Я поставила мой новый диск и притворилась, что он мне нравится. Мы с Эндрю танцевали на кухне под «Дай мне, дай мне, дай мне», и все каким-то непостижимым образом наладилось.
– Это потрясающе! – сказала Атланта, когда мы смотрели фотографию члена Ангуса Роула. – Ты, наверное, произвела на него сильное впечатление.
– Не знаю, – честно ответила я. – Я ни слова ему не сказала. Я просто сидела и жевала тост, а он вдруг начал раздеваться. Вы это напечатаете?
– Еще бы! Это бесценно!
Я пока еще не дала ей ни одного снимка Макса – они были моей личной собственностью.
– Вот этот мне нравится больше всего, – сказала я, указывая на черно-белую фотографию, на которой Ангус Роул был запечатлен во всей красе: волосатый, обнаженный, держа перед собой большую раму для картин. – Мне кажется, вы могли бы назвать это: «Прямо со стены». Я сделала еще несколько портретных снимков, просто на всякий случай.
– А лицо. – Атланта пренебрежительно помахала рукой. – Кого интересует его лицо? Мы напечатаем одну из этих фотографий в натуральную величину.
Она посмотрела через лупу на один из пробных отпечатков, которые я сделала, и мне неожиданно пришло в голову, что однажды Атланта проснется и обнаружит, что она превратилась в Элейн.
– Держу пари, что это все-таки больно, – сказала я, – когда огромный болт вкручивают тебе в живот, как ты думаешь?
В среду Эндрю работал дома, готовясь к следующему визиту на туманный и загадочный остров Мэн. Поэтому, когда зазвонил телефон, я подождала, пока он снимет трубку, думая, что ему звонят с работы.
Я услышала, как он сказал:
– Кто это говорит?
Затем, через секунду, совсем другим тоном:
– О, добрый день! Привет! Очень рад, что ты звонишь. Мы все время смотрим тебя по телевизору! Нам очень нравится этот сериал! Очень! Я твой самый горячий поклонник! Как тебе нравится Лондон? А, ты же сама из Лондона, верно?
Его голос становился все выше и звучал все более возбужденно. Я подняла трубку в спальне.
– Привет, Натали. Это я.
– Пока, – сказала Натали Эндрю. – Привет!
– Привет! Прости меня за Эндрю, – извинилась я. – Он слегка перевозбудился. Сейчас он, наверное, побежал делать себе татуировку: «Я люблю Натали».
– Он показался мне очень милым.
– Так и есть. Он ужасно милый. Он такой милый, что доводит меня этим до белого каления. Хватит об этом. Как у тебя дела? Сегодня нет съемок?
– Как раз есть. Именно поэтому я и звоню. Ты меня не выручишь? Ничего неприятного, будет даже довольно интересно.
– Конечно, выручу. А что нужно делать?
– Нас пригласили на презентацию фильма, а я этого просто не выношу. Мне еще предстоит выучить текст на завтра, ужас! И снова вставать в пять. Макс, естественно, на меня ворчит. Говорит, что ему, кроме меня, не с кем идти. Но мне обязательно нужно выспаться. А эти презентации всегда такие скучные.
– А что за фильм? – спросила я. Как будто мне было не все равно. Провести вечер с Максом? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
– Да обычная чушь. Я даже не могу вспомнить, как он называется.
– Вообще-то, я не против. Неплохо пойти проветриться. – Пойти все равно куда с Максом, имела я в виду.
– Ну и отлично. Тогда я скажу им, чтобы они за тобой заехали? Начало в восемь.
– Да нет, зачем! Я могу просто встретиться с Максом в отеле. Скажи лучше, что мне надеть? Там все будут в вечернем платье и в смокингах?
– Линди! Это же премьера! А после нее будет фуршет, если вы захотите пойти. Я уверена, что Макс захочет. Он у меня как заводной зайчик с батарейкой «Дюраселл». Кстати, как тебе Италия? Весело отпраздновали день рождения?
– Отлично! – бодро соврала я.
Как только я повесила трубку, меня охватила паника. Я пойду на премьеру с Максом! Чтобы собраться, мне требовалось не меньше двух месяцев, а осталось всего три часа! Я часто делала для газет фотографии разных премьер, но в качестве гостьи ни на одной не была.
Я знала, что там будет набор из кинозвезд в туалетах от лучших кутюрье, взятых напрокат, продюсеров и никому не известных лиц, непонятным образом оказавшихся в списке гостей. Ну а я сама окажусь в какой из этих категорий? Ладно, и так понятно. Пожалуй, за три часа я не успею завести дружбу с Александром Макквином, так что предстоит выбрать одно из двух маленьких черных платьев моей огромной коллекции. Скучно, бедно, убого.
Стоп! О чем я вообще думаю? У меня же где-то есть просто идеальное платье. Серебряное мини, спереди на «молнии», которое я купила два года назад на распродаже в «Уистелс» для новогодней вечеринки. В конце концов, тогда оказалось, что для него слишком холодно. Какое счастье, что я никогда не верила всем этим журналам, которые советуют выбрасывать одежду, если вы не надевали ее два года.
– Куда ты собираешься? – спросил Эндрю, когда зашел в спальню и увидел разложенную на постели одежду.
– В кино, – ответила я, разыскивая свое фисташковое белье. – У Натали два билета на премьеру фильма на сегодня, а она не хочет идти и отдает свой билет мне.
– А я не могу пойти с тобой?
– Извини, Эндрю, но у нее только два билета. Она попросила меня сходить с ее женихом.
Я не смогла заставить себя выговорить вслух имя Макса. Я назвала его женихом Натали, чтобы подчеркнуть, что он помолвлен с Натали и поэтому не может вызывать у меня никакого интереса.
– У Натали только один лишний билет, – добавила я. – Ты ведь не будешь возражать, если я схожу?
– Нет, конечно, иди. Развлекись. Принести тебе чашечку чая?
– С удовольствием. Я люблю тебя.
У меня как раз хватило времени, чтобы сделать маску, выпить чаю, вымыть голову, побрить ноги и подмышки, протереть тело лосьоном с экстрактом алоэ, поискать пояс, который не выглядел бы слишком непристойно, отказаться от этой идеи, нанести на лицо, шею и руки искусственный загар из коробочки, вызвать такси, мазнуть между пальцами ног шариковым дезодорантом, покрыть ногти на ногах бронзовым лаком, смыть бронзовый лак с пола ванной, найти зубную нить, почистить с ее помощью между зубами, дать себе слово делать это каждый день, а не только по особым случаям, высушить феном волосы и заставить их загибаться внутрь, затем намочить волосы и повернуть завитки в другую сторону, чтобы кончики задорно торчали вверх, – теперь я уже знала, как это делается, загнуть ресницы, застегнуть «молнию» на своем серебристом платье, попытаться подвести глаза, понять, что для того, чтобы научиться это делать, мне потребуется лет десять, смыть тушь, сделать свой обычный макияж плюс тени для век двух разных цветов, которые я получила бесплатно за то, что потратила сорок фунтов на очищающую маску и увлажняющий крем, и надеть босоножки из змеиной кожи на высоких каблуках.
