Полковник принял файл, антивирус не возражал, проверил и ничего опасного не обнаружил. Если бы так с настоящими вирусами, подумал Иванченко.
– Вы смотрите, смотрите, я не тороплюсь. – Профессор снова потер переносицу. – Я уже насладился зрелищем. Теперь ваша очередь…
Экран был разбит на четыре части. Изолированная лаборатория, где, как понял полковник, должны были проводить исследования образцов, комната, из которой осуществлялся контроль и управление работами, коридор в жилом отсеке и в конференц-зал.
Четверо ученых разместились перед пультом, остальные сидели в конференц-зале. Было их десятка полтора, полковник не стал пересчитывать.
Один человек в оранжевом скафандре биологической защиты находился в лаборатории, устанавливал образцы в приборы, что-то настраивал, что-то передвигал.
В углу кадра был индикатор, отсчитывавший все с точностью до десятых долей секунды. Двенадцать пятнадцать. По местному времени, подумал полковник.
Человек в скафандре отходит от приборов, располагается на табурете в углу лаборатории. Ученый в комнате управления берется за рукоять джойстика, очень похожего на те, которые установлены на пультах управления огнем Узла-три.
Двенадцать двадцать, манипуляторы в лаборатории зашевелились, ученый за пультом управлял джойстиком. Звука у записи не было, но и так все было понятно – идет работа, зрители в конференц-зале что-то обсуждают. Жестикулируют, спорят – оно и понятно, за стенами лаборатории сейчас умирают миллионы людей. Это как-то возбуждает, полковник знал по себе.
Двенадцать тридцать семь, один из ученых в конференц-зале вдруг встает с кресла, вскидывает руки и валится навзничь. Тело бьется в судороге, идет пена изо рта. Еще несколько человек падают, остальные бросились к выходу из зала. Давка, драка. Кто-то отлетел в сторону и сполз на пол спиной по стене.
А быстро ученые сообразили, что пришел гаплык, подумал полковник. Что значит – профессионалы. Никто даже не попытался оказывать помощь, делать искусственное дыхание. Правда, никому это не помогло.
Люди выбежали в коридор. Их всего человек пять. Остальные остались в зале, так или иначе. Тот, который приложился затылком к стене, пытается встать, но один из тех, кто пускал пену, пришел в себя чуть быстрее. Бросок к бедняге, удар, зубы впиваются в шею, кровь широким мазком ложится на белую стену.
Бегущий по коридору хватается за горло, спотыкается и падает. Остальные перепрыгивают через него. Куда бежать, если вся лаборатория заражена?
Двое у пульта бьются в агонии, двое медленно пятятся к выходу, но, похоже, двери уже перекрыты автоматической системой безопасности.
Из конференц-зала выбегают трое, лица и одежда заляпаны кровью, один остается возле умирающего. Падает на колени и рвет из его тела полосы кожи и мяса.
Четверо, убежавших, бьются в коридорную дверь, похожую, скорее, на дверь банковского сейфа. Лампа над дверью мигает красным, система безопасности включена. Падает человек в красном скафандре, то ли вирус спокойно прошел сквозь его защиту, то ли человек подхватил заразу немного раньше.
У пульта один зараженный замирает в луже кровавой пены, второй начинает медленно подниматься. Его коллега, наблюдавший за этим со стороны, хватает стул и наносит удар. Стул металлический, тяжелый, но зараженный, не обращая внимания на удары, встает. Бросок – кровь брызгами летит на пульт, медленно течет по стеклу яркими ручейками…
Полковник выключил видео.
– Что, не понравилось? – поинтересовался профессор.
– А я должен был прийти в восхищение?
– Не знаю. Врага нужно знать в лицо…
– Когда люди возле меня начнут падать и биться в судорогах, я пойму, что они заражены. – Полковник поморщился. – Но вы сказали, что в лаборатории приняли все возможные меры для обеззараживания? Что пошло не так?
– Ну… Вирус на вирус не похож, уж вы мне поверьте, я в этой области специалист. Мы даже нашли нашего мерзавца в пробах воздуха и пыли. У нас есть возможность проводить исследования, не нарушая герметичности помещений лаборатории. Так вот, эта тварь – везде. В каплях воды, в пыли, в воздухе – везде… Я всякого ожидал, но такого… Выдерживает нагревание до ста пятидесяти градусов. Потом, правда, кажется, погибает. Сто пятьдесят, мы с вами понимаем, что человека на столько не нагреть? – Профессор вздохнул. – Попробовали кипятить – сорок минут, лучше час. Понимаете? Почти час в кипятке и только тогда погибает. Как вам это?
– Никак. Можно придумать какую-нибудь фигню, чтобы сделать прививки? Чтобы – раз, и…
Профессор пожал плечами.
– То есть мы ничего не можем сделать? Мы можем только сидеть в бункерах и ждать, когда закончится электричество? Так?
– Не совсем… Есть и хорошая новость, знаете ли… – Профессор покрутил пуговицу на халате. – Если вы не сможете больше очищать воздух и встанет вопрос о… ну вы поняли… то здесь можно выкрутиться. Можно. Главное, решить проблему нагрева воздуха до ста пятидесяти градусов. В объемах, достаточных для дыхания всем вашим людям. С водой – тоже все можно решить. Кипятить в течение часа, лучше двух и можно совершенно безбоязненно пить. В принципе, можно даже овощи наверху разводить, только нагревать и кипятить. Кипятить и нагревать… Даже охотиться сможем, если что. Если отказаться от бифштексов с кровью и кушать хорошо прожаренное мясо. Работать снаружи нужно будет только в защитной одежде, фильтры обычных противогазов вирус держат. Правда здорово?
– Меня это должно радовать? Мне нужно петь и веселиться? – раздраженно поинтересовался полковник.
– Конечно! У вас… У нас появился шанс выжить. Мы будем продолжать работать, а вы… Вы сможете выжить. И даже плодиться и размножаться… – Профессор дернул рукой и уставился на оторванную с мясом пуговицу. – Вот так вот… Это, в конце концов, главная задача людей. Плодиться и размножаться.
– Пошел ты… – от всей души произнес Иванченко. – У меня здесь… У меня здесь люди начинают с ума сходить. Мне пришлось…
– И многих? – быстро спросил профессор, сразу уловив суть дела.
– Двоих.
– Ерунда, не обращайте внимания. Люди втянутся, привыкнут. Человек – животное выносливое. Если ему поставить задачу, пусть даже не достижимую, но соблазнительную, он горы свернет.
– А еще он – тварь неблагодарная, а праздный человек – еще и смертельно опасная тварь. – Полковник вспомнил разговор с Лидером, и настроение испортилось совершенно.
– Стоп-стоп-стоп. – Профессор поднял руку и хлопнул ладонью по столу. – Это цитата из кого?
– Какая?
– Про смертельно опасную тварь.
– Есть тут один товарищ. Звонит каждый вечер, если я забываю ему звякнуть…
– Позывной Лидер?
– Да, а что?
Профессор вздохнул и задумался.
– Что-то не так?
