– Я тебе уже об этом рассказывала, – ответила она.
– Я помню, – сказала я. – Расскажи еще раз. Для наших читателей.
За обедом я старалась не встречаться глазами с Максом.
Томас сидел за одним концом стола, Дон – за другим, Макс – между Натали и Дон. Я села напротив Натали, стараясь даже не смотреть в сторону Макса.
Думаете, я не справилась? Зря. Весь обед я старательно изучала огромную черно-белую фотографию Дон, висевшую на стене напротив меня. В кожаном мини-платье она вылезала с заднего сиденья «Мерседеса», одна бесконечная нога оставалась в машине, другая – тянулась наружу. Она абсолютно игнорировала мужчину, занимавшего водительское место. Выражение ее лица говорило: «Я знаю себе цену. Я прекрасна, спокойна и уверена в себе. Спасите и защитите меня!» Я не представляю, как ей это удалось. Я бы перевернулась от одного веса накладных ресниц.
– Ты должна остаться хотя бы на неделю, – говорил мне Томас. – У нас полно места. Глупо приезжать только на одну ночь.
Томас, очень крупный лысый мужчина, был одет в светло-бежевые брюки, черные кожаные шлепанцы и темно-синюю футболку. По нему можно было сделать только один вывод: чем бы он там ни владел, этого должно было быть чертовски много, чтобы мама Натали согласилась на брак с ним.
– Ей нужно улетать завтра, Томас, билеты уже заказаны, – строго сказала Натали.
– Как жаль, – заметила Дон. – Мы были бы рады, если бы ты погостила у нас. У нас достаточно свободно. Максик, ты не передашь мне салат?
– Нет, правда. Я должна лететь назад – у меня работа, – улыбнулась я.
– Конечно! Она должна подготовить мое интервью, чтобы все эти бездельники отстали от меня, – объяснила Натали.
– Тебе повезло, что у тебя такая верная подруга, – сказал Томас.
– Знаешь, Максик, по-моему, ты немного загорел, – сказала Дон.
– Мамочка, – вздохнула Натали. – Уже почти зима. Солнца совсем не было.
– Ну-ка, дай-ка я посмотрю.
Дон подняла рукав белой футболки Макса, чтобы сравнить цвет кожи.
– Ну вот, видите, – заявила она, нежно погладив руку Макса. – Видите, какая здесь коричневая рука. Разве он не загорел, Томас?
– Да, он отлично выглядит.
После обеда Макс объявил, что пойдет на прогулку, и, прежде чем я успела сказать хоть слово, Дон побежала за курткой.
– Кто-нибудь еще пойдет? – спросил Макс.
– Да, я тоже пройдусь, – сказала Натали.
– А ты, Линди? – спросил Макс.
Дайте подумать. Прогулка с Максом, его будущей тещей и будущей женой. Большое спасибо, но я пас.
– Нет, я очень устала. Я лучше лягу спать. – Я притворно зевнула.
– Я пойду, – сказал Томас.
– Нет, Томас, – сказала Дон довольно раздраженно. – Ты останешься дома и составишь Линди компанию.
Она даже не притворялась, что хорошо к нему относится.
– Это излишне. Я прекрасно побуду одна. Я сразу же пойду спать.
– Томас! Ты не можешь оставить девушку одну в доме, – настаивала Дон.
– Мама, это же Майорка, а не Лос-Анджелес, – заметила Натали.
– У Вилкерсов на прошлой неделе разбили «Мерседес». Здесь не так безопасно, как ты думаешь.
– Ну ладно, если ты не хочешь, чтобы я шел, – Томас поднял руки, сдаваясь, – я остаюсь.
– Если хочешь, можешь позвонить, – предложила мне Натали.
– Зачем? – спросила я.
– Можешь позвонить Эндрю. Ты не звонила ему, как приехала. Он, наверное, беспокоится о тебе.
– А, да, конечно.
Я почувствовала себя очень виноватой, когда поняла, что вообще забыла о существовании Эндрю.
– Привет, зайчик. Почему ты мне не звонила? Я очень волновался, – сказал Эндрю, точно как и предсказывала Натали.
– Извини, у меня не было возможности. Отчим Натали ожидал важного делового звонка.
– Как долетела?
– Нормально.
– Ты завтра вернешься?
– Угу.
– На автоответчике целая пленка сообщений для тебя.
– Правда? От кого?
– Не знаю. Кажется, все они из газет. Хочешь, я тебе их включу?
Он положил трубку у автоответчика и нажал воспроизведение. Как и следовало ожидать, первый звонок был от Дебби Джиб из «Слухов».
– Линди! Привет! Как дела? – Она говорила сочувственным тоном девушки из хорошей семьи, навещающей больного. – Я прочла о тебе и о Натали Браун в газете и подумала, что несправедливо, если у тебя не будет возможности высказать твою точку зрения на эту историю. «Слухи» с удовольствием дадут тебе шанс рассказать правду…
Надо же, какая забота и человеколюбие! Просто общество гуманистов.
– Мы заплатим две тысячи фунтов, а если ты дашь нам фотографии Натали того периода, когда вы вместе учились в школе, я смогу выбить немного больше.
Дебби оставила свой рабочий телефон, домашний телефон, мобильный телефон и номер пейджера. Я не стала их записывать.
Остальные звонки касались той же старой истории. Все желтые газеты, женские журналы и телевизионные ток-шоу хотели получить мою историю и предлагали разные суммы наличными и чеком. Было даже приглашение из Ливерпуля с оплатой лучшего отеля. Одна газета обещала мне пять тысяч фунтов. Девица с детским голоском из жалкого листочка телепрограмм обещала сто пятьдесят. Но ее голос звучал без особого оптимизма. Какие-то люди, о которых я никогда раньше не слышала, называли себя агентами и предлагали помочь получить самую высокую цену за мое интервью.
Еще один звонок от Дебби. Она предлагала уже две с половиной тысячи, и звонок от Элейн, самой редакторши. Она приглашала меня пообедать вместе, ничего не говоря об этой истории, и добавила: «Мы с тобой сто лет не виделись». Нашлась подруга!
И наконец, звонок от Джефа, который сказал, что проделал кучу детективной работы и выяснил, что фото, которые меня интересуют, сделаны для «Ньюс ов зе уорлд». Здорово, Джеф, подумала я. Ты опоздал всего на три дня.
– О каких фотографиях он говорит? – спросил Эндрю.
– Это для Натали, – быстро соврала я.
– И как ты ответишь на все эти звонки? – поинтересовался он.
– Я никак не буду на них отвечать, – сказала я. – Я их проигнорирую, и они перестанут звонить.
– Но они же дают тебе возможность рассказать эту историю с твоей точки зрения, – сказал Эндрю. – Ты могла бы сделать это в «Слухах». Они же, как твоя семья, правда?
– Ты что, с ума сошел?
– Ну, они предлагают кучу денег.
– Эндрю, ты знаешь что-нибудь о магнитах?
