– Имена? Фамилии?
Шурша галькой, он замельтешил, забегал по пляжу:
– Дорогой мой! Золотой! Ваше драгоценное имя здесь никого не интересует! Да, я в курсе: вежливость! Культура поведения! Но строго между нами: ну ее к бесу, эту культуру! Понимаете?
Обострять ситуацию не хотелось. Маэстро сдержанно кивнул, что полностью удовлетворило шляпоносца.
– Отлично! Мы не знаем вас, вы не знаете нас!
– Конспирация? – уточнил Пераль.
Живчик возликовал:
– Именно! Вы умница, дорогуша! Вы – бриллиант чистой воды! Перейдем к делу – время торопит, трубы трубят. Кони застоялись, пора в дорогу…
– Пора, – согласился Диего. – Давно пора.
– Чудесно! Замечательно! В наших общих интересах поскорее отряхнуть с ног прах сей планеты. Я прав? Превосходно! Итак, куда вы желаете отправиться?
– На Хиззац, – сказала Карни.
Без боязни выступив из-за спины маэстро, девушка в упор смотрела на живчика. Тот ничуть не смутился – подмигнул, скорчил рожу прожженного ловеласа:
– Хиззац? Отличный выбор! Что скажете, м-м-м… коллеги?
Коллеги пожали плечами. Кажется, им было все равно.
– Вы тоже летите на Хиззац? – живчик качнулся к Диего. – Или только дама?
– Мы оба летим на Хиззац.
– Сеньор Пераль, это важно.
К ним шкандыбал гематр. Остальные разошлись в стороны, давая раненому дорогу. Диего сделал пару шагов навстречу, но вовремя остановился. До самого взлета – если он состоится! – маэстро хотел находиться между доньей Энкарной и перевозчиками, и никак иначе. Оружия он не заметил, удобного места для засады – тоже, но это значило меньше, чем ничего. Он не доверял этим людям.
– Как ваша рана, мар Фриш? Вам надо лежать в регенераторе…
– Ерунда, – отмахнулся гематр. Жест был механический, заученный. – Полет меня излечит. На Хиззаце буду как новенький. Речь не обо мне, речь о вас с сеньоритой. Вы согласны лететь с нами на Хиззац?
– Я выплатил вам гонорар. Перевод вас недостаточно убедил?
Диего тайком скрипнул зубами. Я выплатил… Не ты, солдатик. Никак не ты. Дон Васко, и помни об этом.
– Нам необходимо подтверждение. От вас обоих.
Из сумерек выступил чернокожий вудун в блестящем трико, плотно обтягивающем мускулистый торс. Жесткий ёжик волос на голове инопланетника мерцал радугой. Еще один клоун! И это – экипаж звездолета?!
– Тысяча чертей! – взорвался Пераль. – Мы летим! На Хиззац! Удовлетворены? Где ваш корабль?
– Корабль? Вам что, не сказали?
– Не сказали – что?!
Ладонь легла на эфес рапиры. Перевозчики – дай Бог, чтоб не лжецы! – подходили ближе, окружали. Диего слышал их дыхание. Различал блеск глаз. Если это шутка, подумал он, для кого-то это станет последней шуткой. Обнажить клинок против безоружных? Сколько угодно, если рядом Карни. Мысленно Диего очертил круг, заключив в него, как в стеклянную крепость, себя и девушку. Если эти шуты переступят черту, если разобьют стекло, рискнув превратиться в мясной фарш…
Он воочию видел, как все случится.
Видел, слышал, чуял кровь.
Металлический шелест – это рапира выскальзывает из ножен. Влажный хрип – это лезвие на взмахе рассекает глотку вудуну в трико. Хруст черствой горбушки – это острие на длинном выпаде взламывает грудь живчику-помпилианцу. Крик и брань, и снова крик – это пинок ломает колено инопланетнику в полотняной робе, подпоясанной веревкой. Всхлип захлебывается, превращается в храп загнанной лошади – кинжал уже в левой руке, он по крестовину входит под ребра рыжему толстяку. Разноголосица: это раненый гематр и две женщины – брамайни, завернутая в лиловую ткань, и востроносая девица в мужской одежде. Они не в счет. Они вне игры. Кто остается? Смуглый парень со странно вытянутым, наголо бритым черепом. Яйцеголовый блаженно ухмыляется. Он стоит поодаль, отдельно от компании живых и мертвых, и лыбится, как не здесь. Больной, наверное. Или юродивый. Если не кинется – пусть дышит…
– Откуда у нас кораблик, солнце вы мое? Зачем? И не надо, не надо колоть меня вашим ужасным шилом! Думаете, мы жулики? Хо-хо! Да захоти мы вас надуть, солнце, разве явились бы сюда? Вы бы приехали, прогулялись по бережку, а денежки – тю-тю!
Бой исчез, не начавшись. Это безумие, сказал себе Диего. Весь мир безумен, а эти придурки – короли сумасшедших. Нет, король – я. Мое рехнувшееся величество.
– Но как мы улетим без корабля?!
– А зачем нам играть в кораблики? Мы же коллант!
– Кто?
– Коллант! – с восторгом охнула Карни. – Диего, это коллективный антис!
– Какой?
Об антисах – исполинах, способных превращаться в свет и энергию, без кораблей путешествуя по космосу – Диего слышал краем уха. Даже фильм в детстве видел. В школе антисам был посвящен отдельный урок, который Пераль-младший прогулял. Но коллективный антис?! Чудо Господне, призванное спасти беглецов – или все-таки обман инопланетных проходимцев?
Драться было бы легче, подумал Диего. Гораздо легче. Убить их всех, стоять в луже крови, среди трупов, вытирать рапиру о чужую одежду – и не втискивать гигантскую Ойкумену в конуру своего убогого рассудка. Господи, за что караешь?!
– Дорогуша, вы меня изумляете. Вы никогда не слышали о коллантах?
– Нет.
– Ты честно не слышал?! – Донья Энкарна была удивлена не меньше помпилианца. Ястреб на поверку оказался неотесанной деревенщиной. – Об этом же и по визору, и в новостях! Ты шутишь, да?
– Я не смотрю визор. Я не читаю новости.
– Совсем?
– Совсем.
– Вот это да! – восхитился рыжий толстяк. – Уважаю!
Живчик почесал в затылке:
– Ситуация!
– Я тебе потом все объясню!
Карни вихрем вылетела из-за маэстро, пустив прахом все его попытки служить живым барьером, первой линией обороны. Не устраивать же сцену при посторонних? Лицо девушки раскраснелось, глаза пылали. Превратись она сейчас в свет и энергию, вознесись в небеса, оседлав чемодан – Диего не удивился бы.
– Если вы коллантарии, сеньоры, то вы нас обманываете!
– Мы? – возмутился рыжий. – Никогда!
– На коллантария надо учиться! Я сама мечтала…
– Ну?
– Знаете, какой там отсев?!
– Знаем! – вудун сверкнул белозубой улыбкой. – Уж мы-то знаем!
– Тогда как вы хотите…
– Это не мы хотим. Это вы хотите, моя прелесть! – живчик легко перехватил нить беседы. – Вы хотите, а мы сделаем. В лучшем виде!
– Подбросим, как на попутке!
