— Но почему? Почему он не пришел ко мне?
— Наверное, боялся подвергнуть вас опасности. Ведь те, кто охотился на него, могли причинить вред и вам тоже.
— А сейчас он не боится за меня?
— Сейчас — другое дело, — возразила я, как бы не расслышав язвительный тон ее замечания. — Он на грани жизни и смерти. Вы — единственный человек, которому он доверяет и который может ему помочь.
— Ему действительно так плохо?
— Да! Он без сознания. Но успел сообщить ваш домашний телефон.
— Как он дышит? — уже совсем по-деловому задала вопрос Вероника.
— Дыхание затрудненное, прерывистое…
— Нужно вызвать «Скорую», — решила Беспалова, — а пока дайте ему хотя бы димедрол.
— Нет, нет. «Скорую» Сергей запретил вызывать. Его недоброжелатели могут узнать, что он жив, и тогда сделают новую попытку убийства.
— По-вашему, лучше будет, если он умрет от шока?
— Сергей назвал одного врача, которому безоговорочно верит, — пропустила я мимо ушей ее вопрос. — Я должна съездить за ним, но боюсь оставить Сергея одного. Не могли бы вы побыть с ним, пока я не привезу доктора.
Беспалова на секунду задумалась. Потом, видимо, ей в голову пришла какая-то идея: она охотно согласилась, на что, собственно, я и рассчитывала.
— Хорошо. Я приеду, говорите адрес.
Я продиктовала.
— Буду у вас минут через пятнадцать, — в завершение разговора сказала Вероника и положила трубку.
Я мысленно смахнула пот со лба. Фу, полдела сделано. Силки расставлены, скоро и птичка прилетит. Волнение мое было настолько сильным, что мне даже не пришлось особенно играть.
Беспалова приехала даже немного раньше. В окно я увидела, как она паркует свой супермодный «БМВ».
Выйдя из квартиры на лестничную клетку, я стала ждать ее там. Сердце билось как оглашенное. Вот на первом этаже вызвали лифт. Через несколько секунд, которые показались мне часами, лифт остановился на моем этаже. Я сделала глубокий вдох…
Из лифта шагнула на площадку, как всегда, невероятно элегантная и подтянутая Вероника. Она, наверно, не позволяла себе распускаться даже в самые тяжелые минуты жизни. Хотя, конечно, смотря что иметь в виду под словом «распускаться»!
— А я уже на старте, — кинулась я к ней, — вот ключи от квартиры.
Беспалова не спеша взяла у меня связку ключей и поинтересовалась:
— А отчего вдруг произошел приступ? Он что-то съел?
Вот этого вопроса я и боялась больше всего.
— Я сегодня утром заказала завтрак с доставкой на дом в китайском ресторане. Мы поели, и вот результат… — торопливо проговорила я и бросилась к лестнице. — Ну, ладно, я побегу.
Беспалова внимательно посмотрела на меня, и в ее взгляде мелькнула тень подозрения.
— Таня! — окликнула Вероника.
— Да? — оглянулась я.
— Вы должны знать, что можете не успеть. Вы отдаете себе в этом отчет?
— Да, — я прекрасно поняла, что она имела в виду.
— Вы что же, побежите по лестнице? Вот же лифт.
— А вдруг он застрянет? По лестнице надежнее, — уже на ходу крикнула я.
Когда хлопнула входная дверь моей квартиры, я остановилась. К этому моменту я сбежала вниз на целых три пролета. А дорога каждая секунда! Как можно тише ступая, я побежала назад, вверх по лестнице. Запыхавшись, остановилась у двери рядом с моей и начала трезвонить. Открыла соседка, немало удивленная столь настойчивым звонком. Она даже не успела спросить, что мне нужно, как я грудью задвинула ее в квартиру, зашла сама и закрыла дверь.
— Я забыла дома ключи. Пустите меня перелезть с вашего балкона на свой, — протараторила я.
— Пожалуйста, — дала согласие изумленная моим налетом женщина.
Зазор между балконами был небольшим, но если не повезет, то и его достаточно, чтобы упасть вниз и разбиться в лепешку. Я решительно подошла к перилам и перекинула через них одну ногу. Немного перевесилась, нащупала небольшой выступ и только тогда встала на него как следует. Затем я перенесла вторую ногу и оказалась, таким образом, висящей над пропастью. Стоя, вцепившись в перила, на крошечном выступе по внешнему краю балкона, я прикинула, как перебраться на другой балкон: отцепить руку и взяться за свои перила, а потом перешагнуть. Но сделать это оказалось непросто — руки ни за что не хотели слушаться. Я начала уговаривать себя: «Поторапливайся, потому что пока ты, Татьяна Иванова, висишь тут, в твоей квартире могут убить человека!» Но рукам, видимо, было наплевать, что по их вине может произойти убийство. Им вообще на все было наплевать. Не желали они отцепляться, и все тут.
— Ну что ты там застряла? — услышала я свистящий шепот со своего балкона. — Она уже в комнате.
Это был Гарик. Я пригласила его участвовать в засаде. Наверное, мне очень не хотелось перед ним опозориться и предстать перед представителем правоохранительных органов трусихой, потому что руки вновь стали слушаться, и я перебралась на выступ собственного балкона. Дальше — лучше: Гарик схватил меня своими сильными руками и втащил, подняв через перила, внутрь. Я попыталась бодро улыбнуться, но колени предательски дрожали, выдавая мое подлинное состояние. Но Гарик не обратил внимания на это. Или сделал вид, что не обратил? Впрочем, неважно. Главное, я была на месте. Теперь необходимо переключиться на Веронику и Беспалова. Мы с Гариком заняли наблюдательную позицию.
В комнате царил полумрак. Окно и дверь на балкон перед уходом из дома я предусмотрительно задернула плотными шторами. Но через небольшие щели по бокам нам с Гариком отлично была видна вся комната.
На диване лежал бледный, прерывисто дышащий Беспалов. Одна его рука беспомощно свисала вниз.
Вероника подошла к нему и села на край ложа. Несколько секунд она внимательно разглядывала бывшего мужа. Какие, интересно, чувства испытывала в тот момент эта женщина? Трудно сказать. Во всяком случае, лицо ее оставалось совершенно бесстрастным.
— Сергей! — позвала Вероника. — Ты меня слышишь?
Беспалов молчал.
— Если слышишь, но не можешь говорить, то хотя бы кивни или сожми руку, — попросила она, взяв Беспалова за руку.
Немного подождав, но так и не получив ответа, Вероника встала. Мы затаили дыхание. Постояв в задумчивости долю секунды, она направилась к окну. Мы с Гариком, как по команде, присели и затаились. Я буквально вдавилась в стену под окном. Что, если Вероника нас заметит? Как она на это отреагирует? Кто вообще может строить прогнозы, если речь идет о психически нездоровом человеке… Я услышала, как Вероника отдернула над моей головой штору.
«Наверное, в окно смотрит», — подумала я.
Слава богу, пронесло — она нас не увидела. Но как мы узнаем, что можно продолжить наблюдение?
