Мантихора пожирает окровавленные глаза Христианского Астролога и лакает воду у ног Чингисхана, который верит, что стоит в живительном источнике.
ЧИНГИСХАН: Будет правильно умертвить Священника Иоанна после того, как к моим ногам, утомленным путешествием, вернется сила из молодящего источника, чья вода проистекает из карбункула, рубина, алмаза, опала, крови и воды Христа, Бога христианского.
АЛАОДИН: Пасть Мантихоры — край чаши источника, и — как сказал орлом унесенный ребенок Ганимед
[74]
или святой Иоанн
[75]
— ад будет следовать за четырьмя всадниками в конце света
[76]
. Соберем кровь в какую-нибудь купель, ибо у нее цвет королевской крови. Не целые ноги, а два обрубка качаются, переливаясь, в пасти Мантихоры подобно двум вырванным с корнями зубьям.
ЧИНГИСХАН: Как нежна вода, вокруг моих ног собранная складками, подобно очкам из розового хрусталя.
МАРКО ПОЛО: В рай шейха, горского пророка, я приведу принцессу Белор, дабы вечно там ее видеть и слышать, как она поет и играет на инструментах.
ПРИНЦЕССА БЕЛОР: Отец мой, я знаю, что вас предательски умертвят, но — не сумев предотвратить убийство — я буду виновна не более, чем этот мудрый старец, прикончивший отца своего Хасана ибн Саббаха
[77]
, Алаодин, горный шейх, начальник асасинов — великий пророк, и в своем раю он соединит меня с молодым и мудрым венецианцем.
АЛАОДИН: Этих странников я пошлю воевать против Священника Иоанна. А вы, мессир Астролог, не оступитесь: здесь ступеньки. И осторожней проходите сквозь этот легкий туманный столб: ведь это видение.
АКТ III
Долина Тангут.
ЧИНГИСХАН (на земле, на куче опилок),
МАРКО ПОЛО (вооружен)
ХРИСТИАНСКИЙ АСТРОЛОГ, СКИФ АЛБЕН
ЧИНГИСХАН: Где же крепость и где две горы? Вкруг мышц моих ног — кованый лед, а ступня и бедро разрезаны линией твердой воды. Чья эта кровь? Часть моего тела растаяла в теплой воде как воск. Вода у источника — да окрасится кровью! О, Пророк, верни меня в рай. Я готов идти умерщвлять Священника Иоанна и мельтешить у него под ногами, с культяпками на весу и в шлеме по ягодицы. Мой благодетель раздавит меня носком сапога, и тогда, наконец, я отправлюсь в рай, покачиваясь на волнах какой из четырех рек? Молоко обволакивает и смягчает, мед привлекает к ранам мух, вино обжигает, а вода видеть красное позволяет. Увы!
Он умирает
[78]
.
МАРКО ПОЛО: Теперь, когда великий Хан мертв, против Священника Иоанна придется выступить мне одному, хотя я не совсем уверен, что окажусь победителем; ибо, надеясь обрести этот рай на земле, исповедую ересь и рискую в смертном грехе умереть. Зеленоглазый Скиф Албен, видящий лучше рыси, ясновидящей сквозь каменья, и слышащий лучше ночного рогатого ворона, слышащего далекие крики, ответь мне, что в сей миг говорит Священник Иоанн?
СКИФ АЛБЕН: «Как посмел Алаодин просить мою дочь для своего рая? Неужели он забыл, что он мой подданный и раб? Возвращайтесь к нему и скажите, что я скорее сожгу свою дочь, чем отдам ему, и что он предал меня, своего господина, а значит смерть заслужил»
[79]
.
МАРКО ПОЛО: Посмотрите, за кем будет победа.
СКИФ АЛБЕН: Глаза не могут видеть будущее.
МАРКО ПОЛО: Тогда вы, Христианский астролог, слепой, посмотрите, за кем будет победа.
ХРИСТИАНСКИЙ АСТРОЛОГ: Вот на земле две половинки одной тростинки: одна это вы, другая — Священник Иоанн. В зависимости от того, какая окажется сверху, — причем так, чтобы никто до них не касался, — вы победите или же он
[80]
.
