— Вы умеете шугить! — успокоился рассказчик. — Для управления «сорок четвертым» требуются совсем другие навыки, чем на Ми-8. Но мне очень нравится эта маленькая машинка, на Земле я поменял уже две штуки и отказываться от модели не собирался.
— У меня был приятель, фанатично преданный «Робинсонам», — сказал я, принимая эстафету, — так он говорил, что этот вертолет опаснее сифилиса — подцепить заразу легче, и при этом не лечится. В последние годы в Нижнем Новгороде таких хватало.
— Во Франции тоже много инфицированных, — кивнул Жан. — Правда, большинство предпочитает модификацию Raven, вот она с полозьями.
— А нельзя ли подробней о технических характеристиках? Мы слышали, что улетел вертолет двухместный, а здесь видим четырехместный…
— Да что они понимают, для обывателя все вертолеты одинаковы. В том-то и дело, Коста! Поэтому и говорю о специальной модели! Салон такого геликоптера обычно оснащен сиденьями «два плюс два», они очень удобные, попробуете… Все четыре приподнимаются, освобождая доступ к багажным отделениям. Однако в найденном вертолете второго ряда не было вообще — их просто не поставили на заводе! Получился большой грузовой отсек. И он очень понравился властям Берна! Характеристики Роби? Я коротко. Объем двигателя восемь и две десятых литра, мощность у инжекторных и карбюраторных версий разная, инжектор чуть посильней, это уже Robinson R44 II. А у меня карбюраторный двигатель Lycoming, поршневой, оппозитный, шестицилиндровый, он же установлен на некоторых самолетах типа Cessna.
— Немного знакомы, изучали, — не выдержал я.
— Изучали авиадвигатели?
— Было у нас одно задание, уже выполнили…
— Если что еще интересно — спрашивайте сразу. А потом я продолжу, все равно ведь будете перебивать.
— Будем. Какой расход? — поинтересовался я.
— Расход топлива у машин этой модели — один литр на одну минуту полета, — ответил пилот. — Если на приборной доске загорается соответствующая сигнальная лампочка, значит, топлива осталось всего на шесть минут полета, необходимо срочно подыскивать место для посадки.
— А топливо какое? — спросил Гоб.
— Используется бензин 100LL.
Напарник быстро глянул на меня.
— Наш Б-91/115, — бросил я в его сторону. — Эльза именно такой заказывает у Сотникова. Давай дальше, дорогой Жан.
В себя он пришел быстро.
Смотрящие — существа мудрые, знают, что, когда и кому дарить, и тут они не ошиблись. Заинтригованный Ренггли, быстро осознавший, что никаким другим способом ему из дебрей не выбраться, внимательно осмотрел драгоценный подарок, потом сделал пробный запуск двигателя, погонял немного и проверил вновь. Следующий шаг — пробный подлет на небольшую высоту. Вертолет над поляной висел исправно, все системы работали нормально. Акклиматизация ему не мешала — ведь он перенесся из аналогичного климата. Смена часового пояса? Для взрослого человека это некритично.
Наконец он решился, добил бортовой сухпай, упаковал тент и полетел на запад. По большому счету махнул куда глаза глядят.
Мне стало интересно! Не существенно, но все же:
— А почему именно на запад, Жан?
— По инерции, конечно. Куда же еще — вся цивилизация должна быть на Западе, как на Земле.
— Правильно ты решил, считай, что спасся от лютой смерти, тут даже дети знают: на востоке живут дикие азиаты-людоеды… И пьяные русские медведи с ядерными балалайками, — съехидничал Сомов.
— Не подумайте ничего плохого, господа! Никого не хочу обидеть! — заволновался наш хозяин. — Я вообще не представлял, где нахожусь, и тем более не мог подумать, что попал на другую планету! Куда же мне было лететь? Что бы вы решили, Мишель?
— Мишель опять шутит, — сказал я. — А ты, Жан, все правильно сделал.
За короткое время подлета к Рейну он успел заметить маленькую локалку.
— Сплошной лес! И вдруг прямо навстречу попадается домик на поляне! Я подошел ближе, посмотрел — тесно, без риска не сядешь, к тому же и сам дом выглядел нежилым… Полетел дальше. Только потом, уже в Базеле, я узнал, что в прибрежной тайге, как и в предгорьях, встречаются некие Rohstoffvorräte, как их называют швейцарцы, или RV, ничейные склады, расположенные в больших и маленьких строениях. Специальных. И там можно найти ценности: продукты питания, утварь, самую разнообразную технику, строительные материалы и многое другое. По слухам, можно найти даже оружие! Счастливчики, которым удавалось найти RV, быстро обогащались… Отличное занятие для пилота вертолета, не правда ли, господа?
— Выгодное занятие, — подтвердил я.
— Еще бы! Через некоторое время впереди показалась река, это был Рейн. Я вышел практически к Берну, издалека заметив его высокие башни и стены. Замок европейского типа, очень высокий! Многочисленные остроконечные башенки, фигурные зубцы, много окон, разбросанных по всей площади стен, самые нижние окна заложены. Вид — как на слащавых компьютерных заставках, демонстрация роскоши и власти. Перед центральными воротами построено дополнительное деревянное заграждение, есть ров, прямо в створе широких ворот стоит полосатая будка с часовыми, автомобили на стоянке… Можете представить мою радость — я больше не был одиночкой, летящим в неизвестность над безбрежным зеленым пологом дебрей! Рядом с замком виднелся приличный чистенький городок, поля, пашня, дороги, на реке — пристани, маленькие лодки… И белое судно.
— «Клевер», — угадал Сомов.
— Да-да! А когда я увидел полноценную вертолетную площадку возле замка… Прямоугольник с гаревыми дорожками посреди короткой травы, белый круг на площадке, ветровой конус, подъездная дорога, стоянка для пары машин. К площадке примыкал небольшой ангар, слева от него еще один домик, диспетчерская или зал отдыха экипажей. Сел не раздумывая! Несущий винт еще вращался, а к геликоптеру уже приближались сразу три автомобиля — там везде хорошее дорожное покрытие. Встретили меня очень хорошо. По какой-то причине Кураторы не дали швейцарцам летательного аппарата… А тут мы с Роби! Все произошло очень быстро, спокойно, лишь собеседования и опросы немного помотали нервы. Мне предоставили жилье, положили очень хороший оклад, ну а все проблемы, касающиеся обслуживания вертолета, решались моментально.
— Естественно, такое счастье привалило! — понимающе сказал Гоблин. — Был напряг, а тут присел вертак, и все стало ровно, громкое «ура!».
— Миша, давай по-английски, — напомнил я мягко. — Он сейчас переведет, Жан.
— Может, ты? — смутился друг.
— Давай-давай! Сам. Приучайся говорить культурно!
Уже стемнело, хорошо сидим.
Пока что разговору вполне хватает и вина, напиток медленно уходит, так и до крепкого не доберемся… Накатывать, похоже, нет смысла: слишком плотная закуска.
После окуней хозяин притащил созревшую в коптильне небольшую форель. Потрошеные рыбины резаны правильно, на балык и тешу, хозяин так раньше не делал. А зря, пусть учится! Как всегда, Сомов предпочел темно-золотистый балык, ему требуется больше доброго белка. Я же люблю чуть просвечивающуюся тешу — жирненькая, сочная, чуть подсоленная! Знаете, чего нам не хватало? Пары газет на столе. Чтобы яство на них разложить: пухлая бумага соберет лишний жир, можно пальцы вытирать. А потом все собрать и сжечь. Крепко въедающийся в руки рыбный запах можно убрать растительным маслом — чуть втереть, а потом вымыть с мылом. Если реагенты есть. Холодной водой бесполезно, останется. Еще один способ, универсальный — сунуть пальцы в свежий грунт, сыра земля таинственным образом сносит все постороннее. Грязновато, правда, потом ногти чистить…
