— Конечно, но на это уйдет масса времени. А мы пока, я надеюсь, вычислим и поймаем убийцу.
— Вы что же, до сих пор сомневаетесь, что это дело рук моей женушки? — как-то с вызовом бросил Беспалов.
— Давайте не будем торопиться с выводами. Никаких прямых улик у нас с вами нет.
— Да какие, к черту, улики? — Сергей вскочил и заходил по комнате. — Это она налила уксус в борщ, она наняла того деревенского дебила, чтобы он меня сбил, она подложила бомбу и убила Пашку! Она и ее любовник!
Мне не хотелось спорить. Это было бы бесполезно, пока человек находится в таком возбужденном состоянии. Я молчала. Беспалову, вероятно, стало неловко за бесконтрольный взрыв гнева, и он сел обратно в кресло, пытаясь взять себя в руки:
— Да, Татьяна, вы абсолютно правы. Главный виновник не она, а я. Я во всем виноват. Ведь я с самого начала в глубине души знал, что этот брак не принесет мне счастья. Да и друзья меня предупреждали. А я все сделал по-своему. И чего добился? Только того, что погиб Пашка — молодой, хороший парень. У него вся жизнь была впереди. На его месте, конечно, должен был быть я. Еще этот пиджак…
— Какой пиджак?
— Я вчера подарил ему свой пиджак. Он стал мне немного тесноват, а Пашке он всегда нравился и был впору. Вещь хорошая, чистая шерсть, и почти новая. Мне хотелось сделать Пашке приятное. Вот и сделал! Я всем приношу одни несчастья. Даже мои вещи прокляты.
— Тогда понятно, почему все сразу решили, что в «Мерседесе» были вы. Видимо, кто-то опознал ваш пиджак. Но сейчас не время казнить себя. Мы с вами должны, нет, просто обязаны поймать того, кто виновен в гибели Павла.
— Я задушу ее своими руками, — не успокаивался Беспалов.
— Хорошо, хорошо. Задушите, — примирительно сказала я машинально, потому что на тот момент меня волновало другое. — Скажите, Сергей, у Инны было много денег? То есть много ли она могла забрать с собой?
— Нет. Немного.
— Почему вы так уверены?
— Потому что наличными у нее обычно была небольшая сумма на карманные расходы. Я думаю, долларов двести-триста. Когда ей требовалась более крупная сумма, она обычно снимала деньги со счета, который я открыл специально для нее.
— Так, может быть, она сняла все со счета и сбежала с этим богатством?
— Нет. Исключено. Дело в том, что после вашего вопроса, кто унаследует имущество в случае моей смерти, я позвонил своему банкиру и закрыл этот счет. Кстати, тогда же я узнал, что Инна уже давно не снимала с него ни цента.
Этот факт еще больше убедил меня в том, что следует задуматься еще об одном подозреваемом. Нужно выстроить новую версию, поскольку я очень сильно сомневалась, что пластиковую бомбу израильского производства кто-то безвозмездно подарил Инне или сам бесплатно установил ее на машину Беспалова, в порядке благотворительности, так сказать.
— Сергей, подумайте еще раз хорошенько, кто, кроме Инны, мог желать вашей смерти? — настойчиво попросила я.
Президент «Тарасов-авто» задумался и через несколько минут, вздохнув, произнес:
— Я не знаю.
— Вам никто не угрожал?
— Нет.
И тут мне в голову пришла замечательная мысль поговорить об этом с его заместителем и бывшей женой. Вот уж у кого должен быть свой взгляд на все происходящее, свои предположения.
— Сергей, я думаю, мне надо встретиться с Вероникой, — поделилась я с Беспаловым идеей.
— Зачем?
— Вдруг она что-то слышала или кого-то подозревает.
— Если бы она что-то знала, то давно бы меня предупредила. Хотя, впрочем, встречайтесь. Все равно ей нужно сообщить, что я жив.
— А вот этого как раз делать не стоит.
— Я вас совершенно не понимаю. Вы же не подозреваете Вику? — снова начал выходить из себя тарасовский Алек Болдуин.
— Не подозреваю, — четко выговорила я, начиная раздражаться, — но неужели так сложно понять, что чем меньше людей в курсе того, что вы живы, тем лучше.
— Но Вика… — начал было Беспалов.
— И Вика в том числе, — отрезала я.
— Послушайте, Татьяна…
— Нет, это вы послушайте, — резко оборвала я его. — Либо вы мне не мешаете, либо я умываю руки.
Сергей молча выслушал мой ультиматум и, подумав минуту, сказал:
— Хорошо. Вы правы. Вы — профессионал. Делайте, как считаете нужным.
— Мне надо придумать какой-нибудь предлог для визита в «Тарасов-авто». Я же — по вашей, кстати, милости — переводчик, а не частный детектив. У вас есть с собой какие-нибудь документы по вашей американской сделке?
— У меня есть американский прайс-лист на запчасти вместе с переводом.
— Отлично, давайте мне и то и другое. Я скажу, что я подготовила перевод прайс-листа и принесла его вам. А вас почему-то нет на месте.
Беспалов послушно отдал мне документы. Я сложила бумаги в кожаный, вполне подходящий к случаю портфель, который, к счастью, нашелся в этой квартире.
Теперь что-то нужно было делать с внешним видом. Откровенные разрезы моей облегающей юбки отнюдь не делали меня похожей на переводчицу. Без особой надежды я полезла в шкаф и… о, чудо!.. нашла серый деловой костюм из очень дорогой натуральной ткани, который заказывала своей портнихе полгода назад. Как же я могла о нем забыть? И почему он оказался здесь? Ладно, чего теперь вспоминать… Главное, надеть есть что. Повезло, ведь в этой квартире я практически не жила, и, соответственно, вещей моих там было кот наплакал. Я быстренько померила костюм. За полгода я не набрала в весе ни грамма и великолепно в нем выглядела. «Главное, чтобы костюмчик сидел», — замурлыкала я себе под нос. Обтягивающую розовую кофточку я снимать не стала, а пиджак надела сверху и не стала застегивать пуговицы. Как прекрасно сочетаются нежно-розовый и серый цвета! А сплошной серый — тут я запахнула пиджак, продолжая разглядывать свое отражение в зеркале, — по-моему, смотрится скучновато.
Волосы я забрала в валик и заколола шпильками. Отлично! На лбу так и написано: высшее образование, знание двух языков (как минимум!), интеллигентность.
Я вышла к Беспалову в гостиную и поинтересовалась его мнением.
— Ну как?
— С ума сойти! — воскликнул пораженный до глубины души мой синеглазый клиент. — Как вам это удается? Я всякий раз узнаю вас с трудом. Вы такая разная. Просто актриса.
— Думаю, что актерство является неотъемлемой частью моей профессии. Так как вам переводчица?
— Сногсшибательная переводчица, — сказал Сергей, сделав ударение на прилагательное.
«Первый комплимент! — мысленно обрадовалась я. — Что это, обычная вежливость, или я ему действительно нравлюсь?»
— Рада, что вам понравилось, — искренне заметила я, — но, думаю, мне лучше поторопиться. До конца рабочего дня осталось не так много времени. Хорошо бы застать Веронику Михайловну на месте.
