Пригнувшись, мы побежали к вертолету.
— Ну, как прошло испытание?
— В целом нормально, Коста, — ответил француз без следа улыбки. — Вот только двигатель как-то работает…
— Как?
— Неустойчиво, что ли. Может, дело в топливе? Оно могло испортиться.
Вполне могло. Не то чтобы испортиться, бензин мог потерять в качестве, сколько эти бочки стояли… И с каждым годом октановое число немного падало. Винт остановился, мы напряженно глядели на Ренггли.
— Есть конкретные предложения? — поинтересовался я нервно.
— Даже не знаю. Полет может быть сложным, даже опасным.
Это настроение пилота чувствовалось еще в процессе работы, оно вызревало, я его заметил. По фразам, по интонации, по глазам. И заранее приготовил рецепт.
— Так дело не пойдет, Жан, давай конкретно.
И тут пилот обрушил на несчастного Роби такой поток французских слов, что чуть не оглушил нас — выплескивается! Выражая злость и какую-то детскую обиду яростной жестикуляцией, он повернулся спиной, с силой шлепнул ладонями по стеклу и, с выдохом послав машине последний и, видимо, самый убийственный французский матерок, вновь повернул голову к нам.
— Как мне надо поступить, Коста? — спросил он свирепо. — Боже, я устал! Устал надеяться, устал всего бояться! Надо разбиться в лесу? Хорошо, я разобьюсь!
— Спокойно, Жан, без истерик! — Мне пришлось рявкнуть. — Я не дам тебе сесть на вынужденную в чащобе, откуда тебя черта с два вытащишь, но куда тут же устремятся все окрестные авантюристы, оказавшиеся ближе, чем мы!
— Но как?!
— Караваном пойдем, рядом! Джип не брошу, не обсуждается! Это сейчас легко разбрасываться найденным, а потом локти кусать будешь, — твердо заявил я, тоже начиная заводиться. — Отрезками, с ожиданием! Перебежками! Прыжками! Вот как! С параллельной разведкой и поочередным прикрытием в кустах!
Его загорелое лицо забавно сморщилось в раздумье — какие еще кусты, если этот русский имеет в виду вертолет? Черные брови нахмурились. Поняв, что мешать мне не стоит, Гоблин стукнул пальцем по рации, висевшей у него на груди, и отошел в сторону, чтобы связаться с Норой, которая стояла на посту у дороги.
— На малой высоте?
— А зачем тебе большая высота, Жан, скажи? Чтобы все желающие разглядели? Я не хочу стягивать на себя все возможные погони. И скорость держи поменьше, не знаю, лишний круг заложи… Я конечно же буду гнать как только могу, но скорости все равно разные. Учти, тебе будет полегче, Роби всегда может удрать по прямой, а «виллис» чаще всего будет привязан к дороге.
— Хорошо, попробуем так…
— Без всяких проб! Только так! И вот что еще: с тобой полетит Гоблин.
Мишка если и удивился, то виду не подал. А пилот удивился.
— Стоп! Но ведь раньше ты говорил, что рядом со мной сядет Нора, она гораздо легче, чем этот…
— А он тяжелей! Повторяю еще раз. С тобой. Полетит. Сомов. С пулеметом. И он будет беречь тебя, как свою маму! Кое-какая практика управления геликоптером у него действительно есть, так что подстрахует, мало ли.
Я этот гадский вертак за ноздри до дома дотащу.
И тебе, французишка, не оставлю даже смутной надежды на необдуманные поступки. И это мне нужно предусмотреть. Сомнительно, конечно, что он измыслит удрать. В лице Берна он имел прекрасную крышу, надежную, комфортную… Ради каких перин свалил? Чтобы поменять Швейцарию на Мадрид или Львов?
— Ничего сложного, — лениво произнес Сомов, сразу оценивший изменение раскладов. — Автомат-перекос, шаг-газ. Не паникуй, Женька, Мишган рядом будет! Главное, не скантоваться в зеленку, а если придется присесть, то встанем у дороги и займем круговую, Костя с Норой подскачут. Наши знают, не бросят. Так, Костян?
Пилот, сдаваясь, поднял руки вверх. Вот и ништяк.
— Сейчас я выхожу на связь с Берлином, обозначаю время начала движения, вы заливайте остаток топлива. Потом разбираем станцию, упаковываем оставшееся. Выдвигаемся ровно через час. Как поняли, прием.
Мишка показал большой палец, а француз, тяжко вздохнув, два раза кивнул.
— Все хорошо, мужики, мы практически уже приехали, — уже спокойно сказал я. — Чуть-чуть осталось.
А ты спокоен, Лунев?
Нет. Проблемы остались. Вот и с топливом непонятки. По расчетам француза, вроде бы до Березового хватит даже при столь нерациональном режиме полета. Только вот останется ли расход прежним? Если октановое число упало…
Нам обалденно повезло, что Харди Спайсер вместо старья поставил на джип современные кресла с трехточечными ремнями безопасности, — иначе бы мы уже несколько раз треснулись, потому что гнали как угорелые!
Как же я восхищался этой машиной! Сколько лет модели, и хоть бы хрен, работает, служит людям, чаще всего авантюристам, таким как мы с Сомовым. Мчимся! Еще ни разу так не втаптывал на «виллисе» — мощный дизель, новые возможности. Только бы ничего не отвалилось.
Позади раздался нарастающий рокот — Роби, чуть наклонив нос к земле, голодной гончей летел над магистралью, догоняют! Ху-ум! Геликоптер пролетел над нами, звук изменился, позволив мне насладиться эффектом Доплера. Впереди та самая полянка, где мы тренировались укрощать двухколесных уродцев. За ней Канони.
Пш-ш-ш…
— Здесь «Воздух». Костя, поселок еще спит, машин на внешней стоянке нет, возле ворот техники не наблюдаю. Фишка нас заметила, подорвалась в будку, рвет провода, — донесся из рации голос Сомова.
— Принял. Как там твоя Дуня?
— Зырит!
Значит, в Канони никто не радировал. Не то чтобы обнадеживает — просто проход первой отметки. Похоже, они все-таки не при делах, и это плохо, значит, при делах другие.
— Сука!
— «Воздух», что?!
— Я асбестовую прихватку забыл! Для смены ствола!
— Зачем ты ее вообще вытаскивал из сумки, дурень?!
— Да сковородку же брал…
— Асбестом? А мы ели? Мерин ты пупыристый, а не Гоблин. СК!
Джип, пару раз скозлив, вылетел на отрезок, перерезающий зеленую поляну, там ямки были. Ну, не углядел! Нора громко ойкнула, вцепившись в поручень, строго глянула на меня.
— Прости. И это… Ты чаще оглядывайся, не бликанет ли оптика или ветровые. Они на юг будут смотреть, если что.
— Оглянусь, Костя, если так трясти не будешь. Солнце на востоке, бликов не будет.
— Все равно. Крутанут в руках, машина рыскнет…
Пш-шш…
— Командир, решение?
— Не задерживаемся, идем полным ходом, вперед давайте, на разведку.
Красиво заложив вираж, Жан погнал Роби дальше.
— Из ворот вышли трое, жестикулируют… Один открывает ворота. Нет! Ругаются, старший не разрешает, хватает за руки, — докладывала напарница. — Похоже, не погонятся.
