Стефани моргнула, пытаясь прогнать головную боль. Шляпа потерялась, руки, исцарапанные колючим кустарником, кровоточили, и она устала. Стефани была не в настроении поддерживать эксцентричное чувство юмора Райана и так ему и сказала.
— Это у меня эксцентричное чувство юмора? А кому казалось забавным томить меня в тюрьме?
— Ах, Райан, сейчас не время сводить счеты. Позже, пожалуйста. Я хочу где-нибудь улечься и заснуть. На неделю или дольше. — Стефани облизала сухие губы сухим же языком. — И еще хочу хорошее холодное питье.
— Коньяк? Шампанское?
— Вода в самый раз.
— Снаряжения у нас — на одного человека, Принцесса. Где наша вьючная лошадь?
Стефани вздохнула. Ее кобыла устало шагала вперед. Когда она заржала, ей ответил жеребец Райана.
— Как ты знаешь, Райан, я не должна была ехать сразу. По плану я должна была встретиться с тобой позже, со всем нашим имуществом. У нас даже одежда не вся… — Она не смогла сдержать слезы и продолжала прикрывать лицо рукой, чтобы не встречаться глазами с Райаном. — Но кое-что у нас все-таки есть…
— Твое почти все свалилось в каньон, не забыла? Мое при мне. — Упершись в луку седла, Райан наклонился вперед. — Хорошо, вижу, с тебя довольно, Принцесса. К счастью, Лили упаковала все мои принадлежности, на этом мы некоторое время продержимся.
— Замечательно. — Стефани украдкой посмотрела на него из-под руки. — Я вытащила тебя из тюрьмы — это достаточное возмещение за мой грех?
— Возможно, остаток наказания обсудим позже. — Райан тронул коня и сделал Стефани знак следовать за ним.
Глава 20
Несколько дней они прятались от неизбежной погони в пещере на боку крутой скалы. Чистый ручей змеился у подножия, и Райану приходилось дожидаться темноты, чтобы сходить за водой. Лошадей привязали у входа в пещеру, их чуткий слух предупредил бы о приближении людей.
По вечерам Стефани познавала некоторые правила выживания в пустыне. Одно из важнейших, как сказал Райан, — перед тем как утром надеть сапога, надо проверить, нет ли в них скорпионов.
— Скорпионы? — содрогнулась Стефани.
— Да, они живут по одному в ямках или других укромных местах и ночью выходят на охоту. Они любят прятаться в сапогах. Жалят больно, иногда смертельно.
Стефани покосилась на свои сапоги, невинно лежавшие у костра, и снова переключила внимание на Райана. Кажется, он решил научить ее приемам выживания на случай, если они разделятся, и эта мысль пугала девушку.
— Воду можно найти в кактусе, — говорил Райан. — Подбери подходящий кактус-бочонок, срежь верхушку, и получишь небольшой резервуар с водой. И еще: цветы юкки — вкусная вещь, если их правильно приготовить. — Готовить разнообразные блюда на открытом огне Стефани тоже научилась на этих уроках.
— Хорошая скво из меня получится? — пошутила она, пошлепывая лепешку из синеватой кукурузной муки. Такое зерно выращивали индейцы хопи, вместо знакомого желтого или белого цвета оно имело отчетливо выраженный синеватый оттенок. Стефани оно понравилось, она сказала, что по вкусу это нечто среднее между мамалыгой и поп-корном. Она даже научилась печь тонкие, как бумага, листы хлеба «пики». Сейчас кукурузные лепешки шипели на раскаленном камне посреди костра, который Райан соорудил возле стены пещеры.
— Скво — это прозвище, данное белыми людьми, Лунный Цветок. Индейцы говорят «женщина».
— Лунный Цветок? Почему ты так меня назвал?
— Не знаю. — Райан пожал плечами. — Наверное, ты мне его напоминаешь — вся бледная и приятно пахнешь.
— Не верю. Я никогда не видела лунных цветов. Где они растут?
— В тропиках, они распускаются только ночью. Стебли иногда достигают двадцати футов в длину. На севере их тоже выращивают, но приходится заново сажать каждый год, потому что они не переносят мороза. Вроде тебя…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ведь ты домашний цветок, не так ли? — Тон Райана был насмешливым.
Стефани показала ему язык.
— Нет. Неужели из меня не получится добрая индейская жена?
— Может, и выйдет, если научишься придерживать язык. Муж-апачи будет бить тебя за дерзость.
— Ха! Руки отобьет, — выпалила Стефани.
Райан лениво потянулся и ухмыльнулся:
— Большая палка быстро научит хорошим манерам.
— А что, я вызываю желание испытать этот метод? — Стефани покосилась на него, сдерживая улыбку. — Твои синяки проходят, торопишься рискнуть еще раз? — Она раздавила влажное тесто в следующую плоскую лепешку и отправила ее печься на горячем камне. Лепешка зашипела, покрылась пузырьками и бистро потемнела по краям. Когда Стефани подняла на Райана глаза, она забыла об ужине. У нее захватило дух.
В его глазах сверкали искры желания. В последние несколько дней он избегал смотреть на нее, и Стефани с благодарностью приняла новую схему отношений. Она не хотела быть ни изнасилованной, ни отвергнутой. Но Райан смотрел на нее так, как в ту ночь в избушке, и это пугало и возбуждало.
Почему после той ночи он был с ней так холоден? Ей много раз хотелось его спросить, но она страшилась ответа. Их кинула друг к другу потребность, но больше она не сделает такой ошибки, она становится слишком уязвимой.
Прядь волос упала на лоб, она ее сдвинула, в лицо пахнуло запахом лепешки. Внутри все дрожало, руки были холодными, хотя лицо горело. Она порадовалась тому, что сидит на корточках. Ее ноги не держат, когда Райан на нее так смотрит.
Наверное, так себя чувствует кролик перед удавом — беззащитный, ожидающий неизбежного конца. Неужели она думала, что может устоять перед Райаном? Она не может даже отвести взгляд от этих серых глаз, преследующих ее по ночам.
Почему он не прекратит? Откуда в нем эта власть? От недостатка воздуха уже кружилась голова, и Стефани глубоко вздохнула.
И сразу закашлялась. От подгоревшей лепешки валил густой дым, она машинально подняла ее с камня рукой.
— А-а-а-а! — Стефани отбросила лепешку и замахала рукой. С пальцев разлетелись горячие куски, заляпав Райана и, хуже того, лошадей, привязанных возле входа.
Райан выругался, лошади заржали и рванулись, оборвав веревки, которыми были привязаны к сухому дереву. Райан ринулся за ними и ухитрился поймать своего жеребца. Стефани с унынием смотрела, как Райан скрывается за поворотом скалы.
— О Боже, — тихо сказала она, отирая о штаны обожженные пальцы. — Надеюсь, он не сойдет с ума.
Надежда испарилась, когда Райан вернулся через пятнадцать минут, ведя за собой ее лошадь, весь покрытый колючками. Лицо и руки были исцарапаны, как будто он продирался сквозь заросли кактусов. Он кинул на нее убийственный взгляд и привязал своего жеребца к дереву рядом с ее кобылой.
— Кофе будешь? — бодро сказала Стефани. — Свежий…
