– Доктор Тахион, это администратор отеля. Великая и Могучая Черепаха завис прямо перед входом и требует вас.
– Скажите ему, что я занят.
– Но…
Тахион бросил трубку и налил себе еще бренди. Спустя несколько минут телефон зазвонил снова.
– Слушай, черт подери! Встреться со мной! Надо поговорить.
Тахиону стало интересно, где Томми оставил панцирь, чтобы поговорить по телефону.
– Нет, Томми.
– Ты обязан со мной объясниться!
– Нет.
Он повесил трубку и снова выпил.
Рюмка разлетелась с грохотом взорвавшейся ракеты. С криком ужаса Тахион прикрыл голову руками, пока сверкающие осколки сыпались на ковер и мебель. Темная громада Черепахи заслонила звезды. Из коридора неслись крики смятения.
– Трубку можно повесить. Я решил зайти лично.
– Ох, Томми!
– Пошли. Надо поговорить.
– Не могу.
Черепаха подхватил его, применив свою способность. Вытащил его через разбитое окно и подвесил в ста метрах над тротуаром.
– Еще как можешь-то.
Тахион посмотрел на крыши машин, текущих внизу, и судорожно сглотнул, пытаясь вернуть желудок на место.
– Ладно, могу.
Черепаха бережно поставил его на скругленный верх своего панциря. Тахион стал искать опору. Он был слишком пьян, чтобы сохранить равновесие, ни за что не держась.
– Почему, Тахи?
– Пришлось.
– Еще одно голосование – и мы бы победили. – Тахион молчал. – Послушай! Говори со мной, черт подери!
– Не могу.
– Не можешь! – передразнил Томми гнусавым жеманным голоском.
Гнев устало шевельнулся в нем.
– Послушай, Томми, в чем дело? Джексон стоит на той же позиции, что и Хартманн.
– Джексону президентом не стать.
– Ты этого знать не можешь.
– Джексон – чернокожий, поддерживающий джокеров!
– Я решил, что он лучше всех может защищать интересы джокеров.
– Ты! Ты решил! Вот и все. А как насчет остальных?
– Мы с тобой знакомы двадцать пять лет. Ты должен мне доверять.
– Доверять тебе! Хотя ты нас предал. Ты же понимаешь, что ты сделал? Ты только что устроил номинацию Барнету.
– Ничуть! И ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять: у меня были основания так поступить.
– Тогда объясни мне, что это за гребаные основания!
– Нет.
Тахион заплакал.
– Черт! Да ты пьян!
Они неслись над крышами. Прожектора выхватывали из темноты окна и карнизы. Уже показалась выгнутая крыша центра «Омни». В темноте тысячи огней мерцали у подножия этого огромного здания. Тах, сморгнув влагу с затуманенных глаз, понял, что это море молчащих джокеров. Тысяча свечей освещала маски и уродства людей, стоящих в молчаливом бдении.
– Посмотри на них. Внимательно на них посмотри. Что ты им скажешь, Тах? «Верьте мне»? А тем временем за ними придут солдаты.
– До этого не дойдет.
– А если дойдет?
– Это не изменит того решения, которое я сегодня принял.
Черепаха воспринял это как высокомерие и взорвался.
– ИИСУСЕ ХРИСТЕ, ТЫ КЕМ ЭТО СЕБЯ ВОЗОМНИЛ?
К ним стали подниматься любопытствующие лица в масках.
Тахион вышел из себя.
– Я – Тизианн брант Тцара сек Халима сек Рагнар сек Омиан из Дома Ильказам, и когда я что-то делаю, то у меня есть на то веские и уважительные причины. Не смей задавать мне вопросы!
– Я тебе не крепостной!
– Да, но ты моя линия, официально мной признанная! Ты – кровь и кость моей фамилии, ты и твои наследники навечно привязаны к моему дому. Ты забываешься! – прошипел он.
– Иди ты! Катись к дьяволу! Мы для тебя просто игрушки. И всегда были только игрушками. Подопытные кролики в твоем великом эксперименте.
Они уже находились над Пидмонт-парком. Черепаха камнем рухнул вниз и, схватив Тахиона, телекинезом перенес на край фонтана.
– В последний раз прошу, Тахион: ответь мне.
– Не могу.
Черепаха нанес ему телекинетический удар, который пришелся Тахиону по уху. Тах потерял равновесие и тяжело рухнул на бок.
С протяжным стоном он приподнялся на локте. Скользящий низко Черепаха ослепил его прожекторами. Тах осторожно пощупал себе грудную клетку. Похоже, ребра не сломались, а только треснули. Черепаха на мгновение завис над ним, а потом взлетел вертикально вверх и исчез за кронами деревьев.
От Тахиона не укрылся символизм этого удара. Декабрь 1963 года. Могила Джетбоя. «Тебе на всех наплевать».
– Но это не так! Я делаю это, чтобы вас уберечь. Потому что я вас люблю. У него на службе убийца, который может проходить сквозь стены. И я дал клятву.
Однако Черепаха пробудил страшного призрака: Барнета в качестве президента. Тахион не допустил Хартманна до президентства. Теперь ему нужно остановить Барнета. А для этого ему нужен был Джек.
К тому моменту когда машина «Скорой помощи» довезла Джека до больницы, он уже чувствовал себя нормально, хоть и был немного слаб. Врачи решили, что он перенес инфаркт, и провели ему кучу исследований. Он был слишком усталым, чтобы сопротивляться, но к тому моменту, когда выяснилось, что все результаты в норме, и было сказано, что ему сделают томограмму мозга в поисках признаков чего-то там церебрального, к Джеку вернулись силы, и он положил этому конец. Он объяснил, что был травмирован способностью туза, но выжил. Физически с ним все нормально. Все это от головы.
Врачи пошли на компромисс, заставив Джека остаться на ночь под наблюдением. Уже через несколько минут после ухода медсестер он связался по телефону с Билли Рэем, описав ему увиденного мужчину и обрисовав природу и силу его способностей.
– Он работает на Барнета, – добавил Джек. – Он и тот второй парень, в кожанке.
– Я расскажу про эти подозрения, – ответил Рэй. – Кстати, тот тип, который тебя достал: мы считаем, что это Джеймс Спектор, он же Несущий Гибель. У него есть некая репутация. Однако достаточно надеть темные очки – и он не может встретиться с тобой взглядом.
– Бога ради, предупреди сенатора! На него охотятся два туза!
– У сенатора хватает забот, Джек, мой мальчик. Тахион и джокеры перекинулись к Джесси Джексону.
– Что?
Джек резко сел на кровати.
– Гребаный подонок-инопланетянин.
– Когда это случилось?
– Примерно тогда же, когда некому Золотому Слабаку надрали задницу на лестнице. Поговорим потом, ж..а.
