– А в какую именно лабораторию? – осведомился пожилой мужчина в пятнистой форме. – У нас их несколько.
– В ту, что занимается ядами, – сказала я.
– Ишь ты! Так она секретная! Туда тебе пропуск только в отделе охраны выпишут.
– Где у вас этот отдел?
Вахтер показал мне на дверь справа от себя. Я вошла. За столом с табличкой «Начальник отдела охраны» сидел человек, тоже в пятнистой форме, и упорно набирал и набирал какой-то номер, пытаясь куда-то дозвониться. Ему было явно не до меня. Я начала было объяснять, кто я и зачем мне нужно пройти в лабораторию ядов, но он отказывался выписать мне пропуск, ссылаясь на секретность объекта. Тогда я попросила показать мне, где сидит их директор.
– Он вас не примет, – заверил меня начальник отдела охраны. – Он этими вопросами не занимается.
– А кто занимается?
– Я. Но я вас не пущу! Зачем вам в лабораторию?
– Мне надо поговорить с заведующим. Возможно, из его лаборатории похищено большое количество яда! – Я начинала злиться.
– Да вы что, девушка! У нас такое просто невозможно. Все яды отпускаются под роспись, – важно заявил он.
– Боюсь, что не все!
– А разве что-нибудь случилось?
– Да. Отравлен человек!
– А почему этим делом не занимается милиция?
– Теперь занимается! И они тоже к вам скоро придут, не сомневайтесь! Просто я опередила их. Я – частный сыщик, выполняю порученное мне расследование обстоятельств смерти отравленного гражданина.
Начальник охраны задумался… Зазвонил телефон, он снял трубку и произнес речь – что-то о пропусках и невыданной форме. Опять задумался… Снова звонил телефон. Я все ждала. Меня безумно раздражала эта канитель, но я хотела во что бы то ни стало проникнуть в эту засекреченную лабораторию. Наконец он поднял голову и посмотрел на меня долгим недовольным взглядом. Он понял, что я отсюда не уйду и со мной придется что-то делать. Он взял у меня удостоверение частного сыщика, поднял трубку, набрал короткий внутренний номер и кому-то доложил обо мне. Положил трубку, выписал мне пропуск и сказал, что до дверей лаборатории меня будут сопровождать.
– Как скажете! – с готовностью согласилась я. Слава богу!
– Антон! – крикнул начальник.
Из боковой двери выскочил молодой парень, лет двадцати с небольшим. Он подбежал к начальнику и чуть ли не встал перед ним по стойке «смирно».
– Проводишь ее в лабораторию ядов. От нее – ни на шаг! Пока она будет в лаборатории, находись при ней.
Антон кивнул и повернулся ко мне. Мы пошли к вахтеру.
Лаборатория находилась на последнем этаже. Парень резво шел впереди меня, я старалась не отставать. Мы поднялись на четвертый этаж и двинулись по длинному коридору. По обеим его сторонам располагались двери с табличками. Нам навстречу попадались люди в белых халатах и в обычной, цивильной одежде. Они смотрели на нас с интересом. Наконец мой сопровождающий остановился перед дверью с табличкой «Лаборатория растительных ядов» и строкой ниже – «Зав. лабораторией Касымов Заур Идрисович». Ишь ты! Надо постараться запомнить. Мы вошли внутрь.
Лаборатория оказалась не очень просторным помещением, где стояли химические столы и какие-то сложные подставки и полки. За столами сидели три человека, двое мужчин и девушка. Они что-то смешивали в колбах. Все это действительно походило на обстановку в химической лаборатории. Полно пузырьков, пробирок, всевозможных баночек, имелся микроскоп и еще какие-то приборы, я не знала, как они называются. Девушка что-то взвешивала на крохотных весах. На лице у нее была повязка, как у хирурга. Эти трое только подняли на нас глаза, не отрываясь от своей работы. Я увидела справа дверь заведующего лабораторией и шагнула к ней. На мой стук ответили: «Да, да!», и я вошла. В маленьком кабинете за старым столом, заваленным бумагами, журналами и еще бог знает чем, сидел старичок лет семидесяти или около того. Он поднял на меня глаза и осмотрел поверх очков с головы до ног.
– Здравствуйте. Я – частный сыщик, Татьяна Иванова…
– Да, мне звонили насчет вас из отдела охраны. Прошу садиться. – Старичок кивнул на стул, стоявший у стола.
Я села. У хозяина кабинета был восточный тип лица. Широкие скулы, узкие добрые глаза, смуглая кожа. Седые волосы и усы с бородкой. Чем-то он напоминал старика Хоттабыча. Но говорил он совершенно без акцента, хотя и по-восточному учтиво. Должно быть, он был родом из Средней Азии. Я подумала, что ему очень пошел бы полосатый халат, какие носят в Узбекистане или Туркмении. Но Заур Идрисович был в обычной клетчатой рубашке.
– Антон, ты так и будешь маячить у меня за спиной? – спросила я сопровождавшего меня парня. Он переминался с ноги на ногу и не знал, как ему быть.
– Подожди за дверью, – сказал заведующий, и Антон, немного помешкав, вышел. – Так что вас привело к нам? – спросил меня Заур Идрисович.
– Понимаете, я расследую одно дело… смерть человека от отравления грибами. Но, поскольку самих грибов в его организме не обнаружили, один специалист подсказал мне такую мысль, что отравить его могли чистым ядом, фаллоидином.
– А позвольте спросить, как зовут этого мудрого человека? – перебил меня заведующий.
– Геннадий Александрович…
– Ветров! Я угадал? – перебил меня Хоттабыч.
– Да. Вы его знаете?
– Гену? Конечно! Это он направил вас сюда?
Я замялась. Не хотелось мне сдавать человека, а вдруг это ему боком выйдет? Хозяин кабинета заметил мою заминку:
– Не волнуйтесь, ничего плохого в его поступке нет. Ну, подсказал, и правильно сделал. Да, у нас есть яды, получаемые нами из грибов.
– И много этих ядов?
– Хотите ограбить нашу лабораторию? – Заур Идрисович улыбнулся. Шутник он, однако!
– Боже упаси! К тому же я совершенно в них не разбираюсь и не знаю, как их применяют.
– Грибных ядов существует в природе достаточно много. Вообще, ими занимается такая наука, как микология, слышали, наверное?
– Да, – честно призналась я.
– Так вот, именно в микологии изучают грибы, а их в природе огромное количество, и ядовитых, и съедобных.
– Добытый из грибов яд хранится в вашей лаборатории?
– Смотря какой яд. Их много. Например, из строчков получают гельвелловую кислоту. Она есть в нашей лаборатории. Из мухомора получают мускарин. Это у нас тоже имеется. Из бледных поганок – фаллоидин. Очень сильный яд! И он у нас есть.
– Эту отраву действительно применяют в медицинских препаратах? Это же яд! – воскликнула я.
– «Порой и яд – лекарство, говорят. Порой обилие лекарства – яд». Это сказал Омар Хайям. Знаете такого поэта?
– Конечно! «Ты лучше голодай, чем что попало есть. И лучше будь один, чем рядом с кем попало», – процитировала я первое, что пришло мне на ум.
