита вошла в огромный, ярко освещенный и пышно украшенный зал и, быстро оглядевшись вокруг себя, скромно встала возле стены. Зал был настолько велик, что, несмотря на то что в нем находилось несколько сотен гостей, не возникало ощущения скученности и тесноты. Приглашенные стояли, вытянувшись вдоль длинных стен зала, образуя между собой широкий проход, ведущий прямо к подножию трона. На троне под красным балдахином на фоне двуглавого российского орла восседала Елизавета. Справа от нее стоял Петр, слева — Екатерина, похудевшая, осунувшаяся и, вероятно, очень бледная, если бы не обильно наложенные румяна.
Как только приблизившиеся к трону две дамы склонились в низком реверансе, Елизавета встала. После того как придворный зачитал вслух хвалебный панегирик заслуг графини Михайловой перед троном, императрица взяла один из двух бриллиантовых портретов, лежавших на бархатной подушечке, которую держал, стоя на одном колене возле трона, юный паж. Приколов портрет к корсажу платья графини, Елизавета расцеловала ее в обе щеки.
Как только графиня отошла в сторону, вперед выступила баронесса Борисова. Помрачневшая Елизавета окинула самодовольное лицо баронессы с плохо скрытой неприязнью. Елизавета прекрасно помнила, как однажды баронесса посмеялась над ней, когда она, случайно поскользнувшись, едва не упала. Более того, это несносная баронесса распускала сплетни, будто она, императрица, платит своим любовникам! Это она, красотой которой до сих пор восхищаются мужчины и бегут к ней, стоит ей только поманить пальцем.
— Постойте! — хриплым голосом прервала она придворного, начавшего было зачитывать наградной лист. — Тут явное недоразумение. Баронесса Борисова не заслуживает столь высокой награды за свою надменную двуличность и презренную ложь. Убирайтесь прочь с моих глаз, баронесса Борисова. Ваше присутствие крайне нежелательно при моем дворе.
Баронесса была унижена и повержена. Она побледнела, ее лицо приобрело пепельный оттенок. Она отшатнулась назад, бормоча что-то в свое оправдание. Елизавета махнула ей рукой, делая знак удалиться. Расстроенная баронесса упала бы в обморок, если бы ее не подхватил на руки ее муж, поспешивший на помощь. Гул в зале стих, все стояли молча, словно пораженные громом. Придворный, читавший наградные листы, получил знак продолжать читать дальше, его высокий голос гулко раздавался под сводами зала. Из-за спин придворных, где-то около выхода, раздавались приглушенные рыдания баронессы.
— Вторая награда достается мадемуазель Маргарите Лоран, чье несравненное мастерство и вдохновенное творчество позволили создать ряд непревзойденных шедевров! Ее платья будут бережно храниться, чтобы в будущем потомки могли видеть их и восхищаться ими.
Маргарита от изумления окаменела. Константин Дашкин, присутствовавший среди гостей, тихо подкрался к Маргарите сзади и подтолкнул ее вперед, прошептав на ухо:
— Иди быстрее! Ты заставляешь ждать ее величество!
В зале повисла гнетущая тишина. Маргарита нерешительно двинулась вперед — к трону императрицы. Всеобщее удивление возбудил не внезапный поворот в церемонии награждения — императрица и раньше награждала людей из более низкого сословия, тем более что придворные и прежде сталкивались с подобными проявлениями противоречивого и вспыльчивого характера ее величества. Больше всего возмутило придворных унижение баронессы на глазах у всех наряду с возвышением какой-то простой вышивальщицы — слишком разителен был контраст. Именно поэтому они с нескрываемой враждебностью смотрели на шедшую к трону девушку, густые волосы которой отливали то золотом, то медью под светом множества свечей. Молча, словно отказываясь верить своим глазам, все наблюдали, как императрица, улыбаясь и что-то говоря по-французски, прикалывала свой портрет к корсажу вышивальщицы.
Наконец церемония завершилась, оркестр начал играть веселый марш. Вокруг графини Михайловой столпилась куча народу, все торопились поздравить награжденную графиню, тогда как вокруг Маргариты образовалась пустота как следствие всеобщей скрытой неприязни. Внезапно перед Маргаритой появился улыбающийся Константин Дашкин.
— Поздравляю вас! Какой успех! Какой сюрприз! — Он подхватил ее под руку, готовясь вместе с другими идти танцевать. — Но будьте готовы к тому, что вам не позволят носить эту награду.
— Прочему вы так считаете?
Танцующие выстраивались парами в один ряд следом за императрицей и ее напарником, Константин вместе с Маргаритой заняли свое место в веренице.
— Здесь нельзя говорить об этом. Нас могут услышать. Во дворце на новогоднем празднике собралось около трех тысяч гостей, надо будет выбрать удачный момент и отойти в сторонку, а затем мы опять снова тихонько присоединимся ко всем.
Они незаметно выбрались из толпы танцующих в соседний зал.
— Теперь вы расскажете мне, в чем дело? — обратилась к Константину Маргарита, когда они очутились наедине.
Константин дернул за колокольчик.
— Садитесь, Маргарита. Сперва давайте чего-нибудь выпьем.
Лакей вырос словно из-под земли. В руках он держал поднос с вином и водкой. Константин отослал лакея, а сам принялся ухаживать за Маргаритой. Усадив ее на диван, он подал ей бокал с вином, тогда как сам налил себе одну за другой три рюмки водки и выпил их залпом.
— Так-то лучше, — с удовольствием заметил он.
— Ну, говорите, вы же обещали мне все объяснить, — нетерпеливо спросила Маргарита.
— Ладно, слушайте. Императрица воспользовалась вами, причем самым некрасивым образом, чтобы отомстить баронессе, — глядя ей в лицо, сказал Константин. — Ее величество страшно капризна и злопамятна. Сегодня вечером вы помогли ей отомстить, и только. Не питайте насчет себя никаких иллюзий. Что касается ваших драгоценных платьев, то они будут храниться вместе с сотнями других. Вот и все.
