— Райан… я… я не…
— Ш-ш-ш, я тебя только целую. И все.
Его губы не страстно, а нежно огибали ее рот, они не брали, а давали, и она наконец стала целовать его в ответ. Райан гладил ее непросохшие волосы, пальцами расчесывал длинные пряди.
— Они у тебя лунного цвета, — пробормотал он. — И мягкие, как шелк.
Целуя, он опустил руку от волос к изгибу подбородка, касаясь легко и нежно, как весенний ветерок, потом ниже, вдоль шеи к груди. Стефани напряглась, но протестовать было поздно. Нетерпеливые руки исследовали все впадины и выпуклости ее тела, раскрыли все секреты и довели ее до края. Девушка трепетала, но не могла остановить его, как и он не смог бы остановиться сам. И — помоги ей Боже — она этого и не хотела.
Когда Райан слегка сдвинулся, Стефани прогнулась, чтобы быть ближе к нему.
— Лежи тихо. Я здесь, любимая.
Райан настойчиво, но терпеливо дразнил ее губами, языком и руками, пока она не потеряла последние остатки самоконтроля. Стефани извивалась под ним, а он целовал глаза, нос и еле заметную ямочку на подбородке. Теплые губы вдавились во впадинку под ухом, потом язык обежал извилины уха, и Стефани содрогнулась и крепче прижалась к нему, а Райан уже целовал напряженный пик груди.
Когда руки двинулись ниже, она застонала и широко открыла глаза.
— Не надо, любовь моя… не отталкивай меня. Ты прекрасна, и я хочу тебя любить…
Райан прогонял ее страхи быстрыми и крепкими поцелуями, зажав руками голову, и вскоре Стефани могла думать только о нем. Тело пылало и дрожало так же, как когда он поцеловал ее в первый раз, только сейчас все было по-другому, она хотела, чтобы он так держал ее, чтобы вдавливал свое твердое тело в ее мягкие округлости, чтобы он взял ее.
Но все же Стефани не смогла сдержать легкий вскрик, когда руки Райана оказались у нее между бедер и мягкими, но уверенными толчками стали продвигаться вверх. Низким от страсти голосом он бормотал ей на ухо:
— Все будет хорошо, любимая. Я покажу тебе…
— Я знаю. Я знаю…
Но она и не подозревала, что занятие с ним любовью может быть так сладко, приносить такое удовлетворение. Она хотела, чтобы вечно длилось это дивное, первобытное чувство. Райан лежал рядом, он все еще целовал ее, его пальцы гладили спину, изгиб бедра, ягодицы.
Когда Стефани снова обрела возможность дышать, она начала собственное исследование, длинными пальцами изучая его тело, как он изучал ее. Потерла небритую челюсть, четкую линию от уха до подбородка, подушечками пальцев пригладила бороду. На подбородке была впадина размером больше, чем простая ямочка, и она погрузила туда пальчик. Она была очарована тем, какая у него мощная шея, широкие плечи и стальные мускулы под загорелой кожей. У него не только шея и руки были загорелые — все тело было коричневое, и со всех сторон на нем виднелись более светлые полосы. Стефани остановила свои исследования и задержала руку на маленьком шраме, кинув на Райана любопытный взгляд.
— Драка на ножах. Раны от пуль, стрел и ножей, порезы, — ответил он на невысказанный вопрос Забавляясь ее любопытством, Райан улыбнулся. — У меня много шрамов, Принцесса. Даже от когтей дикой кошки.
Она почти забыла о том, какую жизнь он ведет. Корделл не такой, как большинство знакомых ей мужчин. Стефани молчала, и Райан заметил, как потемнели ее глаза.
— Разволновалась, Принцесса? Не стоит. Та дикая кошка была не женщина, а зверь.
Райан губами придушил ее возмущенное восклицание. Когда он наконец отпустил ее губы, Стефани замерла в трепетном ожидании. Она чувствовала напряженную часть его тела и неожиданно для себя ослабела.
— Райан… — Вся ее жажда вылилась в этом слове, и Райан понял. Он навис над ней, коленями раздвинув ей ноги. Стефани почувствовала, как он лег на нее, потом приподнялся и вошел. Легкий крик задрожал в воздухе, когда он проник вглубь, и она прижала его к себе.
Все прежние заботы отступили, когда Райан начал двигаться внутри ее, перенося ее из сознания в забытье. Реальностью был только он. Она инстинктивно подстроилась под его ритм, встречая удары изгибами тела, скользя руками вверх и вниз по напряженным мышцам спины, чувствуя, как они расслабляются. Она цепко держалась за его густые длинные волосы.
Стефани чувствовала, как постепенно ускоряются его движения и дыхание. Она задышала чаще, стук сердца отбивал дробь в ушах, она была в огне, горячем, но вызывающем дрожь, как от холода. Чтобы сдержать крик, она вдавила рот ему в плечо. Извиваясь, поворачиваясь под ним в поисках облегчения, она всхлипнула, и Райан накрыл ртом ее рот, приглушая стоны, и продолжал толкать ее нескончаемо, твердо и требовательно, пока шум у нее в ушах не достиг силы морского прибоя, он сливался с ее телом, и она поднималась и падала и наконец, придавленная свинцовым грузом, опустилась в реальность.
Оба были покрыты каплями лота, блестевшими в свете очага, как розовые жемчужины. Райан подтянул к себе одеяло, накрыл им Стефани, отер ей грудь, живот и бедра, потом нежно поцеловал.
Сонная, исполненная удовлетворения, Стефани не нашла сил протестовать, когда Райан снова завернул ее в колючее навахское одеяло. Она хотела, чтобы он подольше полежал рядом, и улыбнулась, когда он скользнул к ней под одеяло. Не верилось, что это тот самый мужчина, с которым она боролась последние недели, а он ее ненавидел… нет, едва выносил. До сегодняшнего вечера он ей совсем не нравился, и это делало ситуацию невероятной.
Райан придвинулся поближе и поцеловал ее в макушку.
— Спи, Принцесса. Завтра рано вставать, нам нужно успеть в город до конца дня.
— В город… Господи, как замечательно! Ванна, настоящая кровать — без этих кусачих тварей — и даже приличная еда, Райан! Жду не дождусь. — Она свернулась возле него клубочком и закрыла глаза.
Райан лежал с открытыми глазами еще долго после того, как она заснула. Не надо было заниматься с ней любовью. Это не входило в его планы, а она такая женщина, что занимает слишком много места в сердце. Все было неправильно. Черт, любая женщина для него неправильна! Ему не нужны такие отношения с женщинами, каких требует Стефани Эшворт. И к женитьбе он не готов. Черт возьми, это шутка! Он не годится для ее мира, он не хочет быть пригодным для него. А она слишком любит комфорт, чтобы приноровиться к его жизни.
Райан прищурился и сквозь кольца дыма сигары посмотрел на полуразвалившийся потолок хижины. Вот его мир, и его устраивает именно это, а не улицы деловых городов, по которым с самодовольным видом расхаживают напыщенные люди. Здесь он свободен, здесь он то, чем стал сам, а не то, чем его пытаются сделать другие. В переполненном городе он задыхается.
Он покосился на Стефани. Будь он проклят, если она не самая прекрасная женщина, которую ему приходилось встречать. А это многое значит, когда находишься за много миль от города.
Стефани вздохнула и повернулась во сне, и одеяло сползло с плеча. Угасающий свет очертил маленькие, твердые груди, и, повинуясь внезапному порыву, Райан приподнял одеяло. Она лежала на спине, согнув руку так, что та оказалась под подбородком, — как ребенок. Правая нога была вытянута, левая слегка согнута — поза полного расслабления. Райан восхитился изяществом длинного тела. Стефани, безусловно, была высокой женщиной, как он и сказал, когда в первый раз ее увидел, но она была женщиной…
