– Распределись. Вертушки смогут садиться только на плац. Или спускать спецназ по канатам на деревья. Бомбить и обстреливать чем-то тяжелым не будут. Им бункер тоже нужен целым. – Полковник взглянул на часы. – Приступайте!
Офицеры побежали к своим подразделениям, на ходу отдавая приказания.
– Ермаков, ты останешься на узле связи, – не оборачиваясь, сказал полковник. – За своими отправишь кого-нибудь другого. Мне нужно, чтобы связь функционировала, но чтобы… Чтобы…
– Генерал выехал за своей семьей, – негромко произнес капитан Ермаков.
– Вот именно, – кивнул полковник. – Вот именно. А то, что он телефон не берет, его дело, ты не в курсе.
– Товарищ полковник! – Ермаков тронул Иванченко за рукав. – Товарищ полковник! Спецколонна проследовала мимо первого поста технического контроля.
– Я слышу, – сказал полковник, не отрывая глаз. – Слышу. У нас еще куча времени. Пять километров от шоссе. Просто море времени.
Мы все-таки успели, подумал полковник и почувствовал, как рот наполнился горечью. Успели.
Колонна грузовиков ворвалась в городок, машины останавливались перед домами, офицеры бежали в свои квартиры, на ходу звоня по мобилкам. Быстрее-быстрее-быстрее.
– …Ничего лишнего не брать. Только одежду и минимум личных вещей. Продукты, если нужно, только для детей. В бункере все есть. Никаких телевизоров, аудиосистем и прочей ерунды. Все равно ничего лишнего в бункер не пропустят. Главное – семьи. Шмотки выжить не помогут. У нас на все – четыре часа…
На самом деле было больше шести часов до прихода колонны, но рисковать полковник не собирался. Это биологическая угроза, если все пойдет не так, если там, наверху, не правильно рассчитали, и зараза проникнет на территорию России раньше, что все будет напрасно. Лучше действовать с запасом. В первую очередь – семьи.
Подъезжая к своему дому, полковник позвонил жене.
– Ты где сейчас? – В принципе было достаточно поздно, уже даже стемнело, так что семья, скорее всего, была дома, полковник спрашивал просто так, для проформы.
Спросил и затаил дыхание.
– Дома, – ответила жена. – А что?
– Собирайся, – сказал полковник.
– Что значит – собирайся? – не поняла жена.
– Как в Фергане. Помнишь? Вот так и собирайся. Ничего лишнего. И как можно быстрее. Буду через десять минут.
Он успел за семь.
Не дожидаясь лифта, взбежал на пятый этаж, своим ключом, не сразу попав в скважину, отпер дверь.
– Это я! – крикнул полковник. – Вы где там?
– В спальне, вещи пакуем, – ответила жена.
Она собирала вещи в две сумки. Младший сын, Валерка, помогал, перенося одежду из шкафа на кровать.
– Ты можешь объяснить, что случилось? – спросила жена, не прекращая работы.
– Потом, – сказал полковник. – Все потом. У тебя – пятнадцать минут.
– Успеем, – кивнула жена. – Только…
– Что только? – спросил полковник, оглядываясь. – А где Марина?
Наверное, дочь в своей комнате собирает свои вещи. У нее нет опыта матери, ее еще не было, когда им пришлось стремительно эвакуироваться из Ферганы. Маринка все еще думает, что могут быть вещи более важные, чем любовь, личная независимость и свобода.
– Марина! – позвал полковник.
– Ее… Ее нет. – Жена закрыла сумку, задернула «молнию».
– Что значит нет? – холодея, спросил полковник и сел на край кровати.
– Она с подругами уехала в Москву, – сказал Валерка. – У нее шопинг и кино.
– Как в Москву?.. – Полковник посмотрел в глаза жене, и та вдруг поняла, что все происходит в самом деле, что это не нелепая придумка кого-то из начальства, не учебная тревога, а что-то страшное и смертельно опасное.
– Уехала. Спросила у меня, я… я разрешила…
– Как ты… – начал было полковник, но замолчал, понимая, что жена не виновата, что никто не виноват, что дочка не первый раз вот так укатила в столицу. – Я ей позвоню.
Полковник нашарил в кармане телефон, не сразу сообразил, что это не его, что это генеральский. Достал свой, отыскал номер дочери, послал вызов.
Вне зоны, сказал женский голос. Вне зоны, прошептал полковник.
– Да что случилось, Сережа? – Жена оттолкнула сумку и подошла к нему. – Почему ты молчишь?
– Я хотел с ней поехать, она даже согласилась, – сообщил Валерка, – но мама сказала…
– Да, – кивнул полковник. – Это мама правильно сказала.
– Все собрали?
– Еще нужно вещи Марины… – Жена смотрела в глаза мужа, словно пытаясь в них что-то рассмотреть. – Я быстро. Ее вещи… Теплое брать?
– Не нужно ее вещи, – сказал полковник хриплым голосом. – Возьмите только свое. И зимнее тоже. Мои куртку и шапку…
Полковник оглянулся по сторонам.
– А Крез где?
– Мы его пока закрыли на кухне. – Валерка засмеялся. – Он думал, что мы играем, пытался таскать вещи.
– Играем, – глухо повторил полковник.
– Вещи соберем и его тоже выпустим. Мы на твоей машине поедем? – спросил Валерка.
Жена стояла посреди комнаты, с нарастающим ужасом глядя на мужа.
– Так получилось, милая, – сказал полковник. – Так получилось… Никто не виноват.
Жена зажала рот руками. На глазах появились слезы.
– Быстрее. – Полковник снова попытался вызвать дочь и снова услышал отказ. – У нас очень мало времени.
Когда они спустились к грузовику, возле него стояли люди, некоторые спрашивали, что случилось, но двое срочников с автоматами в руках на вопросы не отвечали.
– Иваныч, что за спешка? – пенсионер, сосед Иванченко по лестничной клетке, протолкался сквозь толпу зевак. – В войнушку играете?
– Что-то типа того. Показательная эвакуация.
– А… Бывает. Помню, в девяносто третьем нас…
– Ага, – невпопад ответил полковник и отодвинул соседа в сторону. – Давай, как вернусь – поболтаем. Как вернусь…
– Понимаю, служба. – Сосед повернулся к своим приятелям по домино и сообщил, что к чертям собачьим такую службу, ладно служивых гоняют, но семьи-то какого беса? Совсем одурели со своей боеготовностью.
Кузов грузовика все еще не был заполнен, полковник посмотрел на часы: еще десять минут – и нужно уезжать. И они уедут, даже если кто-то будет опаздывать всего на пять секунд.
– Папа, а Креза в машину? – Валерка крепко держал овчарку за ошейник. – Он играть хочет…
– Нет, сынок. – Полковник взял сына за плечо. – Крез останется здесь.
– Как же?.. – растерялся Валерка. – Он ведь… Он же всегда с нами. Может, я тоже останусь? Маринки нет, и я тут побуду. А когда вы вернетесь…
