– Ты, наверное, раньше никогда не видел новорожденных? – спросила она.
– Нет, – покачал головой Блейк, присаживаясь на край ее кровати. – Если бы я знал, как они выглядят, я, пожалуй, не радовался бы так их рождению.
Алиса поймала его на слове:
– Значит, ты все же радовался, что у тебя будут дети?
Блейк бросил на нее удивленный взгляд.
– Конечно! Именно поэтому я в последние месяцы так бережно относился к тебе.
Алиса задумалась. В последние месяцы беременности она чувствовала себя очень одиноко. Ей казалось, что Блейк избегает ее. Он целыми неделями пропадал в Лондоне. Алиса решила, что ее изменившаяся фигура вызывает у него отвращение. Когда же Блейк бывал дома, он обращался с ней очень вежливо, но держался отчужденно. Алиса считала, что так происходит, потому что он изменяет ей. Но теперь она решила, что ошибалась.
Несколько дней назад их навестила Аделайн и заявила, что останется, чтобы дождаться появления своего правнука.
– Я никогда не думала, что Блейк способен хоть в чем-то раскаиваться, – с довольным видом сказала она, снимая перчатки и целуя Алису в щеку. – Но в последнее время он изменился в лучшую сторону, и я вижу, что он чувствует свою вину перед вами!
– Не понимаю, о чем вы говорите, – пожала плечами Алиса, поудобнее устраиваясь в кресле. У нее ныла поясница.
– Я говорю о вашем муже, дорогая моя. Он недавно приезжал ко мне, чтобы излить душу. Блейк был пьян и выглядел жалким и несчастным.
– Представляю эту картину, тетя Аделайн! Но я не понимаю, почему Блейк так много пьет!
– Он пьет оттого, что у него тяжело на душе. Я поняла это из разговора с ним. Ему неприятно сознавать, что в вашей семье царит разлад. Блейк приехал ко мне, чтобы обвинить меня в вашей размолвке. Но я заявила ему, что он должен искать причину своих бед в себе самом, и он в конце концов согласился со мной.
Услышанное поразило Алису. Раскаяние и угрызения совести не были свойственны Блейку. Аделайн начала рассуждать о мужской глупости и недальновидности, а Алиса все никак не могла прийти в себя. Неужели герцог действительно признал свою вину? Правда, он был пьян, но это ничего не значило… Блейк в любом состоянии сохранял трезвость мысли и рассудка. Теперь Алиса смотрела на ситуацию, сложившуюся в ее семье, совсем другими глазами.
Она решила начистоту поговорить с мужем при первой же возможности, но этому помешали начавшиеся у нее роды. И вот теперь Алиса лежала в изнеможении после двухдневных мук и смотрела на Блейка. Ей так хотелось стереть из памяти все тяготы последних месяцев, забыть обо всех недоразумениях и обидах. Но как избавиться от воспоминаний? Боясь, что Блейк снова обидит ее, Алиса решила не начинать сейчас разговора об их отношениях. Больше всего ее пугало то, что герцог может сейчас повернуться и уйти. Алиса не вынесла бы новой разлуки с ним.
– Я и не знала, что ты действительно хочешь стать отцом… — промолвила она.
Блейк пожал плечами:
– Разве я говорил когда-нибудь о том, что не хочу детей?
– Нет, но…
– Просто мы никогда не обсуждали этого вопроса. Честно говоря, я прежде не очень-то задумывался над тем, что у меня будут дети. Но я о многом не задумывался до того момента, когда четыре года тому назад на пороге моего дома появилась ты.
– Неужели прошло уже целых четыре года? – удивилась Алиса.
Она обвела взглядом комнату, в которой провела девять долгих томительных месяцев, исполненных одиночества и отчаяния. Алиса вспомнила свой приезд в Англию. Тогда она и не подозревала, что выйдет замуж за Блейка и родит ему детей. Алиса посмотрела на мужа и увидела выражение замешательства в его зеленых глазах. Комок подкатил у нее к горлу.
– Блейк… – прошептала она, – я хотела сказать тебе…
– Почему никто не сообщил мне о рождении правнуков! – раздался у порога возмущенный женский голос.
Блейк поморщился. Аделайн явилась в самую неподходящую минуту.
– Все забыли старуху, – продолжала сетовать герцогиня, входя в комнату. – Блейк, я хочу напомнить тебе, что если бы не я, ты никогда не женился бы на этой достойной женщине и она не подарила бы тебе сразу двух сыновей! Почему же ты не вспомнил обо мне в момент столь радостного события? Ах ты неблагодарный! А теперь показывайте мне моих правнуков. Я хочу видеть их!
К Аделайн подошла акушерка, державшая на руках новорожденных. Ее лицо сияло от радости и гордости за то, что благодаря ей роды завершились благополучно. Аделайн расплакалась от умиления.
– Впервые вижу бабушку в таком странном одеянии, – с улыбкой заметил Блейк.
Алиса засмеялась. Впопыхах герцогиня надела халат и чулки, но была разута. На ее голове красовался тюрбан с перьями страуса, под который она спрятала свои седые растрепанные волосы. Она не обращала внимания на внука и его жену, полностью сосредоточившись на младенцах. Блейк с усмешкой заметил, что его уродливые сыновья не стоят того, чтобы их так превозносили.
– Не болтай глупостей! – оборвала его Аделайн. – Это очень красивые дети. Кстати, они похожи на тебя. Или ты не согласен?
Акушерка бросила на герцога осуждающий взгляд.
– Он так не считает, мэм, – пожаловалась она Аделайн.
– Это как так не считает?! – грозно воскликнула герцогиня.
– Мне они кажутся безобразными и похожими на обезьянок, – не сдавался Блейк. – Но ты, бабушка, слишком упряма, чтобы признать правду.
Аделайн перевела взгляд на улыбающуюся Алису.
– Ну хорошо, пусть они не красавцы, – произнесла она. – Но мой новорожденный внук был в сто раз уродливее, чем они, и действительно смахивал на обезьяну.
Блейк смутился и посмотрел на жену, словно искал у нее поддержки.
– Ты очень красив, Блейк, – заверила она его и добавила с лукавой улыбкой: – А сыновья твои будут еще красивее.
– Только женщины способны увидеть красоту там, где ее нет, – заявил герцог, вставая с кровати, на которой сидел.
– Ты хочешь сказать, что на самом деле ты не красив? – насмешливо спросила Аделайн.
– Нет, я-то красив, а вот тебе советую посмотреть на себя в зеркало. Парадный тюрбан плохо сочетается с домашним халатом, – заявил Блейк. – Я должен вас покинуть; я двое суток не спал и теперь валюсь с ног от усталости.
Блейк, наклонившись, поцеловал жену в лоб и вышел из комнаты. Алиса вздохнула. Наверное, еще не настало время признаний в любви. Во всяком случае, она дождется подходящего момента для того, чтобы открыть мужу сердце.
– Ты уже решил, как назовешь сыновей? – спросила Аделайн, войдя в кабинет Блейка.
Герцог встал с постели час назад и сразу же поспешил в спальню жены. Однако сиделка выставила его за порог. И теперь Блейк пребывал в дурном расположении духа.
