– Мне нужна ваша помощь, дон Васко, – губы Карни затряслись. Справившись с предательской слабостью, девушка подвела итог: – Мне больше не к кому обратиться.
Пауза длилась, выедая душу, как яйцо из скорлупы. Когда молчание сделалось невыносимым, прозвучало:
– Сколько?
«Я вызову его на дуэль! Я убью негодяя!»
Секундой позже до Диего дошло, что в голосе дона Васко не звучало ни презрения, ни насмешки. Донья Энкарна глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и быстро выпалила сумму.
– Давайте номер счета, – сказал дон Васко.
IV
Колесницы судьбы
(не так давно)
– Прекрасное вино, дон Луис.
– Я рад, что мое вино понравилось вашему сиятельству.
– Ваше вино?
– Я приобрел виноградники в Кастро-Мадура восемь лет тому назад. Жара и каменистая почва, ваше сиятельство. Лучших крепких вин нет нигде. Я велю отослать вам сотню бутылок.
– Благодарю вас. Я щедро заплачу за ваше вино.
– Я смертельно обижусь, если вы заплатите хотя бы реал.
– У меня для вас две новости, дон Луис.
– Хорошая и плохая?
– Обе плохие.
– Они плохи для меня?
– Они плохи для нас обоих. Поэтому я пришел к вам в дом, как гость, и пью ваше вино. Между нами больше нет вражды, если вы не захотите возродить ее заново. Дон Луис, я собираюсь вернуть мою дочь и убить вашего сына. И поверьте, я приложу для этого все усилия.
– Убить моего сына? Действительно, скверная новость.
– Я предупреждал.
– Впрочем, Диего еще жив, что скрашивает удрученному отцу боль от слов вашего сиятельства. Но вернуть дочь? Что тут плохого?
– Моя дочь опозорена. Она вернется в семью Кастельбро, и позор вернется вместе с ней. Такие повороты сюжета хороши в пьесе.
– Чем же?
– Они позволяют развивать интригу дальше.
– Я весь внимание, ваше сиятельство.
– Например, после смерти оскорбителя можно начать поиски жениха, согласного прикрыть позор своим именем. Приданое – великий стимул. А я, как вам известно, не из тех грандов, у кого за душой – плащ да шпага.
– Вы пришли обсудить со мной тонкости сюжета?
– Нет. Я пришел спросить: почему вы не эмигрировали?
– Вы мне угрожаете? Подталкиваете к отлету с Террафимы?
– Ничуть не бывало. Я имею в виду, почему вы не уехали раньше, в молодости? Вы вернулись в Эскалону человеком Ойкумены. Можно сказать, космополитом. Я напомнил вам, что значит сословная разница. Казалось бы, вот она, веская причина для эмиграции! Вас, доктора философии, с радостью принял бы любой университет от Хиззаца до Ларгитаса. Нет, вы остались. Это был вызов?
– Кому? Вам, ваше сиятельство?
– Значит, вызов. Не имея возможности вызвать меня на дуэль, вы бросили мне перчатку иным способом. Что ж, эту дуэль я проиграл. Вы – больше эскалонец, чем я. Сын ювелира, вы теперь дворянин. Дерзкий пасквилянт, вы – знаменитость. И наконец, ваш сын обесчестил мою дочь. Поздравляю с победой, дон Луис. Я умею проигрывать.
– Пытаясь убить моего сына? Вы и впрямь мастер проигрышей.
– Смерть дона Диего не отменит моего позора. Я отправлю его в могилу без радости и торжества. Это действие необходимое, но не предвкушаемое.
– Я – комедиограф, ваше сиятельство. Я люблю счастливые финалы.
– Например?
– Например, свадьбы. Зритель любит свадьбы.
– К сожалению, это финал исключен.
– Еще вина?
– Да, пожалуйста.
– Это другой сорт.
– И вполне прелестный.
– Полсотни бутылок – ваши. Тот год был не слишком урожайным, мои запасы истощились.
– Вернемся к эмиграции. Почему вы не улетели?
– Искренность за искренность, ваше сиятельство. Вы честно предупредили меня о том, что собираетесь прикончить Диего. Я без обиняков говорю вам, что вне Эскалоны я бы умер.
– Объяснитесь.
– Умер бы Луис Пераль – тот, кого вы знаете много лет. Остался бы преподаватель университета, скучный брюзга. Лекции, монографии, ученые степени. Два раза в год – отпуск. Курорты Китты: пляж, отель, холодное пиво. Нелюбимая жена; нелюбящие дети. Хотя нет, скорее я остался бы холостяком. Жизнь по расписанию: куцые взлеты, чахлые падения. Что это, если не смерть?
– И ни строчки? Ни единого куплета, даже в мыслях?
– Вы меня поняли, ваше сиятельство.
– Тем не менее, вы отдали сына в школу, где преподавали инопланетники?
– Я рассчитывал, что Диего после школы получит хорошее образование в Ойкумене. Я полагал…
– Что сын сделает то, чего не сумел сделать отец? Эмигрирует? Ваш сын, дон Луис, слишком похож на вас. Трижды эскалонец, он сбежал в солдаты. И с тех пор – ни ногой за пределы планеты. Кому нужна умелая рапира? Нонсенс сегодня, завтра она станет пережитком прошлого, а послезавтра – музейным архаизмом. Я завидую вам. Мои дети не похожи на меня.
– Вы заблуждаетесь.
– Ничуть. Фернан и Энкарна, как вы изволили выразиться, получили хорошее образование в Ойкумене. Слишком хорошее, я бы сказал. Это развратило их: каждого – по-своему. В противном случае я сейчас не искал бы свою дочь и не пытался бы отправить в могилу вашего сына.
– Дон Фернан – дворянин до мозга костей.
– Вы или лжете, или слепы. Знаток театра не в силах распознать игру дона Фернана? Вернее, игры – у моего драгоценного наследника всегда есть маска про запас. Впрочем, оставим. Я хочу предупредить вас, дон Луис. Если вы захотите помочь вашему сыну…
– Диего не обратится ко мне за помощью.
– Он слишком горд для этого?
– Нет. Для этого он слишком любит меня.
– Понимаю. Он боится за вашу жизнь и безопасность.
– Простите мою дерзость, ваше сиятельство, но вы ничего не поняли. Когда я говорю «он любит», а вы соглашаетесь, утверждая «он боится», вы мало что смыслите и в любви, и в страхе.
– Пусть так. И все же, если вы…
– Если я захочу помочь своему сыну, вы зачислите меня во враги вашего сиятельства. Со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Возможно, дон Луис, я ничего не смыслю в любви. И уж наверняка я плохо знаком со страхом. Но и вы не всеведущи. Позвольте мне завершить мою мысль. Если вы захотите помочь вашему сыну, я отнесусь к этому с пониманием. Отец, бросающий ребенка на произвол судьбы – мерзость пред лицом Господа. Помогайте – сколько угодно, чем сумеете. Вы помогайте, я буду вам препятствовать. И каждый из нас исполнит свой долг, будучи уверен, что поступает правильно. Кстати, это не отменяет для меня необходимости убить дона Диего.
