Он проворчал что-то, схватил ее за руку и знаком приказал войти в типи, после чего вошел сам, быстро опустил полог и привязал его. Никто не осмелится войти в жилище мужчины, когда там опущен полог.
Он выпустил, наконец, ее руку, и Дебора отошла на несколько шагов.
— Этот побег задумала я. — Дебора пыталась объяснить ситуацию на языке команчи, но ей не хватало слов. Она должна спасти Джудит от жестокого наказания. —
Ястреб, пожалуйста, во всем виновата я. Не наказывай Джудит. — Дебора не знала, те ли слова говорит, поймет ли он ее.
Она осеклась, когда Ястреб заговорил, снова схватив ее за руку. Выражение его лица и угрожающий тон не предвещали ничего доброго.
— Хватит, Дебора! Подумай лучше о себе, чем о Джудит. Дебора не сразу поняла, что он сказал это по-английски.
Ее бросило в жар.
— Ты говоришь по-английски!
— Да. А еще на языке команчи, по-испански, немного на языке апачи, шайеннов и шошонов.
Его насмешливый тон привел ее в бешенство. Страх уступил место ярости. Она невольно сжала кулаки. Он заметил ее реакцию и холодно улыбнулся, еще сильнее стиснув ее руку.
— Так, по крайней мере, у тебя не возникнет соблазна отвесить мне еще одну оплеуху, — спокойно произнес он.
Напряжение последних недель неожиданно прорвалось наружу. Забыв об опасности, Дебора в ярости закричала и ударила его в грудь, успев расцарапать его до того, как он схватил ее свободную руку. Она лягалась, кусалась, вопила, пока он не бросил ее на пол. И лишь когда она успокоилась, поднял на ноги. Дебора увидела, что ее атака была для Ястреба все равно, что комариный укус.
— Черт тебя побери! — выкрикнула она.
Он вскинул брови:
— Леди не пристало ругаться, Дебора!
— Как говорят, с кем поведешься, — презрительно бросила она.
— Я знал, что ты так думаешь.
Она во все глаза смотрела на него:
— Скажи, кто ты на самом деле?
— Tosa Nakaai. Ястреб. Охотник. Команчи.
Она мотнула головой:
— Ты и похож и не похож на команчи.
— А ты наблюдательна.
Он отпустил ее руку и легонько оттолкнул от себя.
— Я не чистокровный команчи, ты должна была это понять по цвету моих глаз. Вспомни. Ты обратила на это внимание в первый же день.
— Помню. Но я была уверена, что ты команчи, поэтому и удивилась.
— Нет, — с горечью ответил он. — Я не команчи и не бледнолицый. Я — полукровка, поэтому ничего не заслужил, кроме презрения. По крайней мере, у большинства людей.
— Тогда зачем ты здесь? — в замешательстве спросила Дебора.
Он мрачно улыбнулся ей:
— Потому что у меня нет другого дома. Но скоро и этого не будет.
— Не будет?
— Думаешь, солдаты забудут, что видели тебя? Они не успокоятся, пока не найдут лагерь, а когда придут, перебьют всех и не оставят камня на камне.
— Не верю.
Она осеклась, когда он сардонически улыбнулся:
— Не только команчи бывают беспощадны.
— Ты не убедишь меня в этом после того, как я пробыла твоей рабыней почти два месяца.
— С тобой плохо обращались? Тебя били? Морили голодом? Насиловали?
— Нет. Но меня лишили свободы. И человеческих прав.
— Если не ошибаюсь, именно из-за этого вспыхнула последняя война? — насмешливо спросил Ястреб. — И в ней принимали участие бледнолицые.
— Да, это верно, но…
— Но ты говоришь, что это нечто другое. А почему? Потому что в ней не принимали участия индейцы? Или потому, что ты не принимала в ней участия?
— Я принимала участие, хотя и не в прямом смысле этого слова. Моя семья пострадала во время войны.
— Пострадала? Насколько серьезно? Расскажи! Мне интересно было бы узнать.
— Это не обсуждается, — огрызнулась она. — Ты сыграл со мной ужасную шутку. Все это время ты мог говорить на понятном мне языке, и жизнь была бы проще. Но ты почему-то поступил по-другому. Ты мог освободить меня, отвезти туда, откуда команчи меня похитили. Но ты предпочел купить меня и делать со мной все, что тебе заблагорассудится.
— Да, — мягко произнес он. — Я мог сделать с тобой все, что угодно. И почти что сделал. Но я все еще не сделал того, чего больше всего хочу.
— Что ты имеешь в виду?
— Я собираюсь завершить то, что начал. — Он взял ее за подбородок. — Завершить то, что мне следовало сделать в первый же день. Ожидание было бессмысленным. Я не могу рисковать жизнями всех остальных ради удовлетворения собственных желаний. — Он убрал руку. — Ты будешь моей.
— Нет, — прошептала Дебора.
— Да. — В его взгляде не было ни сочувствия, ни милосердия, и Дебора поняла, что терпение его закончилось.
Глава 12
— Ложись, — мягко произнес он.
— Нет! — Она замотала головой так, что волосы упали на лицо.
— У тебя нет выбора, — холодно произнес Ястреб. — Ты можешь только облегчить или осложнить ситуацию. Я не отступлюсь.
Он взял прядь ее волос и пропустил между пальцами.
— Я знаю, что ты девственница. И буду с тобой нежен.
— Нежен! Думаешь, я тебе поверю? Ведь с самого первого дня ты обращался со мной, как с вещью. Как со своей собственностью. Единственное, чего ты хотел, это овладеть мною, да?
— Разумеется. А ты что думала? Влечение мужчины к женщине вполне естественно. Впрочем, я и не скрывал этого. — Он слегка пожал плечами. — Я думал, ты отдашься мне по доброй воле, и терпеливо ждал. Но мое терпение кончилось.
Заметив страх в ее взгляде, Ястреб понял, что должен действовать быстро, не дав ей опомниться. Может быть, отпустить ее, мелькнула мысль, но Ястреб слишком долго ждал, слишком долго желал ее. Она была его постоянной болью. Он схватил ее и стал опускаться на пол, увлекая ее за собой. Как только они упали на шкуры, Дебора стала сопротивляться, извиваясь всем телом, и закричала.
— Крики не помогут, — предупредил ее Ястреб. — Моя сестра расстроится, а остальные узнают, чем мы тут занимаемся.
Дебора замерла, как он и надеялся. Она бросала на него взгляды, полные ярости. Ястреб почувствовал раскаяние. Она возненавидит его. Ястреб знал, что Дебору влечет к нему, хотя она ни за что не призналась бы в этом даже самой себе. Но она никогда не простит ему, что он овладел ею против ее воли.
— Ястреб, пожалуйста, не надо, — произнесла она с мольбой в голосе.
— Не проси меня об этом, nu tue?tu, — вырвалось у него.
Он надеялся, что она не поняла ласковых слов «моя малышка». Передвинувшись так, чтобы не давить на нее своим весом, он откинул с ее лица прядь волос.
