– Он останется здесь. Макарыч. – Полковник повернулся к соседу. – Пусть Крез у тебя пару часов побудет. Лады? С меня бутылка.
– Но бутылку – вперед! – засмеялся сосед и протянул руку.
– Уговорил. – Полковник положил в протянутую ладонь ключи от своей квартиры. – Выпивка – в секретере. Ну, ты в курсе, где обычно. Там еще может Маринка приехать, запаздывает что-то… Я не помню, ключи она взяла?.. С нее станется. Так ты ее пустишь? Я ей эсэмэску сброшу, чтобы она к тебе сразу. Лады?
– Лады. – Макарыч взял из руки Валерки поводок. – Езжайте, повышайте бдительность, крепите оборону страны, а я прослежу. Могу и вправду твоего орла еще у себя оставить…
– Пап… – просительно протянул Валерка.
– Нет, орел с нами. Я давно обещал ему пострелять из «Корда».
– Правда? – задохнулся от восторга сын.
– Правда-правда…
От соседних подъездов бежали офицеры Узла-3 с баулами, с семьями. Несколько человек катили коляски. В бункере точно нет детского питания, подумал полковник. Тяжело будет.
Осталось пять минут.
Женщин и детей подсаживали в кузов, некоторые дети, поднятые из постелей, кричали и плакали.
– Детей-то зачем? – возмутилась тетя Клава, местная дворничиха. – Детей-то куда на ночь глядя?
– Нет, ты меня не останавливай! – прозвучал за спиной полковника женский голос. – Ну и что, что приказ? Мне нужно время. И я не стану возить своих детей в кузове. Не стану.
Полковник медленно повернулся. Жена капитана Петруненко славилась склочностью характера и легкостью поведения. Каждый гарнизон, в котором приходилось служить полковнику Иванченко, имел подобное украшение. И как правило, муж таким гарнизонным шалавам доставался спокойный, уравновешенный и безответный, что ли.
– Товарищ полковник! – Таисия Петруненко дернула его за рукав, одновременно отпихивая пытавшегося вмешаться мужа. – Что это происходит? Почему нас срывают посреди ночи и собираются везти куда-то? Моя дочь не будет ехать в этом… в этом… катафалке. Если нужно куда-то ехать, мы можем отправиться на своей машине. У нас «Мазда». Мы прекрасно доедем через час. Муж сбегает в гараж, а я пока закончу сборы. Я не собираюсь…
– Через час? – переспросил полковник, чувствуя, как ярость затапливает его мозг. – На «Мазде»?
– Да, а что такое? – Таисия Петруненко оглянулась по сторонам, словно ожидая поддержки от остальных офицерских жен.
Некоторые из них и вправду замешкались перед кузовом, явно ожидая дальнейшего развития событий. Мужья ничего толком не объяснили, тащат непонятно куда и зачем, а если петруненковой шалаве разрешат ехать на своей машине, то и они… Можно будет взять больше вещей, это мужьям кажется, что можно все уместить в пару чемоданов, а на самом деле…
– Петруненко, – с трудом сдерживая ярость, произнес полковник.
– Таичка… – Капитан положил руку на плечо жене, но та оттолкнула руку. – Тая!
– Отцепись, тряпка! – крикнула Таисия. – Значит, мы едем на машине, а вы… Вы вообще какое право имеете семьи офицеров тянуть с собой? Я буду жаловаться, я…
Капитан развернул жену к себе лицом и резко ударил. Ладонью по лицу. Раз и еще раз.
Крик Таисии оборвался, кровь потекла из разбитого носа.
– В машину, сука! – прорычал капитан, подхватил свою дочь на руки, передал кому-то в кузов. – Или иди на хер, шлюха!
Таисия стояла, потрясенно рассматривая кровь на своих руках.
Семьи офицеров и контрактников стали грузиться быстрее.
– Все, в машину! – приказал полковник Иванченко, снова посмотрев на часы. – Больше никого не ждем.
Его жена замерла, глядя на свой мобильник. Все это время она пыталась вызвонить дочку.
– В машину!
От дома успел прибежать лейтенант из продслужбы с женой. Подсадил свою супругу в кузов, запрыгнул сам.
– Все, – сказал себе полковник. И добавил, взглянув на свою жену: – Все, больше ждать нельзя.
Жена медленно подошла к грузовику, оглянулась, будто ожидала, что вот сейчас, через секунду появится ее дочь. Жену полковника подхватили за руки, подняли в кузов.
Таисия Петруненко продолжала стоять на мостовой. Она не могла поверить в то, что ее благоверный, о которого она столько лет вытирала ноги, вдруг посмел ее ударить…
– Вы видели? – завизжала она. – Все видели? Будете свидетелями. Я его, мерзавца, засужу. Я его! Я…
Капитан Петруненко выпрыгнул из кузова, попытался схватить жену за руки, она вырвалась и ударила мужа по лицу:
– И даже не вздумай извиняться, подонок! Я отберу Марию. И квартиру с машиной. А тебя… тебя… тебя посадят…
Петруненко ударил жену в живот. Он в молодости занимался боксом, удар получился точным и сильным. Жена задохнулась и стала сползать на асфальт. Капитан подхватил ее на руки и бросил в кузов через задний борт. Залез сам.
– Вперед, – приказал полковник, сев в кабину. – К месту сбора.
Все машины пришли вовремя.
– Хорошо, – сказал полковник и взглянул на часы.
Он давал время с запасом, на непредвиденные обстоятельства. Иванченко все еще надеялся, что случится чудо и дочь успеет вернуться. Ее подвезут на попутке, а телефон она случайно выключила.
Полковник приказал взломать аптеку у автобусной остановки и выгрести все – лекарства, вату, детское питание, предметы гигиены – все, что было на полках и в кладовой. Он хотел также вынести все из нескольких магазинов, но потом понял, что это он играет с собой в поддавки. Что это он пытается тянуть время, рискуя всеми доверившимися ему людьми. У него еще были свободные места в машинах. Он мог еще несколько человек забрать с собой, спасти и их.
Кого?
Ту молодую парочку, гуляющую в темноте вдоль дороги? Жителей нескольких частных домов, расположенных неподалеку?
– По машинам, – скомандовал полковник. Первым пошла БМП с солдатами на броне. За ней машина полковника и все остальные.
На перекрестках к колонне присоединялись БМП и бэтээры, которые должны были обеспечивать отход. Все в порядке, все без происшествий. Несколько автобусов с семьями ученых из лаборатории вошли в колонну без проблем.
Сержант-контрактник с БМП, блокировавшей трассу, взмахом руки остановил колонну, подбежал к полковнику и доложил, что с полчаса назад на Москву прошла колонна военной техники. Танки, БПМ, БТР, грузовики. Полк или около того.
– Точно на Москву, к нам не свернули? – спросил полковник.
– На Москву, я смотрел.
– Значит, так тому и быть.
Уже когда колонна втянулась в лес, вдруг подал голос мобильник полковника. Звонила дочь. Она всегда, провинившись, старалась договориться с отцом, матери боялась как огня, а папка всегда дочку прощал.
