Глава 22
Неожиданная встреча с Лореттой Аллен в опере так потрясла Уоррена Хьюса, что на минуту он впал в оцепенение.
— Теперь я понимаю, почему вас хотел похитить мексиканский разбойник, — с трудом взял он себя в руки. — Позвольте поцеловать вашу ручку, прекрасная сеньорита!
Лора окинула его высокомерным взглядом и протянула руку для поцелуя:
— Извините меня, сэр, но я не смогу уделить вам сколько-нибудь времени для беседы, меня ждет моя тетушка.
Она повернулась и вошла в ложу Дюбуа, чувствуя, как Уоррен Хьюс сверлит взглядом ее спину. Придав лицу непроницаемое выражение, она села рядом со своей тетей и стала нервно обмахиваться веером.
— Ты чем-то взволнована, деточка? — спросила Аннетта. — Уж не представили ли тебя этому негоднику месье Хьюсу, с которым я встретилась в фойе?
— Вы угадали, — густо покраснела Лора.
— Какая досада! И что же тебе этот пакостник наговорил?
— Я не сочла нужным с ним беседовать. Если я и найду возможным обсудить с ним его статейку, то очень не скоро.
— Учти, моя дорогая, что он очень опасен, — предупредила ее Аннетта, нахмурившись.
— Я знаю, — кивнула Лора и поморщилась, вспомнив пристальный взгляд водянистых глаз журналиста и его редкие усики. — Но порой я тоже показываю зубки и коготки, — тихо добавила она.
Сидевший за ней в той же ложе кузен Пьер сердито хмыкнул и недовольно насупился, раздраженный запоздалой похвальбой своей младшей двоюродной сестрицы. Ей следовало бы высказать все, что она думает об Уоррене Хьюсе, прямо ему в лицо, а не позволять слюнявить ручку и бормотать сомнительные комплименты. Пьер сам не мог безразлично смотреть на дамские прелести Лоретты. Сплетня в бульварной газете взбесила его настолько, что он занес ее автора в список своих личных врагов. Пьер не мог смириться с мыслью, что предмет его любви и восхищения — юная девственница Лоретта самым постыдным образом утратила свою невинность, став любовницей какого-то разбойника. Но безобразная сцена, свидетелем которой он стал в порту, застав свою кузину в объятиях завзятого ловеласа Кейда Колдуэлла, рассеяла все его надежды и сомнения и подтвердила самые худшие его предположения. И все-таки он не сумел устоять перед соблазном вновь оказаться рядом с Лорой и втайне любоваться ею.
Она прекрасно понимала, что испытывает ее кузен, и потому чувствовала себя рядом с ним неловко. Ей было откровенно жаль, что низменные страсти мешают ей наслаждаться обществом людей, на дружбу и поддержку которых она наивно рассчитывала. Порой ей в голову приходила мысль о возвращении во Францию, где она не чувствовала себя изгоем и не переживала бы из-за дурацких светских сплетен, как в Новом Орлеане. Останавливало ее лишь одно — там она уже никогда больше не встретится с Кейдом.
Лора с досадой передернула плечиками, отгоняя воспоминания о Колдуэлле, и в очередной раз задалась вопросом, отчего ей не удается забыть этого несносного человека, принесшего ей столько неприятностей.
И лишь только она так подумала, как взгляд ее переместился со сцены на ложу слева от партера, и глаза у нее от изумления полезли на лоб. Кейд Колдуэлл собственной персоной стоял рядом с привлекательной дамой, сидевшей в кресле, и что-то ей говорил. Кровь вскипела в жилах Лоры и ударила ей в голову. Да как он посмел заявиться сюда и не засвидетельствовать ей своего почтения! Ведь они с ним не виделись уже более месяца! Дрожащими пальцами она взяла бинокль и поднесла его к глазам.
Кейд уже сидел рядом с дамой и вид имел, как всегда, уверенный и самодовольный. Его не смущало даже то, что он одет не вполне подобающим случаю образом. Лора напрягла зрение и охнула: в даме, сидевшей с ним рядом, она узнала Сесиль де Маршан! Так, значит, законные супруги снова вместе! И слухи, дошедшие до тетушки Аннетты, вполне оправданны! Кейд что-то сказал Сесиль, наклонившись к ней так, что чуть не уткнулся носом в ее соблазнительные груди, выпирающие из декольте, и Сесиль просияла.
Лора вскочила с места и направилась к выходу из ложи, не заботясь, что своим поступком может вызвать новый шквал светских пересудов. Пьер грубо схватил ее за локоть и рявкнул:
— Лоретта! Ты хочешь сделать из нашей семьи посмешище? Или ты надеешься, что все вокруг ослепли? Подумай, какими последствиями чревато твое необдуманное поведение! Все заподозрят, что между тобой и Кейдом было нечто большее, чем ты утверждаешь! Сейчас же сядь на место! И возьми себя в руки, не показывай окружающим свои интимные чувства!
Поняв справедливость слов брата, Лора натянуто улыбнулась:
— Хорошо, Пьер, я останусь.
Однако скрыть свое беспокойство оказалось далеко не просто. Даже внимание множества кавалеров, навестивших Лору в ее ложе во время перерыва, не помогло ей отвлечься, и она то и дело поглядывала в сторону Кейда и Сесиль, сидевших в ложе губернатора.
Он, разумеется, заметил оживление, возникшее вокруг нее, и не мог не услышать ее нарочито веселого смеха. Лора кокетничала со своими поклонниками, энергично обмахиваясь веером, и то и дело поправляла свою пышную прическу. Перехватив его заинтересованный взгляд, устремленный на Лоретту Аллен, Сесиль пришла в ярость и злобно прошипела:
— Прекрати таращиться на эту смазливую кокетку! Я жду от тебя объяснений по поводу твоего внезапного исчезновения в день нашей свадьбы! Ты обрек меня на позор и одиночество, теперь надо мной смеется весь город! Я хочу знать, муж ты еще мне или нет!
— Я женился на тебе не по своей воле, — криво усмехнулся Кейд. — И говори, пожалуйста, потише, на нас уже и так смотрят. Ты дашь мне послушать оперу или нет?
Он притворился, что сосредоточенно внимает пению пышногрудой певицы, исполнявшей свою главную арию.
Сесиль выдержала паузу и медовым голоском проворковала:
— Я решила все тебе простить, чтобы мы смогли начать наши отношения заново. Что ты на это скажешь, милый?
— Скажу, что ты не можешь рассчитывать на мою любовь, после того как упрятала меня в тюрьму, дорогая, — язвительно ответил Кейд, мысленно отметив, что бюст певицы чрезвычайно аппетитен.
Сесиль принялась обмахиваться веером, ощутив внезапный прилив жара. Не без труда поборов ярость, она высказала предположение:
— Вряд ли бы ты посмел сказать мне подобную дерзость, если бы здесь находился мой дядя!
— Если бы здесь находился губернатор, я бы сюда не пришел, — с нахальной усмешкой ответил Кейд и начал изучать бедра оперной дивы.
Сесиль надолго умолкла, обескураженная его тоном и поведением. После побега Кейда в их первую брачную ночь она уехала в Европу, где не отказывала себе ни в чем, стараясь не вспоминать о случившемся. Вернувшись в Новый Орлеан, она снова окунулась в атмосферу сплетен и кривотолков относительно себя и Кейда и все минувшие годы потратила на то, чтобы забыть изменника. И только сейчас, очутившись с ним рядом, она поняла, почему ей это не удавалось.
