Похоже, последней и самой жестокой насмешкой судьбы станет то, что он, убивший собственную родню при попытке помешать распространению вируса и в качестве искупления сорок лет проработавший с его жертвами, вынужден так сильно страдать.
– Давай, проявляйся, и покончим с этим! – воскликнул он вслух.
Горячие слезы стекали в волосы у его висков и повисали на бакенбардах.
Вирус хранил самодовольное молчание.
16.00
Когда Джек вошел к Тахиону в палату, то увидел, что медноволосый такисианец корчится на кровати, сжимая свою культю.
– Господи! – пробормотал Джек, быстро проходя в кровати. – Что случилось?
– Я все время пытаюсь взять что-то правой рукой, – устало прошептал Тах.
– Позови сестру. Пусть тебе руку закрепят на перевязи – так будет легче помнить.
– Ага, ага, ага.
Он продолжал баюкать культю.
Джек достал сигареты и закурил.
– Хочешь, я вызову сестру, чтобы тебе сделали укол?
– Нет.
Тахион плотно сжал губы.
Джек выдохнул на него дым.
– И это меня считают идиотом-мачо. Они просто не сталкивались с такисианскими принцами. – Он обвел взглядом палату. – Блез к тебе сегодня не заходил? Я вроде как его искал, хотел убедиться, что у него все нормально.
– Я его не видел.
На лице Тахиона отразилась тревога.
– Кто-то видел его с Джеем Экройдом. Тем детективом, который унес того урода, не дав мне его прикончить.
– И спас мне жизнь, насколько я понял, – напомнил ему Тахион. Он прикоснулся левой рукой к своей культе. – Без присмотра Блез может встрять в неприятности.
– Вот и я так подумал.
К Тахиону вернулась его привычка повелевать:
– Найди моего внука, Джек.
– Постараюсь.
Тах сел и здоровой рукой указал на шкаф.
– Принеси мою одежду, ладно?
Джек воззрился на инопланетянина с изумлением.
– Тах, не беспокойся. Я его найду.
– Мне надо на съезд.
Джек нервно рассмеялся.
– Все закончилось. Тебе никуда ходить не надо.
Тахион замер, широко распахнув свои лиловые глаза.
– О чем ты?
Джек вздохнул.
– Тебе ничего не сказали, да?
– Что случилось?
Джек колебался. Ему не хотелось в это встревать. Он глубоко затянулся и постарался быстро закруглиться.
– Грег и Джесси договорились. Джексон снимет свою кандидатуру и поддержит Грега. Грега выдвинули. Джексон станет вице-президентом.
– Нет! – У Тахиона от ужаса округлились глаза. – Нет-нет-нет!
Джек разозлился.
– Может, хватит беспокоиться о рассудке Грега? Он сам обо всем договорился. Он владеет ситуацией, ясно? Даже несмотря на то, что на него охотятся все эти тузы.
– Нет! Нет! Нет!
Джек ужаснулся: Тахион вскинул правую руку и с силой опустил культю на перекладину кровати. Культя била по ней снова и снова.
Джек уронил сигарету и схватил Таха за локти. Он повалил бьющегося такисианца на кровать и удерживал, пока тот не утих.
– Что с тобой?
Тахион молча жег его взглядом.
Мысль ударила Джека с силой урагана. Ему вдруг показалось, что его сшибло с ног, закрутило и утащило в воронку, где не было света, защиты и надежды.
– Грег, да? – прохрипел он. – Это Грег – тайный туз.
Тахион молча отвел взгляд.
– Отвечай, черт побери!
– Не могу.
У Джека подогнулись ноги. Он проковылял назад, нащупал за спиной стул и плюхнулся на него. Его сигарета тлела на полу, и, подняв ее, он сделал длинную затяжку. На него снизошло неуверенное, хрупкое спокойствие.
– Скажи мне, Тах, – попросил он. – Мне надо знать, действительно ли я снова облажался.
Тахион закрыл глаза.
– Теперь это не имеет значения, Джек.
– Единственное, что я сделал как следует. Единственное, что я сделал как следует за долгие годы, и…
Джек недоуменно воззрился на сигарету, которую смял в кулаке, и стал искать, куда ее бросить. Не найдя подходящего места, он пожал плечами и отправил ее на пол.
Тахион все еще не открывал глаз. Джек смотрел на него с нарастающим гневом.
– Мы так и будем играть в «Угадайку», Тах?
Тах промолчал.
– Грег – тайный туз?
Ответа не было.
– Сара Моргенштерн обвиняла Грега в том, что он убийца. Это правда?
Молчание.
– Тот маленький уродец, который пытался убить Сару. Он работает на Грега?
Последний вопрос был задан на крике. Тахион продолжал лежать с закрытыми глазами. Наконец он сказал:
– Уходи. Все кончено. Мы ничего не можем сделать.
Джека охватила ярость. Он вскочил, навис над кроватью и крикнул в лицо такисианцу:
– Ах ты, заносчивая тварь! Ты у нас такой принц! Ты говоришь, что все кончено – значит, все кончено. Ты говоришь, чтобы люди перестали поддерживать Хартманна, и не называешь причины: им положено согласиться с тобой, потому что ты такисианский принц и все знаешь лучше всех. А тебе никогда не приходило в голову, что если бы ты соизволил сказать кому-нибудь из нас, низких земных созданий, правду про Грега, нам удалось бы притормозить его кампанию так, чтобы и Барнет не оказался избран? И вместо этого ты просто велел мне отдать Калифорнию Джексону и ждал, что я скажу: «Ага, ваша милость, как прикажете!» – Джек потряс кулаком прямо перед закрытыми глазами Тахиона. – Тебе не приходило в голову, что, может быть, время от времени ты можешь доверять какому-нибудь человеку? Не приходило?
Ответа не было.
– Будь ты проклят!
Тахион ничего не сказал. Джек повернулся и вылетел из палаты, словно локомотив без тормозов. Ярость заставляла его стремительно шагать прочь от больницы. Длинный коридор вывел его в пылающий, влажный день, который словно высосал из него весь гнев. Он направился к «Омни». Ему некуда было идти. Он не знал, что предпринять относительно Хартманна, а Блез может с тем же успехом оказаться именно на этой улице, а не на любой другой.
«Если бы только этот чертов инопланетянин нам доверял!» – думал Джек. А потом ему пришло в голову, что, возможно, это именно он, Джек, много лет назад научил Тахиона никому не доверять – по крайней мере ни в чем важном.
И эта мысль терзала его всю дорогу домой.
