Она вскинула голову и посмотрела на него с вызовом.
— Да! И ты прекрасно знаешь, что я не сама выбрала себе ковбойские штаны и шляпу!.. Не очень удобно спать на конской подстилке в бальном платье и бриллиантовой тиаре!
Не чувствуя ни малейшего смущения от своей наготы, Джейк пожал плечами.
— Да уж. Ну, ладно… Расскажи мне все, что помнишь о Дюране. И о своем отце.
Кейтлин нахмурилась и отвернулась. Она слышала, как Джейк прошел через комнату, поднял с пола брюки и натянул на себя. Когда он застегивал пуговицы, Кейт быстро глянула на него и сказала:
— Я почти ничего не помню. Маленькая была… Девон помнит больше… А о Дюране — вообще ничего. Это было так ужасно…
— Расскажи все, что помнишь, — настаивал он. Кейтлин сердито поджала губы, потом задумалась.
— Я помню… был день. Отец вернулся с прииска. Холодно было. По-моему, конец октября.
— Ты уверена? Понимаешь, точная дата тут очень важна… Припомни.
— Хорошо. — Кейт склонила голову и несколько секунд молчала. — Да, был конец октября, число двадцать пятое… Примерно через неделю после того был Хэллоуин. Мы с Девоном все еще прятались. Боялись… Всегда, как подумаю о Дюране, мерещатся всякие привидения, гоблины…
Джейк поднял с пола кожаный жилет, повесил на спинку стула и сунул руку в карман. Вытащил кисет и стал сворачивать самокрутку.
— Значит, Дюран напал на вас примерно двадцать пятого октября шестьдесят девятого года… На нем и до этого было немало всего. А в этом его обвинить не пытались?
— Понятия не имею.
Набивая сигарету, Джейк посмотрел на нее хмуро, словно осуждая.
— Но ведь не вы с братом это все организовали… Нужно было обратиться к властям.
— Наверное. Но всякий раз, когда мы пытались, становилось только хуже. У Дюрана кругом свои люди! — Глаза ее вспыхнули гневом, но тут же погасли, — Сначала мы были слишком малы. Потом решили выяснить все прямо с самим Дюраном… Дурацкая затея. Еле ноги унесли… После этого нас вообще стали отовсюду гнать. Поэтому мы и решили бороться с Дюраном его собственными методами. Когда он начал перевозить деньги в поездах, мы стали грабить их. Сначала это была месть… потом вошло в привычку, что ли. Вроде наваждения… Когда видели поезд и знали, что в нем деньги, то ощущение было такое, будто нас самих грабят.
— Понимаю. — Джейк послюнявил самокрутку, слепил концы и сделал из нее «козью ножку». Засунул в рот, но прикуривать не стал. — То есть за три года вы ничего не добились, только сами стали грабителями?
— Да, — отозвалась она раздраженно. Как просто все у него получалось!
— Ясно… Я думаю, Конрад мог бы придумать что-нибудь поумнее. Если бы захотел…
— Иногда нам было не до того.
— Как это?
Кейтлин решительным движением откинула волосы со лба.
— Надо было выживать. Зимой тут порой не сладко приходится, сам знаешь. Кроме того, наши… люди. Им на месть было наплевать. Они бы просто не стали нам помогать. Чего ради им рисковать своей шкурой задаром?.. Да и у Дюрана есть бумаги, в которых сказано, что Восьмой Счастливый принадлежит ему. Это значит, что все серебро, которое мы пытались вернуть себе, мы воровали у него… Да и знаешь, иногда надоедает постоянно убегать, скрываться от охотников.
— Знаю, — кивнул Джейк. Достал спички, хотел прикурить, но раздумал. — Надень платье, Колорадо. И расскажи об отце. Только коротко — самое главное.
Схватив ненавистное платье с кровати, она резко встала.
— Не волнуйся. Я не собираюсь рассказывать тебе сказки, какой он был замечательный, как я любила его…
Джейк со вздохом посмотрел на нее.
— Что ты так сердишься? Я не хочу тебя обидеть.
— Откуда я знаю, чего ты хочешь?! Кто ты вообще такой и что у тебя на уме?..
С платьем в руке она, осторожно переступая лужи, направилась в угол комнаты. Остановившись за ширмой, которая едва доставала ей до плеч, Кейт заметила, с какой ироничной улыбкой наблюдает за ней Лесситер. Достаточно глупо играть в скромность после того, что произошло между ними, но все же она не могла переодеваться у него на глазах.
— Что именно ты хочешь знать о моем отце? — спросила она, когда платье скользнуло по ее бедрам.
Кейтлин оказалась права, платье едва достало до щиколоток. Вырез на груди, однако, был не такой уж глубокий. Не как у танцовщиц из салуна. Оправив платье, она стала застегивать пуговицы. Потом, собрав волосы на затылке, вопросительно посмотрела на Джейка.
Он все еще смотрел на нее, но теперь без обычной насмешки странным, пристальным взглядом. Этот взгляд почему-то очень раздражал Кейтлин. И пугал.
Наконец, словно опомнившись, Лесситер оторвал взгляд от ее открытой шеи и медленно произнес:
— Удивительно, что может обыкновенный кусок ткани сделать с женщиной.
Она глянула сердито.
— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. И это мне не нравится.
— Ничего ты не понимаешь, — усмехнулся он, — Мужчина делает тебе комплимент, восхищается тобой, а ты…
— Восхищение и похоть, Джейк Лесситер, вовсе не одно и то же.
— Как сказать, как сказать…
— По крайней мере, не оскорбляй меня.
Джейк наконец прикурил, от самокрутки потянулся кудрявый дымок. Он и курил как-то очень по-мужски, вызывающе. И это нравилось Кейтлин. А он, словно догадываясь, нарочно курил не спеша: медленно затягивался и, старательно округляя губы, выпускал дым.
— С чего бы это? Ты тоже не скупишься на ругань.
— Это совсем другое, — сказала Кейтлин, еще раз оправила платье и вышла из-за ширмы. — Кроме того, иногда ты заслуживаешь…
Он внимательно оглядывал ее, и взгляд у него был такой, что Кейтлин поняла: если она сейчас не сделает чего-то решительного и неожиданного, то через минуту опять окажется распростертой на кровати. Джейк Лесситер не особенно привык отказывать себе в плотских удовольствиях.
— Дай мне сигарету, — сказала она и с радостью заметила изумление в его глазах.
— Для чего тебе сигарета? Женщины не курят.
— Женщины и на лошадях не скачут, и поезда не грабят, — отозвалась она развязно. — Обычные женщины… А мы сейчас говорим обо мне. Так что дай сигарету.
Джейк подошел к стулу, достал кисет и с усмешкой протянул ей:
— На, сама крути…
— Думаешь, не умею?
— Дорогуша, я ничего не думаю. Просто хочу посмотреть.
Если бы он знал, сколько сигарет она скрутила для брата! Мастерски оторвав нужный кусок бумаги, она рассчитанным движением отсыпала на него щепоть табаку и мгновенно завернула. Для того чтобы скрутить сигарету и закрепить концы, ей понадобилась еще пара секунд.
